За себя как не постоять! Как за родича не постоять! Разве обидчику простить можно?

Жил в одной деревне нанаец Бельды. Был у него сынок по имени Чокчо. Совсем маленький сынок — едва ходить умел.

Всю зиму Бельды охотился. Много пушнины — мехов накопил. И соболь у него был, и белка, и лисица, и нерпа, и медведь, и колонок, и волк. Смотрит на меха Бельды и радуется:

— Вот поеду в Никанское царство, в город Сань-Син, — меха продам, еды, припасов на целую зиму накуплю. Сетку новую куплю, ружьё, порох, патроны, игрушки!

Летом, и верно, собрался Бельды в Сань-Син ехать.

Просит его сынок:

— Возьми меня с собой, отец!

Подумал Бельды — дорога опасная, могут разбойники напасть. Мало ли что в дороге случиться может.

— Что ты, сын? — говорит Бельды. — Как это можно, чтобы в доме мужчины не осталось! Кто же будет мать да сестрёнок защищать? Надо тебе остаться.

Уехал Бельды.

Много времени прошло. Чокчо за это время научился ножом владеть. Сидит, стругает: ложку сделал, лодку маленькую сделал, оленя из дерева вырезал, нарты, медведя, собачек. Много разных игрушек сделал… А отца всё нет!

Вот уже листья на деревьях пожелтели, трава повяла. А Бельды всё не едет домой.

Потом из соседнего стойбища приехали люди.

Сделала мать Чокчо кушанье — мось, угостила приезжих юколой.

Сидели, сидели они, курили, курили, юколу ели, ели, потом говорят:

— Мы вместе с Бельды в Сань-Син ездили. Торговали. Обратно вернулись…

— А где отец? — спрашивает Чокчо.

Друг на друга поглядели люди.

— Твой отец, — говорят, — торговал с одним человеком по имени Лян. Тот у Бельды всю пушнину купил. Пошёл Бельды к этому маньчжу, чтобы рассчитаться, и не вернулся. Не купец, оказалось, Лян, а разбойник! Всю пушнину у Бельды взял и самого его убил… Вот какое дело вышло!

— Почему же вы за отца не заступились? — спрашивает Чокчо.

Говорят люди:

— У того Ляна-маньчжу большая шайка. А нас мало! Не могли мы за твоего отца заступиться — побоялись: люди Ляна нас догнать могли, все товары отнять и нас убить могли…

— Плохо вы сделали! — говорит Чокчо.

Обиделись люди. Сели в лодку и уехали.

Стала мать Чокчо плакать, сестрёнки тоже заплакали. До того плакали, что у них совсем глаза запухли.

— Что теперь будет с нами?

Но делать нечего — слёзами Бельды не вернёшь. А жить надо. Поплакали, поплакали они, да за дело взялись! Старшая сестра копьё взяла, в тайгу пошла — охотиться! Младшая в лодку-оморочку села, по Амуру поехала — рыбу ловить. Мать дома осталась — за очагом следить, еду варить.

А Чокчо говорит матери:

— Сшей мне унты, испеки лепёшку. Пойду я Ляна искать. Найду — за отца отомщу, пушнину верну!

Говорит мать:

— Что ты, Чокчо? Куда ты пойдёшь? Ты маленький ещё!

Посмотрел на неё Чокчо:

— Отец сказал, что я мужчина. А мужчины должны род защищать, врагу мстить должны.

Видит мать — Чокчо на своём стоит крепко, не отговорить его… Испекла ему лепёшку, сшила ему унты.

Взял Чокчо свой нож, охотничью повязку на голову надел, юколы в мешок положил, унты на ноги надел, простился с сёстрами, с матерью и пошёл.

Шёл, шёл Чокчо, видит, на пути большой лес стоит. Деревья высокие-высокие. Сосны, дубы шумят в том лесу, вершинами качают. Конца-краю тому лесу нет! Не побоялся Чокчо. Идёт по лесу, лепёшку жуёт, ножом играет, песню поёт. Вдруг слышит голос:

— Куда идёшь ты, маленький нанаец?

Оглянулся Чокчо. Никого вокруг нет. А голос опять зовёт его. Отвечает Чокчо:

— Иду за отца мстить!

— Помоги мне, и я тебе помогу! Другом буду! — говорит тот же голос.

Увидал Чокчо, лежит на камне жёлудь. Падал с дерева на землю, да упал на камень. Лежит и высыхает.

— Возьми меня с собой! — говорит жёлудь. — Пригожусь!

Взял Чокчо жёлудь, дальше пошёл.

Повстречал покинутую избушку. Остановился отдохнуть. Снял унты, ноги повыше положил. Лепёшку откусил. Вдруг слышит скрипучий-скрипучий голос:

— Куда ты идёшь, мужчина?

— За отца мстить! — говорит Чокчо. — А ты кто? Где ты?

— А я около тебя лежу.

Посмотрел Чокчо — у самого очага, в золе вертел лежит, на котором охотники мясо жарят. Кто-то бросил вертел в огонь. Погнулся вертел, чуть не сгорел, окалиной покрылся. И ему Чокчо помог, окалину песком отчистил, направил его. Совсем вертел как новый стал.

— Спасибо, Чокчо! Ты мне помог, и я тебе помогу. Возьми меня с собой, — говорит мальчику вертел.

Взял Чокчо вертел с собой и пошёл дальше. Мимо покинутой рыбалки проходил, опять голос услышал. Спрашивают его: куда идёт? Ответил Чокчо. Увидал, что это мялка да колотушка, которыми рыбью кожу вьщелывают. Кто-то в мялку гвоздь вбил, а у колотушки черенок сломал. Вытащил Чокчо из мялки гвоздь, колотушке новый черенок сделал.

— Вот спасибо тебе, Чокчо! — говорят ему опять. — Ты нам помог, и мы тебе поможем! Возьми нас с собой.

Взял Чокчо мялку с колотушкой. Дальше пошёл. Шёл, шёл, до ручья дошёл. Разлился ручей — дальше дороги нет! Как быть?

Тут слышит Чокчо, опять его зовут:

— Эй сосед! Помоги мне, и я тебе помогу! Другом буду!

Глядит Чокчо: вода берёзу подмыла, упала берёза, щуку придавила. Лежит щука под берёзой — ни взад, ни вперёд, хвостом виляет, а ходу нет! Совсем задыхается щука. Отвалил берёзу Чокчо, щуке волю дал. Говорит ему щука:

— Как ручей перейдёшь? Садись, перевезу!

Сел Чокчо на щуку. Вмиг на другом берегу оказался. Говорит ему щука:

— Возьми меня с собой, пригожусь!

Положил её Чокчо в мешок. Дальше пошёл.

Вот уже Амур видно. Вдруг видит Чокчо, в траве одна лыжа. «Вот жалко, — думает Чокчо, — хорошая лыжа, а одна!» А в это время и другую увидал. Далеко лежит вторая, кто-то её в валежник бросил. Не поленился Чокчо, принёс вторую лыжу. Вместе лыжи сложил. А те и говорят ему человеческим голосом:

— Ты нам помог, и мы тебе поможем! Куда ты идёшь, маленький нанаец?

— За отца мстить иду! — говорит Чокчо. — Только мало сил у меня, не знаю — дойду ли… Путь далёкий. Как через Амур перейду!

Говорят ему лыжи:

— Это всё ничего! Становись, покатим тебя, скорее дело пойдёт!