— Оль, давай, решайся, — упрашивала она.

— Вошла во вкус, дачница? — усмехнулась Ольга.

На сей раз отпуск у неё намечался в июне — тоже две недели. Она встретилась с хозяином лично, посмотрела участок и дом, обговорила все условия. Владелец сказал, что гостей приглашать можно, но соблюдая тишину вечером и ночью. На случай шума и непорядка соседи располагали его номером телефона. Также на участке был гараж, тогда как в прошлом году Ольге приходилось оставлять машину под открытым небом. Участок был уже убран, очищен от прошлогодней листвы, даже стволы деревьев побелены. Предварительно Ольга внесла плату за четыре месяца — с мая по август. Но если возникнет необходимость, сказал хозяин, можно и продлить проживание.

Тридцатого апреля они с Алисой въехали на дачу. С собой взяли холодильник и всю кухонную утварь и технику, включая кофемашину, которой Ольге в прошлый раз очень не хватало.

В теплицу Алиса снова посадила помидоры с огурцами. Место для парника хозяевами было выбрано с умом — хорошо освещённое, без тени от соседних посадок или построек.

— Вы мои хорошие помидорки, — ласково приговаривала Алиса, бережно опуская каждое растеньице в лунку.

Перед глазами Ольги моментально вспыхнула картинка-воспоминание: грушевидная Лидия Сергеевна с её «помидороньками». Она хохотнула, а Алиса вскинула недоумевающий взгляд:

— Ты чего?

— Прости, вспомнила, как Лёхина тёща с рассадой вот так же разговаривала. — Ольга присела рядом на корточки, помогая Алисе подвязывать помидорный кустик джутовым шпагатом. — «А хто у меня тут такие халёсенькие помидороньки?» И ты вот сейчас так же... Даже интонации те же! Как будто она тебя... укусила и заразила! О! Как тебе идея для рассказа: укус тёщи-вампира превращает любую женщину в тёщу! Даже если она никогда не была замужем и не имеет детей! — И Ольга затряслась от смеха, а потом, охваченная дурашливым вдохновением, принялась воодушевлённо разворачивать сюжет: — Признаки заражения: укушенная начинает много готовить, резко поправляться, её фигура напоминает грушу с целлюлитом. Она стремится всюду посадить рассаду и разговаривать с ней, откликается на обращение «мама». Мужчинам лучше от неё бежать, роняя тапки: загрызёт и высосет всю кровь! Разражается эпидемия, и в мире наступает тёщеапокалипсис! Всюду бродят тёщи и ищут жертв — «зятьёв»! Иногда в их поведении возникают сбои: они путают «зятьёв» с «помидороньками» и гоняются за мужчинами с лейками и ласковыми словами. Это безобиднее, но иногда они пытаются подвязать их верёвочкой за шейку, что уже весьма опасно. Или запихивают жертве в рот удобрения. Учёные ищут анти-тёщевую сыворотку и таки изобретают её, но... сыворотка оказывается заражена вирусом «СВЕКРУ-1-ХА-1». Исцеление наступает ненадолго, а потом женщина превращается уже в другого монстра!

— О Господи! Жестокий автор! Бедный, несчастный мир! — засмеялась Алиса. — Но шутки шутками, а я и правда прочитала, что с растениями нужно разговаривать. Тогда они лучше растут.

В тот же вечер, пока Алиса отдыхала в шезлонге под яблоней, Ольга написала небольшой забавный рассказ «Укус тёщи». Без жести не обошлось: имелись и трупики подвешенных за шею «помидоронек», и загрызенные, обескровленные жертвы. Это был бы просто не У. Смыслов, если б всё вышло бескровно и по-доброму. Текст Ольга после вычитки его Алисой выложила в бесплатном доступе.

Лёха опять работал на тёщиной даче. Уж если что и стабильно в этом мире, так это его ударный труд на участке; если Лёха пашет на даче, значит — всё нормально, планета вертится. К слову, родилась дочка, как он и хотел; Ольга поздравляла их с Ириной и на страничке в соцсети, и потом, чуть позже — лично, по телефону. Димыч был в командировке, и Ольга с Лёхой встретились без него. В августе он приехал, и они снова собрались вместе.

*

А жителям мира «Проклятого Лорда» автор приготовил новое испытание: мало того, что у них там ледниковый период шарахнул и война разразилась, так ещё и извержение вулкана произошло. Частицы вулканического выброса образовали в атмосфере экран, который отражал солнечный свет. Стало ещё холоднее, даже в относительно благополучных землях королевы Инголинды случились серьёзные заморозки. Если всё оставить как есть и просто ждать, когда атмосфера сама очистится, последствия могли быть катастрофическими. Но как очистить небо над головой? На такие мощные вмешательства в природу был способен только ныне покойный маг Отец Фуно... да ещё, пожалуй, его давний враг волхв Бледа, пребывавший теперь в изгнании. Тот самый Бледа, который изуродовал тело Гая, сделав из него мужчину и женщину «в одном флаконе».

Трудность была в том, что все письменные упоминания о Бледе были изъяты и уничтожены по приказу Отца Фуно. Старый маг даже головы людей почистил, разослав всюду «заряженные» магией забвения свитки, прицельно уничтожающие память о Бледе. Только Гай кое-что помнил, потому что Бледа поставил ему магическую защиту от вмешательств в его голову. С этой защитой Отец Фуно до конца справиться не смог. Но Гай помнил не всё. Однако знал, что где-то есть маг — единственный, кто мог помочь сейчас.

Гай отправился на поиски Бледы, попутно восстанавливая в памяти обрывки. Он бы долго блуждал вслепую, если бы не понял, что остатки магической защиты, поставленной ему Бледой — это зацепка, ключ к поиску её создателя. В ней Бледа оставил частицу себя, и эта частица откликалась на зов, давая Гаю подсказки.

Проехав много сотен миль, Гай нашёл Бледу. Тот прятался, ускользал от Гая, но с сокращением расстояния между ними остатки защиты «заговорили» в полный голос. Волхв был близко. Гай шёл по следу, как гончая, и настиг-таки того, кто сделал его носителем телесной аномалии...

Он сорвал капюшон и увидел длинные серебряные волосы. И лицо... Перед ним была женщина. Старуха.

Бледа — не он. Она.

«Почему я должна помогать тебе, духовный сын моего врага? Или... дочь?» — насмешливо кривя губы, хмыкнула старуха.

Гай еле сдержал рык за стиснутыми зубами.

«Не мне. В помощи нуждается множество людей. Очень многие погибнут».

«А мне плевать! — расхохоталась Бледа. — Ты не можешь меня заставить».

«Хорошо. Что ты хочешь взамен?» — спросил Гай.

«Я хочу восстановления справедливости!»

Когда-то Бледа вызвала Отца Фуно на магический поединок. Силы были равными, но Фуно использовал нечестные методы для своей победы — пустил в ход любовные чары, воздействуя на женское естество Бледы. Тем самым он ослабил её, и в решающем состязании она проиграла. Доказать мошенничество противника ей не удалось, Отец Фуно искусно подчистил за собой, убедив магическое сообщество в том, что чувства Бледы были не наведёнными, а естественными. Сама захотела, сама полюбила, а он тут ни при чём. По условиям поединка Бледа обязана была отправиться в изгнание. В отместку она и наложила на Гая уродующее проклятие. А также защиту, из-за которой Фуно не смог до конца вытравить из памяти лорда сведения о Бледе, лишь сумел их исказить. Юный Гай успел кое-что о ней узнать, перед тем как Отец Фуно начал планомерно уничтожать все следы Бледы — даже память людей о ней. Гаю было три года, и о Бледе ему рассказала служанка... Но впоследствии, после массовой «чистки», сама забыла. Не в силах полностью сломать созданную своей бывшей соперницей защиту памяти у Гая, Отец Фуно поведал ему лишь часть правды — о том, что некий волхв Бледа сделал его таким, но что за история за всем этим стояла, Фуно умолчал. И Гай от всего сердца разделил его стремление уничтожить память о Бледе среди людей.

«Я не верю тебе... Отец Фуно не мог!» — крикнул Гай.

И схватился за голову, сдавленную обручем пульсирующей боли. Осколки этой боли, вонзаясь, кричали ему: «Это правда! Правда!» А Бледа сжимала руку в кулак. Остатки защиты отзывались, проникали в душу Гая... И он видел картинки — то, как всё на самом деле происходило. Коварство Отца Фуно, его нечестная игра, боль, горечь и негодование проигравшей Бледы — всё Гай увидел и пережил за какие-то несколько мгновений этого показа.