Глава 54

Пробравшись сквозь спутанную высокую траву, Линь Йон приблизился ко второму из трех приземистых строений. Дождь не прекращался ни на минуту. Наружные стены уже давно покорились растительности; толстенные лианы с сочными листьями тянулись от земли до самых крыш. Почти все стекла в окнах уцелели, но были покрыты слоем мокрой грязи. В рваных сетках чернели точки застрявших жуков и мух.

Линь подошел к деревянной двери. Как ему и сказали, замка, который мог бы воспрепятствовать проходу, не было, поэтому он с силой толкнул дверь. Ржавые петли сначала сопротивлялись, затем поддались. Дверь приоткрылась, и Линь протиснулся внутрь.

После чего закрыл ее за собой.

Сквозь грязные окна пробивался серо-коричневый свет. В углах хозяйничали непроницаемые тени. Крохотное помещение имело площадь метров пять, не больше; одна стена обвалилась, открывая то, что было на улице. На почерневшем земляном полу валялся строительный инструмент, покрытый пылью и ржавчиной. У одной стены высилась груда битой глиняной посуды. Повсюду висела паутина.

Линь выбрался в пролом в стене, ибо то, что он искал, находилось снаружи.

У него в ушах стоял старческий голос, измененный телефоном.

– Я приказал установить наблюдение за Пау Венем, чтобы узнать, чем он занимается на месте раскопок, – сказал председатель Госсовета. – С годами у него крепла вера в собственную безнаказанность. Он был уверен, что за ним никто не следит, и это было верно в отношении Мао и Дэн Сяопина, однако мне был известен каждый его шаг.

– И что вам удалось узнать? – спросил Линь.

– Пау обнаружил ход, ведущий в погребальный курган. Что меня удивило. По отзывам современников, в гробнице Цинь Ши-хуанди содержалась в больших количествах ртуть. Однако Пау проник внутрь, провел там несколько часов и выбрался обратно из отверстия в земле рядом с тем местом, где впоследствии была раскопана шахта номер три. Затем на протяжении следующей недели ночами также происходили странные вещи, однако официально никто ничего не сообщил.

Линь молчал, ожидая услышать продолжение.

– В темноте работали люди и механизмы. Эти рабочие не входили в состав археологической партии. Один из недостатков нашей формы правления заключался в том, что даже если кто-то что-то и слышал, все предпочли промолчать. Пау был главным, и никто это не оспаривал.

– Кроме вас.

– Я начал поиски, но это было уже несколько недель спустя. Мы не смогли обнаружить то место, где Пау проникал под землю. Все вокруг раскопано, повсюду в земле траншеи, так что определить это оказалось невозможно. И все же я кое-что нашел, уже через много лет. Приказ из Пекина заставил меня вернуться к кургану. Это случилось после того, как Пау бежал из Китая. Мне приказали найти проход внутрь кургана, и я его нашел.

– Почему никто никогда не говорил об этом?

– Существуют веские причины хранить все в тайне.

Линь всмотрелся в тени, окружающие полуразрушенные сараи. Высокие деревья пропускали сквозь густую листву лишь тонкие полоски света. Вода, однако, находила дорогу и барабанила по земле равномерный ритм. Меньше чем в пятидесяти метрах впереди начинался курган. Наверное, подойти ближе было уже нельзя. Забор, закрывавший путь к складам спереди, проходил и за ними, преграждая путь дальше.

Линь нашел колодец именно там, где тот и должен был находиться, по словам председателя Госсовета. Круглая каменная кладка высотой метра два, также облепленная растительностью.

Линь не направился прямиком к колодцу, потому что хотел задержать преследователей. Карл Тан видел, как он вошел в сарай, но не видел, как он из него вышел.

Приблизившись к колодцу, Линь заглянул внутрь. Меньше чем в метре от верха отверстие было закрыто ржавой железной плитой с двумя приваренными ручками. Внешне все выглядело так, будто плита предохраняет от случайного падения в колодец.

Однако Линь знал, что это не так.

Он взялся за ручки. Мокрая ржавчина испачкала руки, не позволяя ухватиться покрепче.

Линь снял плиту.

* * *

Малоун был озадачен.

– Как мы отсюда выйдем?

Опустившись на колени, Пау стал расчищать пол от пыли и каменных осколков.

– Когда я впервые попал сюда, здесь все оставалось нетронутым, но я заметил в двух местах углубления.

Малоун все понял.

– Если вспомнить три каменных стола, это означало, что плотная земля была повсюду…

– Совершенно верно. Я уже говорил о символическом значении колесницы и пандуса, проходящего левее. Теперь причина этого для меня очевидна благодаря тому, что я нашел в этом зале.

– Снаружи все затихло, – сказала Кассиопея.

Малоун тоже обратил на это внимание.

– Приглядывай, что там происходит.

Кассиопея расположилась у самого отверстия.

Пау закончил расчищать пол, и Малоун разглядел на каменных плитках едва различимые символы:

– Что они обозначают?

– Тот, что похож на домик, – это цифра шесть. Буква «Х» с черточками сверху и снизу – пятерка. Т-образный символ – это семерка.

Малоун обратил внимание на то, что четыре черточки, судя по всему, обозначавшие цифру четыре, встречались чаще всех остальных цифр за исключением ложки с перечеркнутой рукояткой.

– А это что?

– Девятка. Тут есть определенная закономерность, – продолжал Пау. – Но, признаюсь, код я раскрыл только потому, что в полу уже имелись углубления.

Малоун проследил взглядом туда, куда он указывал.

– Цифры «4» и «9» имеют для китайцев очень большое значение. «Девять» произносится как «цзю», что также означает «длинный» и «вечность». Поэтому девятка всегда олицетворяла долгую жизнь и счастье. Напротив, «четыре» произносится как «си», так же, как и «смерть». Четверка всегда считалась несчастливым числом.

Изучив расположение четверок и девяток, Малоун обнаружил, что в двух местах эти символы располагаются особенно плотно.

– Проникнув в камеру, я обратил внимание, что эти плитки, – Пау указал на скопление девяток, – вдавлены в землю. То же самое было и со скоплением четверок. Я обнаружил, что в этих местах начинаются два подземных хода.

– И вы выбрали счастливый, – предположил Малоун.

– Я рассудил, что это будет правильный выбор.

Коттон продолжал сжимать в руке лопату. Вставив штык между двумя плитками с цифрой «9», он надавил сверху ногой. Плотная земля не сразу, но поддалась, и Малоун наклонил черенок, поднимая плитку.

– Как у тебя там дела? – окликнул он Кассиопею.

– Что-то чересчур тихо.

– Министр Тан уже в пути, – заметил Пау.

Коттон наблюдал, как старик вынимает одну плитку за другой, и вдруг его осенила мысль, что надо будет сделать дальше. Пау поднял взгляд, и по его глазам Малоун понял, что старик также решил, каким будет следующий ход.

– Мне становится страшно, – пробормотал Коттон. – Я начинаю думать как вы.

Пау усмехнулся:

– Не вижу, что в этом плохого.

* * *

Карл Тан прошел по красной ковровой дорожке, ведущей по короткой лестнице в здание из стекла и бетона, накрывающее шахту номер три. Ему доложили, что зал полностью очищен от посетителей и все выходы перекрыты. Он захватил с собой двух человек, братьев из «Ба», которым приказал держаться рядом с ним.

– Никто не выходит из этого здания! – рявкнул Тан, проходя мимо трех охранников музея к главному входу.

Внутри его ждал Виктор Томас.

– Ты поработал неплохо, – похвалил его Тан.

– Доставил груз по назначению, как и обещал.

Впереди простиралась шахта. Подойдя к ограждению мостиков, Тан обернулся к двум братьям и указал вниз.