— Ты… предатель, — негромко, но с явно слышной горечью произнёс я, смотря альфе прямо в глаза.

После этой фразы моё сознание будто помутнело, и я лишь отрывками помню то, как сорвался с места и побежал по дороге, не зная куда: вот я забегаю в какой-то переулок, вот я пробегаю памятник основателю города, вот я уже бегу по лестнице своего подъезда и вот я уже сижу в прихожей спиной к двери, упершись в неё макушкой, закинув голову назад, и сначала навзрыд, а потом уже молча плачу.

Нет, он предал не меня и не нашу дружбу. Он предал те три года, что мы шли с ним бок о бок. А это гораздо страшнее.

В итоге, из-за этого инцидента все выходные прошли как в тумане. Помню лишь, что субботу я провёл за компьютером, деградируя за очередным комедийным сериалом, а в воскресенье поехал к родителям, где рассказал папе о произошедшем и о том, как мне было плохо, на что он мне ответил: «Не расстраивайся так сильно. Зато теперь рядом с тобой „освободилось“ место, и, наконец, появится тот самый, которого ты так ждал. Может, хоть, наконец, найдёшь себе альфу». Также я узнал, что мой старший брат разводится со своим мужем, что было весьма предсказуемо: там тоже не всё сладко. В общем, одни «хорошие» новости. После чего я поехал домой, проверил, наконец, тетради и по-быстрому пропылесосил. Так как это событие забрало у меня много сил, и я нуждался в подпитке, но рядом — никого, мне пришлось терпеть и упиваться своим хреновым состоянием, как какой-то грёбаный мазохист.

Под вечер у меня из-за стресса начался очередной жор и после этого, охарактеризовав себя, как безвольный кусок мяса, я отправился спать.

***

Несмотря на всю ущербность моего нынешнего состояние, утро понедельника выдалось у меня, на удивление, неплохо: я довольно легко встал, умылся, выпил чая, даже успел прочитать последние новости, после чего не спеша оделся и вышел из дома, спокойным шагом направляясь к школе. Видимо, вселенная решила смиловаться надо мной и хотя бы утро сделать более-менее сносным. Был бы таким весь день, а ещё лучше — вся неделя, а ещё лучше — вся моя жизнь, цены бы не было.

Сегодня первый урок у меня с десятиклассниками, которые уже устали от меня, а я устал от них. Кинув на стол стопку тетрадей, наблюдаю, как тут же подорвался староста и начал ходить по кабинету, раздавая их ребятам. Ругаться на них особо не было ни сил, ни желания, поэтому я просто сказал:

— Есть, куда стремиться.

После чего начал урок.

Когда прозвенел звонок, я задал детям домашнее задание и откинулся в кресле, закинув голову назад, потерев переносицу, ко мне подошёл один из учеников.

— Эмм… Павел Владимирович…

— Что? — Спрашиваю, не меняя своего положения.

— Скажите, а вы, случайно, не занимаетесь репетиторством?

Медленно опускаю голову и вижу Женю: более-менее старательного, но при этом всё равно бестолкового омегу.

— Занимаюсь.

— А когда можно к вам приходить? После занятий?

— Нет. По правилам: учитель не имеет права заниматься со своими учениками в стенах школы. Ну-у… В принципе, я могу приезжать к вам домой.

— Ой, здорово, — омега улыбнулся. — А в какие дни?

— Понедельник, среда, четверг, но после шести, либо суббота с воскресеньем — в любое время. Выбирай.

Конечно, тратить на него свои выходные не хотелось, но желание получить лишнюю копеечку пересилило.

— Ну-у, — парень задумался, потирая подбородок, — наверное, суббота. А во сколько?

— Давай с утра. Часов в одиннадцать. Нормально?

— Да, — омега закивал головой. Я протянул ему листочек, где он написал адрес, после чего мы договорились о длительности самого занятия и оплате. Когда парень покинул кабинет, я снова откинулся на своё кресло, радуясь, что появилась хоть какая-то хорошая новость. Кто знает, может, действительно, с уходом Макса из моей жизни что-то кардинально поменяется. Но в лучшую ли сторону?..

========== Часть 3 ==========

POV Паша

Вот и приблизились выходные. Рабочая неделя прошла довольно быстро и более-менее безболезненно. Удивительно даже. Сейчас четыре часа дня. Скоро домой. Странно. Чувствую какой-то необъяснимый подъём внутри. Даже не знаю, с чем это связано. Наверное, с тем, что, наконец, появилась возможность подрабатывать репетитором. И нет желания прийти домой, засесть за компьютер и думать: «На что я трачу свою молодость». Хочется прийти и как следует расслабиться в ванной, слушая при этом любимую музыку. Да. Именно так я и проведу этот вечер, и ничто его не испортит.

Неожиданно телефон на столе провибрировал. Беру его в руку и вижу сообщение от… Макса?

«Я улетаю сегодня в девять. В восемь уже буду в аэропорту. Если хочешь попрощаться, то приходи».

… ничего не испортит… Ага. Двадцать раз!

Закрываю сообщение, кидаю мобильный обратно на стол и закидываю голову назад. Весь внутренний подъём как рукой сняло. Ну, конечно! Не может же у меня всё быть гладко! Обязательно должно произойти что-то, что всё извратит! Нет! Ни за что не пойду! Вот ещё, буду я прощаться с ним! Предатель!

***

— Ну, и какого чёрта я здесь делаю?.. — Спрашиваю самого себя, почувствовав, как нервно дёрнулась бровь. Я всё-таки приехал в аэропорт, правда на полчаса раньше, даже несмотря на то, что здравый смысл вместе с последними остатками гордости орали, надрывая горло, чтоб я не ехал; но при этом сердце тихо шептало: «Езжай» — и этот шёпот был гораздо громче и убедительней. Как никак, но мы всё равно долгое время были вместе и мне всё равно бесконечно больно и тяжело от того, что это наша последняя встреча. Я стоял в холле аэропорта, сам не зная, чего хотел добиться, приехав сюда.

«Признай, что ты просто не можешь его отпустить», — усмехаясь, говорил мне внутренний голос. Да. Не могу. Слишком многое он значил для меня. Но придётся. Придётся это сделать. Как бы тяжело мне не было…

— Ты пришёл…

Оборачиваюсь и вижу Макса, держащего большую дорожную сумку. Внутри всё снова скручивает, а я готов зареветь от досады. Альфа подошёл ко мне, положив руки на плечи.

— Не думал, что всё-таки увижу тебя напоследок.

Не могу говорить, так как понимаю, что мой голос начнёт дрожать, и я просто заплачу, поэтому опускаю голову и пытаюсь говорить более-менее спокойно.

— Я хотел пожелать тебе удачного полёта…

— И всё? Ты пришёл только ради этого?

Блин, он раскусил. Он всегда меня раскусывал.

— Нет… Ещё… Чтобы у тебя всё было хоро… — и всё же я не выдержал. Слёзы сами покатились по щекам, а плечи начали подрагивать. Макс стоял с невозмутимым выражением лица.

— Почему ты плачешь? Ведь, по сути, плакать должен я из-за того, что ты столько лет водил меня за нос, не давая спокойно жить. И после всего ты ещё смеешь строить из себя жертву?

Я был ошарашен, услышав от него подобное. Поднимаю на него свои заплаканные глаза и даже не понимаю, что сейчас чувствую: обиду, злость, отчаяние, раскаяние? Что?

Альфа обречённо вздыхает и всё-таки крепко обнимает меня. Как раньше. Как в студенческие годы.

— Прощай, — прошептал он мне на ухо, отпустил, поднял с земли свою дорожную сумку и отправился к стойке регистрации, после которой прошёл вглубь аэропорта и скрылся, даже не обернувшись. Всё. Это конец? Я потерял его? Окончательно потерял?

«Отпусти его», — снова заладил внутренний голос, — «вот увидишь: тебе станет легче.»

Замолчи! Не желаю тебя больше слушать!

Выбегаю из аэропорта весь красный, уже готовый буквально начать биться в истерике, но, благо, февральский мороз слегка отрезвил, заставив просто несколько минут постоять на улице, выдыхая клубы пара, потихоньку успокаиваясь. Но это нисколько не умаляло горечи от произошедшего.

Чёрт, ну почему же так больно? Ощущение, будто кто-то взял и безжалостно вырвал часть меня.

— Позолоти ручку, дорогой, — из нерадостных мыслей меня вывел хриплый, но на удивление бодрый голос старого цыгана, протянувшего ладонь. Я лишь нахмурился, тут же развернулся, не сказав ни слова и хотел было уйти, но тот резко схватил меня за руку, резко повернув к себе лицом.