По его глазам и выражению лица ответ был ясен, поэтому она сразу продолжила:

- Понимаю. Я помню эти ощущения. Хотя, больший восторг вызывает следующая локация - Блок-XIX.40. Сороковые... сорокорые - это классика, - мечтательно закончила она.

Дама улыбнулась, но едва ли Виам увидел её улыбку, ибо за секунду до этого свет в вагоне снова замерцал, а затем вовсе потух, оставшись только внутри тусклой таблички аварийного выхода. Состав опять въехал в тоннель и погрузился в темноту.

При выезде из тоннеля, как и в прошлый раз, вспышка света заставила Виама зажмуриться. Он поднял руку, чтобы прикрыть лицо и, едва пошевелив кистью, ощутил, что на ней надета перчатка.

Парень посмотрел на свои ладони и замер в изумлении - на них действительно были тонкие черные кожаные перчатки. Затем, сквозь пальцы, его взгляд сфокусировался на пассажире напротив. Неярко горящие наверху лампы освещали только часть его лица и подбородок. Теперь из-под борта шляпы на Виама внимательно смотрел человек в строгом темном костюме, похожий на преуспевающего джентльмена или солидного гангстера времен Великой Депрессии.

Салон вокруг стал напоминать какой-то винтажный элитный клуб или экспонат музея железнодорожного транспорта. Панели обшивки были обиты темным деревом благородных пород, изысканная ткань на стенах отделана каретной стяжкой, а кресла обтянуты качественной, слегка «скрипящей» под его пальцами кожей. Пол покрывал темный монотонный карпет.

Виам перевел взгляд на женщину у окна, от образа хиппи которой не осталось и следа. В полумрачном вагоне он видел, что симпатичная шляпка с вуалью располагалась на аккуратно убранных наверх волосах, темное, до колен, платье, было покрыто полупальто, а ноги обуты в элегантные с невысоким каблуком сапожки на шнуровке. На месте ее вязаной сумки стоял дамский ридикюль, поверх которого лежали длинные перчатки.

Она переложила книгу с руки на руку и выглянула в окно, куда уже смотрел молодой человек. По городским улицам, окутанные вечерним туманом, не спеша передвигались раритетные автомобили, на темных коробках зданий и массивных металлических конструкциях висела старомодная реклама, предлагавшая жителям утолять жажду содовой, а погода, судя по сгорбившимся силуэтам прохожих, была прохладной и мерзкой.

Виам снял перчатки, бросил их в поставленную на стол шляпу и ослабил галстук.

Женщина снова улыбнулась и сказала:

- Ну, как вам это? Я же говорила, сороковые - это классика.

- Простите, мадам, не хочу показаться грубым, но я не могу сейчас поддержать беседу. Мне несколько нездоровится, - ответил парень, надеясь, что намек будет понят.

- Вам нездоровится? Эм... я могу чем-то помочь? - поинтересовалась леди в шляпке, достав изо рта мундштук и выдохнув густой белый дым.

- Нет, - резко ответил он, на секунду забыв о вежливости, и тут же извинился, - Простите, нет.

- Хм, ну, ладно, - пожала плечами дама и вернулась к чтению.

Молодой человек смотрел на пассажира напротив. Во взгляде Виама, который был отражением его мыслей, несмотря на все объяснения, читался вопрос «что происходит?»

Ремо таинственно улыбнулся и задал вопрос, который прежде уже звучал:

- Ну, что ты видишь, Виам?

- Я не знаю. Не знаю... сон. Это всё нереально, - неуверенно ответил молодой человек. Эта версия была самой здравой из тех, что приходили ему в голову. К тому же, он действительно так думал, уже начиная путаться в мыслях и воспоминаниях.

- Хм, что ж... не думал, что когда-нибудь произнесу нечто подобное, но сказанное тобой взаимоисключает друг друга, ибо всё, что ты пока знаешь о Реальности - это твои сны. И ты скоро в этом убедишься.

Виам не знал, как реагировать на эти слова. Хотя, какие, к черту слова, когда вокруг творилось столько необъяснимого!?

Если до этого он ещё пытался вникнуть в происходящее, то теперь понял всю безнадежность этой затеи. Он просто не понимал, о чем толкует Ремо... «причем, ну, причем тут мои сны? Какое отношение они имеют к Действи.., то есть Реальности?»

Честно говоря, в данный момент, Виаму было наплевать на то, как это называется - реальностью, действительностью или чем бы то ни было ещё, потому что его интересовало другое:

- Ладно. Так куда, ты сказал, мы едем? - спросил он.

- Я говорил, что все новые граждане... - начал отвечать Дежим, но осёкся.

Внезапно, он растерялся, словно разглядывая кого-то за спиной парня, а потом... Виам увидел, что перед ним сидит совершенно иной человек. Нет, облик его остался прежним, но его взгляд - в нем отражался ужас и отчаяние.

- Фискал... не может быть, - пробормотал Ремо.

- Что? Фискал? - переспросил Виам и обернулся.

К ним стремительно приближался человек в темной форменной одежде, который быстрым движением сваял пистолет и...

...неожиданно для самого себя, абсолютно бессознательно, Виам развернулся, мгновенно схватил женскую сумку, принадлежавшую даме у окна, и швырнул её в противника. Затем, вскочил с места, крепко взял человека в форме за руку и рывком потянул на себя, обезоружив болевым приемом на кисть. После, серией коротких ударов, парень отправил его в нокдаун и сразу инстинктивно пригнулся, увидев боковым зрением движение какого-то крупного темного объекта. Несколько пуль тут же влетели в стену над его головой и обрушили куски стекла на пол.

Времени на раздумья не было. Времени не было вообще ни на что. Виам слышал звук приближающихся шагов и лихорадочно соображал, что же предпринять. Всё это было похоже на очень правдоподобный розыгрыш или ситуацию, когда пропускаешь обучающую миссию и сразу начинаешь играть в какой-нибудь симулятор выживания - ничего ещё не понятно, а вокруг уже происходит настоящая мясорубка. Но мысли об игре или каком-то недоразумении сразу пропали, когда в соседнем ряду он увидел стеклянный взгляд погибшего от шальной пули стюарда и перепуганную насмерть женщину, забившуюся под кресло.

«Бежать! Надо бежать!» - мозг ещё не успел донести эту команду до тела, а Виам, в один прыжок с переворотом, уже оказался в соседней секции и, быстро вскочив на ноги, помчался в противоположную от нападающего сторону.

Успев сделать всего несколько шагов, парень рухнул на пол, когда сильный толчок сзади в левое плечо пронзил болью всё тело - меткий выстрел достиг своей цели.

Молодой человек, не осознавая безвыходность положения, отчаянно, как мог, стал бороться за жизнь. Перевернувшись, он, управляясь одной рукой, с трудом приподнялся к стенке и опёрся на неё.

Сидя в полулежащем положении посреди секции, Виам держался за плечо и чувствовал, что левое бедро в области ягодицы, тоже повреждено. Все случилось настолько быстро, что он даже не понял, как оказался на полу - сейчас все его мысли поглощались болью. Все, кроме одной - «и это всё?»

Да, свой конец он представлял себе иначе. Иногда, Виам размышлял о нем, как о неизбежности, но - никогда, как о скором событии. А сейчас, когда смерть уже была здесь, так близко, всего в нескольких шагах, он видел, чего той не хватало. И не хватало ей... жизни.

Трудно представить, но задумываясь о смерти, парень представлял себе жизнь, которая ей предшествовала - долгая, счастливая, полная приобретений и потерь... а раз её не было, то человек, выходит, не жил. А, если человек не жил, то он не может и умереть.

Однако даже подобные рассуждения не могли избавить человека от страха смерти, равно как и религиозные проповеди, вещающие о замечательной загробной жизни, были не в силах этого сделать.

Сдаваться было не в его правилах, но Виам трезво оценивал ситуацию. Шансов выжить не было ни одного. Во-первых, силы стремительно оставляли его. Во-вторых, что он мог противопоставить вооруженным людям?

Парень сидел и смотрел прямо перед собой, уже понимая, что бессилен что-либо предпринять. Он не слышал ничего вокруг, кроме поступи приближающейся точки - точки в тексте его существования. Ему всегда мечталось, что в финале истории будет стоять знак, за который не будет стыдно: мажорный знак восклицания, ну, или философское многоточие, или, на худой конец, риторический вопрос. Но Виам отчаянно не желал даже представлять, что это будет самый обреченный и скучный из всех знаков препинания - точка.