Придвинув блокнот к себе, она открыла чистый лист.

— Теперь я. Я сегодня не советовалась с оракулом.

Она ткнула пальцем в вопрос номер 28.

«Повезет ли мне в нынешнем деле?»

— Вы обо мне? — Мастроянни явно смягчился.

Элиза кивнула.

— Я приехала в Нью-Йорк только ради вас. — Она посмотрела ему в лицо. — Вы — ценное приобретение для команды. Я крайне осторожна в выборе. И выбор пал на вас.

— Вы безжалостны! Безжалостны, да еще и замышляете какие-то козни…

Ларок пожала плечами.

— Что поделаешь. Мир — штука сложная. Цены на нефть беспричинно скачут вверх-вниз. То инфляция, то кризис… И правительства бессильны. Либо печатают больше денег, что усугубляет инфляцию, либо вгоняют страну в еще более глубокий кризис. Стабильности не видать. Но я знаю, как решить этот вопрос.

— А сработает? — недоверчиво спросил Мастроянни.

— Должно.

Глаза на смуглом властном лице итальянца решительно вспыхнули. Этот делец понимал Элизу: ему приходилось решать те же проблемы. Мир действительно менялся. Требовалось что-то предпринять. И, возможно, Ларок знает, что именно…

— Сперва нужно внести вступительный взнос, — сказала она. — Двадцать миллионов евро.

Мастроянни пожал плечами:

— Считайте, уже внесены. Но у вас, полагаю, есть другие источники доходов?

Элиза кивнула.

— Миллиарды. Их не отследить, до них не добраться.

Он указал на оракула.

— Давайте же, сделайте пометки. Узнаем ответ на ваш вопрос.

Она быстро набросала карандашом пять рядов черточек. Везде вышло четное количество. Таблица отсылала к ответу «Q». Вот и нужное сообщение…

Видя нарастающее нетерпение итальянца, Элиза едва сдержала улыбку.

— Хотите, чтобы я прочитала?

Он кивнул.

— «Выясни намерения интересующего тебя человека и, если совпадут они с твоими, не бойся, — удача на вашей стороне».

— Похоже, оракулу о моих намерениях известно, — усмехнулся Мастроянни.

Ларок молчала. В тишине слышалось мерное гудение двигателей. Скептик-итальянец узнал то, о чем она знала всю сознательную жизнь (спасибо корсиканке-матери и бабушке): нет знания более могучего, чем передающееся от поколения к поколению.

Мастроянни слегка пожал влажной рукой руку Элизы.

— Так и быть, я с вами, что бы вы там ни задумали.

— Я вам по-прежнему не нравлюсь? — решила уточнить она.

— Давайте отложим вынесение вердикта по этому вопросу.

ГЛАВА 11

Малоун решил пройтись по площади. Может, прогулка приведет мысли в порядок… Процесс начался рано утром, перерыв сделали уже после полудня. Голода Коттон не чувствовал, лишь немного хотелось пить. На дальнем краю площади он заметил кафе. Нынешнее задание было необычным и легким: проследить, чтобы суд над наркоторговцем, вдруг переквалифицировавшимся в убийцы, прошел без сучка без задоринки и преступник получил свое. Бандит застрелил в северной Мексике сотрудника Управления по борьбе с наркотиками, убийство скорее напоминало казнь. За процессом внимательно наблюдали из Вашингтона, так как погибший, уроженец Аризоны, входил в близкий круг друзей Дэнни Дэниелса, президента США. Сегодня состоялось четвертое заседание. Возможно, завтра вынесут приговор. Пока все шло хорошо. Улик было более чем достаточно. В неофициальной беседе Малоуну вкратце рассказали о войне, которую вел обвиняемый с конкурентами-мексиканцами. Что ж, суд для рифовых акул — верный способ избавиться от крупного глубоководного хищника.

Где-то неподалеку зазвенели колокола, еле-еле перекрывая уличный гул мексиканской столицы. Вокруг зеленой площади в тени кустов сидели люди, яркая пышная растительность немного скрашивала неприветливый вид близстоящих темных зданий. Из недр голубого мраморного фонтана высоко к небу взлетали тонкие столбики воды.

И тут раздался хлопок. Один. Другой.

Впереди упала монахиня.

Еще два хлопка — и на земле распростерлась вторая женщина.

Воздух содрогнулся от криков.

Точно по сигналу воздушной тревоги, люди бросились врассыпную: девочки в строгой серой форме, монахини, женщины в ярких юбках, мужчины в темных деловых костюмах.

Жертвы падали одна за другой. В этом хаосе взгляд Малоуна выцепил двух мужчин с оружием в руках, ярдах в пятидесяти от него: первый стрелял с колена, второй — стоя.

Еще три человека рухнули как подкошенные.

Коттон достал из-под пиджака «беретту» — спасибо мексиканцы позволили носить пистолет с собой — и, прицелившись, двумя быстрыми выстрелами уничтожил обоих бандитов.

Вокруг лежали убитые и раненые, но на помощь им никто не спешил, все бежали куда глаза глядят.

Малоун опустил оружие.

Раздался громкий треск. Толчок в левое плечо. Адская боль электрическим разрядом прошила тело и ударила в мозг. Что ж, ранен не впервые.

Из-за живой изгороди выскочил мужчина. Запомнились только черные кудри, торчащие из-под небрежно нахлобученной набекрень потрепанной шляпы.

Боль усиливалась. Рубашка намокла от крови. А ведь задание, предполагалось, будет простое, никакого риска — просто посидеть в зале суда. Внезапный приступ гнева придал Малоуну решительности. Стрелявший нахально смотрел ему в лицо, на губах играла саркастическая усмешка: он будто прикидывал, закончить начатое или дать деру…

И выбрал последнее.

С трудом удержавшись на ногах, Малоун выстрелил.

Когда же он спустил курок? Черт его знает! По словам очевидцев, выстрелил он три раза. Две пули отправили преступника на тот свет.

Каков же финальный счет? Семь убитых, девять раненых.

Среди жертв оказался и молодой дипломат-датчанин Кай Торвальдсен. Он обедал под деревом с прокурором-мексиканкой Эленой Рамирес Рико. Оба погибли.

Десять недель спустя к Малоуну, уже в Атланте, прямо домой явился пожилой сгорбленный мужчина. Коттон не стал спрашивать, как Хенрик Торвальдсен его нашел.

— Хотел взглянуть на человека, который застрелил убийцу моего сына, — сказал Торвальдсен.

— Зачем?

— Чтобы поблагодарить.

— Вы могли бы обойтись звонком.

— Я так понимаю, вас чуть не убили?

Коттон пожал плечами.

— Вы собираетесь уйти в отставку. Хотите завершить военную карьеру.

— Вы чертовски много знаете.

— Знание — самая большая роскошь.

Тем не менее гость Малоуна не впечатлил.

— Спасибо на добром слове, но меня здорово беспокоит дырка в плече. Не могли бы вы теперь уйти, раз с благодарностями покончено?

Однако Торвальдсен, даже не шелохнувшись, невозмутимо осматривал гостиную и видимые через арку комнаты. Всюду вдоль стен тянулись ряды книг, как будто дом лишь для того и строили, чтобы повесить полки.

— Я тоже люблю книги, — сказал гость. — Всю жизнь собираю библиотеку.

— Что вам нужно?

— Вы уже думали, чем займетесь после отставки?

Малоун медленно обошел комнату по кругу.

— Подумываю открыть букинистический магазин. Мне есть что продать.

— Отличная мысль! Я как раз продаю книжный. Может, вам подойдет?

Коттон решил для виду согласиться. Однако гость глядел так серьезно, что стало ясно: не шутит. Пошарив негнущимися пальцами в кармане пиджака, Торвальдсен выложил на диван визитку.

— Здесь мой домашний номер. Позвоните, если заинтересуетесь предложением.

Это было два года назад. И вот их роли поменялись — теперь в беде оказался Хенрик Торвальдсен.

Он с убитым видом сидел на краю кровати, на коленях у него лежала винтовка.

— Мне накануне снился Мехико, — негромко проронил Малоун. — Как всегда, одно и то же: не могу попасть в третьего стрелка.