Коттон дружески сжал плечо Сэма:
— Хенрик тебя любит. Он в беде. Помоги ему.
ГЛАВА 67
Элиза расхаживала по квартире из угла в угол, пытаясь привести мысли в порядок. На ее вопрос: «Преуспеют ли мои враги?» — оракул ответил скорее неблагоприятно. «Пусть ныне узник томится в руках недругов, скоро он вернется под родной кров».
Что за чертовщина?
Паоло Амбрози ждал звонка, чтобы приступить к заданию. Прежде чем расправиться с Эшби, она хотела многое у него выспросить. Например, как далеко он зашел в предательстве? Каков потенциальный ущерб? Ситуация серьезно изменилась. Перед глазами до сих пор стоял мчащийся на башню самолет… Кроме того, следовало забрать из банка Эшби сотни миллионов евро, принадлежащих Парижскому клубу.
Сегодня, конечно, не выйдет — праздник. Придется заняться этим завтра с утра.
Зря она так доверяла англичанину!
Кстати, что там говорил Торвальдсен? Вроде бы американцы в курсе всех дел… Интересно, насколько «всех»? Неужели она в опасности? Через Эшби спецслужбам легко добраться и до нее.
На приставном столике зазвонил телефон. Обычный, не сотовый. Этот номер знали только близкие друзья, старший персонал… и Эшби.
Она сняла трубку.
— Мадам Ларок, я — тот самый человек, который по просьбе лорда Эшби устроил сегодня вам утреннее представление.
Элиза молчала.
— Понимаю, я бы тоже осторожничал, — усмехнулся мужчина. — Хочу лишь сообщить, что лорд Эшби теперь мой пленник. У нас с ним неоконченные дела, по завершении которых я намерен его прикончить. Отдыхайте и не волнуйтесь, он за все поплатится.
— Зачем вы мне это рассказываете?
— Надеюсь предложить вам свои услуги в будущем. Я знаю, кто на самом деле меня финансировал. Эшби выступал как посредник. Таким способом я хочу извиниться за неприятный инцидент. Наш английский знакомый меня тоже обманывал. Он хотел вас убить и ваших партнеров, а вину возложить на меня. Слава богу, никто не пострадал!
«Еще как пострадал… Пусть и не физически», — мрачно усмехнулась она про себя.
— Не нужно ничего говорить, мадам. Просто знайте, что вопрос улажен.
В трубке повисла тишина.
Эшби в страхе слушал издевательскую речь Питера Лайона. «Я намерен его прикончить». Лицо Кэролайн исказилось от ужаса, но под выразительным взглядом Эшби крик замер у нее на губах.
Лайон отключил связь.
— Я хотел, чтобы она от вас отвязалась. Теперь Ларок сошла с дистанции. Она понимает, что ничего уже не сделает.
— Вы ее недооцениваете.
— Вряд ли. А вот вас я недооценил! Однако этой ошибки не повторю.
— Не нужно нас убивать! — выпалила Кэролайн.
— Посмотрим, насколько охотно вы станете сотрудничать.
— А где гарантии, что вы нас не убьете, даже если мы поможем? — хмуро спросил Эшби.
Лайон напоминал гроссмейстера, который спокойно ждет хода противника, уже зная, какой сделает сам.
— Никаких. Но, к сожалению, выбора у вас нет.
Торвальдсен с Меган вышли из такси у аббатства Сен-Дени. Перед ними высилась базилика с одинокой боковой башней. Без парной башни здание напоминало инвалида, потерявшего конечность.
— Вторая башня сгорела в девятнадцатом веке, — пояснила Меган. — От удара молнии. С тех пор ее так и не восстановили.
По дороге она рассказала датчанину, что в соборе на протяжении веков хоронили французских королей. Что храм — ныне знаменитая достопримечательность — был построен в XII веке, на пятьдесят лет раньше собора Парижской Богоматери. Именно он положил начало новому архитектурному стилю — готическому. Во время Великой французской революции многие гробницы разгромили, но впоследствии Наполеон приказал отреставрировать внутреннее убранство. Теперь аббатство принадлежало государству.
У северного и западного фасадов на три четверти от высоты базилики поднимались леса. Здание опоясывали наспех сколоченные фанерные листы, перекрывая доступ к главному входу. По обе стороны импровизированного заборчика стояли два строительных трейлера.
— Похоже, тут ремонт, — заметил Торвальдсен.
— В городе постоянно что-то ремонтируют, — усмехнулась Меган.
Датчанин посмотрел на небо. Солнце заслонили свинцовые тучи. Потемнело, похолодало. Надвигалась зимняя буря.
Расположенный в десяти километрах от Парижа, округ явно относился к промышленной зоне. По пути к аббатству они видели несколько фабрик и заводов. Через территорию городка протекала Сена, а от нее ответвлялся канал.
Сгущался туман.
— Погода портится, — поежившись от холода, заметила Меган.
Мощеная площадь перед базиликой быстро пустела, люди спешили домой.
— Район рабочий, туристы сюда нечасто заглядывают. Поэтому вы о Сен-Дени почти ничего не знаете. Хотя, по-моему, этот храм интереснее собора Парижской Богоматери.
История Торвальдсена не очень интересовала — разве только то, что было связано с поисками Эшби. Доктор Мюра поделился с ним результатами своего расследования. Наверняка англичанин тоже все это знал. От Кэролайн Додд. Та разбиралась в предмете не хуже Мюра.
Заморосил дождь.
— Что теперь делать? — спросила Меган. — Базилика закрыта.
Почему же нет Мюра? Час назад во время разговора по телефону он сказал, что выезжает.
Торвальдсен достал мобильник, но набрать номер ученого не успел — на экране высветился входящий звонок от Коттона Малоуна.
Он нажал кнопку «Принять вызов».
— Хенрик, пожалуйста, выслушай меня.
— С какой радости?
— Я пытаюсь помочь!
— Интересно ты помогаешь… — горько усмехнулся он. — Разве тебя просили передавать книгу Стефани?.. В общем, помогал ты в основном Эшби.
— Ты прекрасно понимаешь, в чем дело.
— Не понимаю! — неожиданно повысив голос, отрезал Торвальдсен.
Меган испуганно вздрогнула.
Датчанин мысленно велел себе успокоиться.
— Я осознаю лишь факт, что ты отдал книгу Нелл. А потом отправился на катер беседовать с Эшби. Вы со своей бывшей начальницей решили, что так надо. Со мной никто не советовался… Довольно с меня «правильных» поступков!
— Хенрик, позволь нам уладить это дело, — примиряюще сказал Малоун.
— Я думал, ты мой друг, Коттон. Лучший друг! Я всегда тебя выручал. Это был мой долг. За Кая. — Торвальдсен помолчал, пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Ты остановил убийц. Я восхищался тобой, уважал тебя. Два года назад я ехал в Атланту просто тебя поблагодарить — и внезапно обрел друга. — Он снова умолк. — А ты… Ты отнесся ко мне без уважения. Предал меня.
— Я делал то, что должен был делать.
Но датчанин не желал выслушивать рациональные объяснения.
— Хочешь еще что-то сказать?
— Мюра не придет.
Слова подействовали на Торвальдсена как удар под дых. Теперь он в полной мере оценил двуличность бывшего друга.
— Что бы ни находилось в Сен-Дени, тебе придется искать это без него, — произнес Малоун.
Стараясь сдерживать эмоции, Торвальдсен просто сказал:
— Прощай, Коттон. Это наш последний разговор. — И выключил телефон.
Малоун устало закрыл глаза.
«Это наш последний разговор…» Резкие слова жгли как каленое железо. Такими заявлениями Хенрик Торвальдсен не разбрасывался.
Нет у него больше друга…
Они ехали к Северному вокзалу — туда их от собора Парижской Богоматери направил Лайон. Для начала.
По ветровому стеклу барабанил дождь.
Стефани внимательно наблюдала за лицом Коттона.
— Не волнуйся, скоро у него это пройдет, — наконец сказала она. — Не стоит сейчас размышлять о его чувствах. Ты ведь знаешь правила. На первом месте работа.
— Он мой друг. А правила… Правила я ненавижу.
— Ты ему помогаешь.
— Он уверен в обратном, — хмуро проронил Малоун.
Лавировать в плотном потоке машин было трудно, дождь только усугублял уличную неразбериху. Взгляд Малоуна рассеянно скользил по оградам, балконам, крышам и величавым фасадам, поднимающимся к свинцовому небу. По пути он заметил несколько витрин букинистических магазинов, забитых рекламными плакатами и затертыми журналами.
