Дневник.

Тихое, беспечное ровное дыхание. Спокойный глубокий долгий вдох. Легкий выдох. Тишина.

Тик. Тик. Тик. Тик. В глубине комнаты, сквозь навалившуюся вязкую непроглядную темноту ночи, пытается пробиться звонкий ход настенных часов. Растворившись в эфире замкнутого пространства, до слуха доходит лишь сухой шуршащий приглушенный стук от соприкосновения секундной стрелки с очередной засечкой времени на своем пути.

Глубокая пустота. Ощущение бесконечности, замкнутой стенками собственного сознания. Сны? Они как миф, затерялись, стерлись, выветрились из меня, остались далеко в прошлом. Больше не беспокоят мою душу вымышленными фантазиями, рожденными на основе затлевших картинок прошлого. Отдых моего организма ничто не может побеспокоить. Моя жизнь размерена. Ночь превращена только лишь в приятную тишину для слуха, отдых для сознания, физическую передышку для уставшего тела.

Сквозь приоткрытую форточку могло бы пройти бессчётное количество звуков, живых, подвижных, ясных. Только вот и мир за окном тоже замер. Затих, как в сказке, словно в предвкушении. Окружающая реальность не осмеливается нарушать мой покой. Даже часы на какой-то миг замедлились, секундная стрелка зависла, перестав отщелкивать время. Остановилось все вокруг и только мое ровное дыхание. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Резкий звук молнией пронизывает покой сознания, озаряя яркой вспышкой закрытые глаза, растворяющейся тревожной теплотой внутри меня. Звук телефонного звонка, будто сигнал, наделяет движением все вокруг: жизнь за окном просыпается, разрушая тишину десятками звуков. Шум шагов во дворе возвращающихся домой людей, отдаленный шорох движения изредка проносящихся с большой скоростью автомобилей на расположенном недалеко проспекте, скрип рамы и звонкий звук вибрации закрывшегося окна, еще одного неспящего полуночника. Резкая разрывающаяся трель стандартного гудка, свет экрана убивает темноту комнаты, чувствую это сквозь закрытые веки. Телефон должен валяться возле кровати. На полу. Наощупь вылавливаю его и подношу к уху.

– Да.

– Доброй ночи, извините, вас беспокоят с третьей городской больницы. Я Алла Коробова, медсестра. Полчаса назад к нам привезли Вашу супругу. Вы можете подъехать?

Я открыл глаза. Прямо передо мной на потолке отблеск фар проезжающей во дворе машины создал уникальный узор теней, быстро изменяющийся и перекатывающийся от окна вглубь комнаты, резко растворяясь в ее темноте.

Так Надя снова ворвалась в мою жизнь.

Я не спешил, но делал все четко и проворно, словно готовился к внезапной встрече заранее. Нега от сна сменилась напряженностью, полностью вытеснив какое-либо ощущение усталости от внезапно разбудившего посреди ночи звонка.

Оделся, собрал в небольшую сумку набор туалетных принадлежностей, полотенце, тапочки, туалетную бумагу. Вытащил из холодильника остатки сыра, зелень, огурцы и помидоры, взял хлеб, салфетки, ложку и кружку. Сложил в отдельный пакет. Чай, кофе. Чуть не забыл.

Сколько времени на все ушло? От силы минут пятнадцать, а я уже закрываю дверь и спускаюсь вниз по лестнице.

Почему позвонили мне? За несколько лет мне удалось вычеркнуть ее, наши годы совместной жизни из памяти. Даже избавился от всепроникающих воспоминаний, терзающих мыслями о потерянном счастье. И теперь снова еду к ней.

Тишина ночи, пустота освещенной дороги, мелькающие пустые стеклянные домики остановок создают обманчивое ощущение спокойствия легкой для движения трассы. Отблеск расчерченных дорожных линий, слепящей белизной отрывающихся от мутно-серого асфальта, проскакивающие освещенные бело-желтые полоски пешеходных переходов, мелькающие фонари, быстро исчезающие в периферии зрения, уходящий растворяющийся в темноте свет автомобильных фар, отсутствие других машин и людей очаровывает безмятежностью, умиротворяет отсутствием необходимости быть бдительным.

Прямая дорога гипнотизирует. Мозг расслабляется, взгляд рассеивается. Возникшая перед тобой картинка замирает, время останавливается. Ты уходишь в другой мир. Мир без ритма жизни. Прийти в себя, вернуться назад без последствий возможно, только если твой путь в реальности извилист.

Уже за рулем я понял, что то, с чем боролся несколько лет, вновь неизбежно начало всплывать в моей памяти, погружая сознание в воспоминания. Такой вот побочный эффект у любви – невозможность забыть, удалить из памяти навсегда.

Интересно, какая она стала? Не думаю, что сильно изменилась. Все такая же яркая искристая озорная девочка с желто-солнечными волосами. Со своей бесподобной улыбкой и нежной кожей, такой легкой и мягкой на ощупь, словно проводишь пальцем по лепесткам роз.

Сколько я не видел ее? Да, три года. Может чуть меньше. Она ушла от меня в конце лета, тогда еще было тепло, и солнечный свет только начинал уступать свои временные позиции темноте. Не помню всех событий того дня, в памяти отчетливо осталась лишь дорога домой. Мы подписали все документы, сотрудница ЗАГСА официально оформила наш развод, ее виноватая, родная и уже мне не принадлежащая улыбка, такое режущее слух сухое, но чувственно сказанное слово: – «Прощай». И все. Она развернулась и ушла.

Я сидел в автобусе. Машина? В те дни, трезво чувствуя происходящее, я позволял себе пить с утра. В автобусе свободное место было только прямо за водительской кабиной, развернутое таким образом, что я находился спиной по направлению движения. Не люблю эти места, меня с детства укачивало на них, всегда старался не садиться тут. Но тогда, в тот день мне было все равно. Стоять на ногах не было сил. Прислонив голову к окну, я бесцельно смотрел уходящие назад дома, улицы, районы города. Вот тот самый ресторан, где я впервые увидел ее. Исчез за поворотом. А здесь мы любили ходить на пикники, да и просто гулять, неторопливо идя по небольшому парку, выходя к поляне, с вечно зеленой густой и сочной травой, заточенной со всех сторон брусчаткой пешеходных дорожек, которая спускалась прямо в одно из озер, находившихся в центре нашего города. И она растворилась вдали длинной улицы среди машин, строений, уходя по дороге, плавно сливающейся с оживленным проспектом.

Огромный супермаркет. Периодически мы устраивали охоту за понравившимися новинками, брендами, зачастую так и оставшимися ненужными, не ношенными вещами. Шопинг – лекарство от скуки в лишенных фантазии жителей больших городов. Он тоже остался позади. Поездка по городу стала путешествием по событиям моей жизни, которые, как и все теряющиеся из виду проезжаемые знаковые для меня места, оставались в прошлом.

Развод. Такое простое слово, такое незатейливое действие, такое распространенное явление, которое постоянно на слуху, что обычный человек теряет понимание, вложенное в это слово. И действительно, казалось бы, надоело, не пошло, ошиблись. Раз, и все. Но. Только стоит столкнуться, погрузиться смыслом этого слова, как на тебя тяжестью обрушивается до этого нисколько не волновавшие мысли. Как так? Почему со мной? Что я сделал не так? Кто виноват? Что делать дальше? Ведь развод – это черта, которую сам подводишь под определенным прожитым тобой промежутком жизни. Четко разделяется до, и вырисовывается неизвестное после. И порой становится неважно, каким было «до». Забываешь все то, что мешало и то, что привело к этой черте. Гораздо важнее становится, каким будет «после». И эта неизвестность пугает. Да, несомненно, будет лучше, у меня все еще впереди, исправлю эту ошибку. Только гнусно закрадывается вопрос: а вдруг развод и есть эта ошибка, и все еще можно исправить. Разве можно было тогда, много лет назад или совсем недавно, сделать неправильный выбор?

Приносит ли развод облегчение? Да, но только если ты признал и смирился со своей ошибкой.

Вдоль дороги высажены серебристые тополя. Попытка спасти дворы от дорожной пыли и угарного газа. Автобус пересек административную границу, и теперь я еду по нашему району, в котором мы когда-то жили вместе. Наш район – молодой. Еще семь лет назад здесь город сливался с природой, за крайними домами были нетронутые человеком поля, кучковались посадки деревьев, образуя некое подобие леса. Теперь все забито высотками, быстро выросшими, как грибы после продолжительных осенних дождей. Человек сохранил небольшую часть естественной природы, заточив в парки и зоны отдыха оставшиеся не тронутые деревья.