– У меня не было выбора. Приказы отдает Тан. Я предоставил тебе возможность бежать вчера, когда приносили еду, но ты спала. И вот я снова направил к тебе своего соотечественника, надеясь, что на этот раз ты отреагируешь. – Виктор указал на пистолет. – Что ты, судя по всему, и сделала. – Он кивнул на телефон, лежащий на столе. – На самом деле я ни с кем не разговаривал.

– А с чего ты взял, что я так просто не уйду?

– Потому что ты была в ярости.

Этот человек знал ее прекрасно.

– Других подручных здесь больше нет?

– Только тот, что остался в твоей комнате. Ему здорово досталось?

– Будет хороший синяк.

– Кассиопея, Карлу Тану нужен этот светильник. Неужели ты не можешь просто отдать ему светильник и покончить с этим делом?

– И потерять мальчика? Как ты правильно заметил, светильник – это единственный козырь у меня на руках. Ты сказал, что знаешь, где держат мальчишку. Говори.

– Все не так просто. Ты до него не доберешься. Позволь тебе помочь.

– Я работаю в одиночку.

– Именно поэтому ты втянула Малоуна? И я сразу же понял, что ты лжешь, но Тан заставил меня связаться с твоим дружком.

– Что произошло в Копенгагене?

– У меня до сих пор нет никаких известий от тех двоих, кому я поручил это дело. Но поскольку тут замешан Малоун, определенно, с обоими случилось что-то плохое.

Кассиопея поняла, что ей нужно позвонить в Данию и все объяснить. Но не отсюда.

– Где ключи от машины у входа?

– В замке зажигания. – Виктор встал. – Разреши мне отправиться с тобой. Что бы я ни сказал, Тан обвинит меня в твоем бегстве. Моя работа на него закончена. Мне известна кое-какая информация о том, что он задумал, которая может оказаться полезной.

Кассиопея задумалась над его предложением. Определенно, оно имело смысл. Какими бы ни были ее чувства в отношении Виктора Томаса, несомненно, этот человек знает свое дело. В прошлом году ему удалось вклиниться в ближайшее окружение президента одной среднеазиатской республики. И вот теперь он рядом с Карлом Таном, в руках которого ключ к воссоединению Льва Соколова со своим сыном. Несомненно, она, Кассиопея, впуталась в ту еще заварушку. Ей нужно вернуть светильник и осуществить сделку. Так почему же не воспользоваться помощью человека, способного выйти напрямую на Тана?

Которому к тому же известно, где находится сын Соколова.

– Ну хорошо, – сказала Кассиопея. – Поехали.

Она отступила в сторону, пропуская Виктора вперед.

Прихватив сотовый телефон, тот убрал его в карман. Когда он проходил мимо, направляясь к двери, Кассиопея занесла пистолет над его головой и ударила рукояткой по затылку.

Из горла Виктора вырвался крик, рука взметнулась вверх.

Кассиопея с силой обрушила твердую сталь ему на левый висок.

Закатив глаза к небу, Виктор рухнул на пол.

– Как будто я поверила хоть одному твоему слову!

Глава 15

Провинция Шаньси, Китай

23.40

Карл Тан бродил среди глиняных воинов, застывших в вечном карауле. Покинув шахту номер три, он вернулся в шахту номер один. Ученый-эксперт удалился. То обстоятельство, что в хранилище шахты номер три не было ни одного текста Конфуция, хотя все шесть должны были быть там, говорило о многом. Как и серебряные наручные часы, которые Тан продолжал сжимать в руке.

Он подозревал, что тридцать лет назад произошло многое.

Теперь он знал это наверняка.

В те времена округ Линьтон был отсталым сельским районом. Все понимали, что останки первого императора лежат под огромным курганом, возвышавшимся здесь на протяжении двух тысяч двухсот лет. Но никто не догадывался о существовании подземной армии, и ее открытие подтолкнуло начало массовых раскопок. В течение нескольких лет рабочие трудились круглые сутки, снимая слой за слоем землю, песок и щебень, а археологи фотографировали и документировали сотни тысяч древних осколков. Затем другие рабочие воссоздали разбитые фигуры, по одной, и сейчас плоды их изнурительных трудов окружали Тана со всех сторон.

Терракотовое войско превратилось в монументальный символ мастерства древних китайцев, олицетворяющий объединенное государство, созидательную, гибкую культуру, правительство, работающее вместе с народом и во благо его.

Практически идеальный символизм.

В данном случае, что бывало крайне редко, Тан соглашался с обращением к прошлому для оправдания настоящего.

Но, судя по всему, в ходе раскопок было также обнаружено тайное хранилище древних рукописей – утерянная дворцовая библиотека Цинь Ши-хуанди.

Однако это открытие было сохранено в тайне.

Но осталось напоминание об этом умолчании.

Часы.

Оставленные умышленно?

Кто мог ответить?

Но если учесть, кто именно, по всей вероятности, совершил это открытие, Тан был склонен поверить во все, что угодно.

Пау Вень.

Член Центрального комитета КПК, личный советник Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина, ученый, обладающий разносторонними познаниями, чья ценность определялась его способностью добиваться желаемых результатов, – а ничто не способствует укреплению привилегированного положения так, как стабильный успех. Ни Мао, ни Дэн не были талантливыми организаторами. Стиль руководства обоих можно было сравнить с широкими мазками по огромному холсту, а прорисовывать детали приходилось таким людям, как Пау Вень. Тану было известно, что в свое время Пау возглавлял множество археологических раскопок в самых разных уголках страны и, в частности, одно время руководил раскопками терракотового войска.

Неужели эти часы, которые он сейчас держал в руке, когда-то принадлежали Пау?

Другого объяснения не может быть.

Тан окинул взглядом одного из воинов, стоящего в первом ряду армии. Вместе со своими товарищами он должен был первым обрушиться на врага, а за ними последовали бы новые и новые волны внушающих ужас солдат.

Казалось, им не было конца. Они были неудержимы.

Как сам Китай.

Однако страна подошла к распутью. Тридцать лет беспрецедентной модернизации породили поколение, не знающее терпения, не тронутое коммунистическими химерами, сосредоточенное на семье, на культуре, на экономике, а не на абстрактных национальных ценностях. Красноречивым примером была та врач из инфекционной клиники.

Китай менялся.

Но еще ни разу в многовековой истории страны правящий режим не отдавал власть без кровопролития, и коммунистическая партия не должна была стать исключением.

План Тана по захвату власти был дерзким, но он надеялся, что его поиски обеспечат хоть какую-то определенность, создадут вид легитимности, быть может, даже станут источником национальной гордости.

Внимание Тана привлекло какое-то движение наверху.

У ограждения в пяти метрах вверху появилась фигура, укутанная в черное, затем еще одна. Оба человека были поджарыми и атлетическими, волосы их были подстрижены коротко, лица оставались равнодушными.

– Спускайтесь сюда, – тихо приказал Тан.

Фигуры исчезли.

Вызывая западного эксперта-археолога, Тан приказал двум своим людям, чтобы они его сопровождали. Сейчас они находились поблизости, ожидая его звонка. Тан вызвал их, возвращаясь из шахты номер три.

Фигуры появились за строем воинов и, бесшумно приблизившись к министру, остановились в нескольких шагах от него.

– Сожгите всё, – приказал Тан. – Здесь есть трансформатор и электрические провода, так что возгорание можно будет свалить на них.

Оба молча поклонились и удалились.

* * *

Малоун и Стефани пересекли Хейбро-Пладс. Вечернее солнце склонилось к зазубренной линии копенгагенских крыш. Иван ушел, сказав, что его ждут неотложные дела, и пообещал вернуться через час.

Остановившись у фонтана, Малоун присел на мокрый гранит.

– Пару лет назад у тебя вот здесь украли сумочку.

– Помню. Это стало самым настоящим приключением.