Была у нас в школе такая учительница географии. Молодая, а толковая. Всё у неё шло прекрасно – и учёба, и дисциплина, но один мальчик случайно застукал её в укромном месте во время любовного свидания с местным парнем. В самом факте свидания ничего диковинного не было, мальчика поразило то, что любовник был совершенно ей не пара. На свидание приехал на пароконном фургоне. Разодет по колхозному, на голове кепка восьмиклинка с картонным вкладышем, а шаровары на щиколотках перетянуты белыми резиночками. Парень был настолько ей не по чину, что мальчика это потрясло. Он рассказал об этом двум приятелям, те не поверили, и он повёл их на это место. Увиденная картина их тоже поразила, а белые резинки просто добили. Авторитет учителя лопнул воздушным шариком, и всё изменилось разом. Упала дисциплина на уроках, никто не подносил ей карты из учительской. Её нагло игнорировали и держали за пустое место. Перемена была столь разительной, что, поплакав, она пожаловалась опытной Адели Михайловне. К тому времени Адель Михайловна уже знала причину падения географички и всё ей рассказала. Географичка вскинулась:

– Подглядывать мерзко! И какое им дело до того, с кем я и почему?

– Представьте себе, милочка, что в данном случае ребята правы. Хоть и говорят, что у нас бесклассовое общество, это не так. Мы есть советские аристократы и должны держать марку на уровне. И ребята это чувствуют. Вот если бы вы были там с каким-нибудь офицером, ваш авторитет поднялся бы до небес, и ребята дыхнуть бы на вас боялись от восхищения.

– И, что мне теперь делать? Офицера заводить?

– В станице уже не поможет. Виду не подадут, но эту историю не забудут, а белые резинки не простят никогда. А педагог вы хороший и в другом месте добьётесь успеха. Решать вам.

Молодая учительница уехала.

Воспитывали нас не одни учителя и родители. Нас воспитывала сама общественная атмосфера с её традициями, запретами и разрешениями. Часто говорят, что раньше люди жили дружнее. Не буду с этим спорить, но мне представляется более важным другой момент. Меньше было равнодушия и социальной инертности и больше социальной ответственности. То есть каждый подросток знал, что за шалость или хулиганство он может огрести подзатыльник от любого, даже незнакомого взрослого мужчины на улице, и это было в порядке вещей. Однако, несмотря на отсутствие ювенальной юстиции и прав детей, большинство из нас выросло нормальными и порядочными людьми.

Когда я слышу рассуждения о правах ребёнка, мне хочется себя ущипнуть, ведь речь идёт о том, чего нет в природе. Нет никаких прав у детей просто в силу возраста. У них имеются одни только обязанности – учиться и слушаться родителей. И с этим обстоятельством ничего нельзя поделать. В истории бывали короли и цари в детском возрасте. Казалось бы, вот уж у кого прав с избытком. Но нет, правили за них опекуны. А английских королевичей могли и выпороть. Правда, для этого были специальные «мальчики для битья», но, говорят, помогало.

Открываем Семейный кодекс Российской Федерации и видим, что прав у детей нет. Они появляются ближе к совершеннолетию. Заметно, что составляли этот закон псевдогуманисты. Там есть статья, разрешающая забирать детей у бедных родителей. То есть ни много ни мало – бедность объявляется преступлением.

Откуда весь этот шум насчёт детских прав? Декларация прав ребёнка была принята ООН в 1959 году. Положение детей в СССР соответствовало всем статьям этой декларации. Защита детей обеспечивалась действующим законодательством, и никаких дополнительных законов о детских правах не требовалось. Советскую власть принято охаивать целиком и в частностях, а на самом деле у неё было много достижений. Забота о детях, охрана детского здоровья и система образования были лучшими в мире.

В те годы административная комиссия была, по сути, административным судом. Не знаю как в других местах, а в нашем районе она работала очень хорошо. Заседания не откладывались, а суд был объективным и справедливым. Особенно тщательно разбирались дела, связанные с детьми. Нерадивых родителей приводили в чувство, стыдили, штрафовали, а если не помогало, то лишали родительских прав. Бывало и наоборот, когда нужно было призвать к порядку распустившегося подростка, с которым не могли сладить родители. В большинстве случаев хватало проработки на заседании комиссии, но если паренёк не понимал, то его могли отправить на годик в специальный интернат для трудных подростков. Это был своего рода дисбат для неподдающихся. Случалось это очень редко, но оттуда они возвращались как шёлковые.

Право, его формы произошли от права на владение имуществом, и эта связь всегда сохраняется. А в народе она известна с давних пор. Взять курение. Все родители запрещают детям курить. Сейчас это смазано, а раньше было чётко. Право открыто курить молодой человек получал вместе с другими правами только тогда, когда начинал зарабатывать деньги. То есть курить можно только на свои деньги. Не карманные, не случайные и подаренные, а на заработанные регулярным трудом. Вот и получалось, что иной пастушок в четырнадцать лет мог курить, не таясь, а какой-нибудь студент и в восемнадцать прятался с сигаретой, да ещё и рисковал получить от родителя по шее.

Я уверен, что права детей просто-напросто разрушают семью. В прошлом году ко мне должен был приехать товарищ из соседнего района, но приехать не смог и рассказал по телефону, почему не смог. Накануне Артём, так его зовут, после обеда прилёг вздремнуть, а его сын третьеклассник вытащил у него ключи, открыл гараж, завёл машину и, выезжая из гаража, хорошо зацепил соседскую иномарку. За это дело Артём выпорол сорванца офицерским ремнём. Дети умны и наблюдательны. Отпрыск, слышавший на уроках о своих правах, пошёл к директору и показал следы от ремня. И началось. Артёма срочно вызвали в школу, комиссия, и в конце концов его хорошо оштрафовали за жестокое обращение с ребёнком. На следующее утро он спрашивает у сына, мол, чего он в школу не идёт, а тот нога за ногу, разлёгся на кровати и нагло заявляет, что пойдёт в школу только после того, как Артём выдаст ему двести рублей. Разъярённый мужик схватил сына за ухо, отволок в школу и в таком виде затащил его в кабинет директора. Объяснил, что произошло, и сказал:

– Раз вы такие умные, даёте соплякам права, по которым их невозможно воспитывать, то забирайте его, кормите и одевайте.

Директор успокоил его и попросил не таскать больше мальчика за ухо, а беседовать с ним, а то и в самом деле можно будет лишиться родительских прав. Артём был в отчаянии. Идея просилась на язык, и я тут же изложил её Артёму. Он воспрянул духом и удивился, что до такого не додумался сам, а нужные знакомые у него имелись. Артём созвонился со своей бывшей одноклассницей и обо всём с ней договорился. Она жила в соседнем районе и работала директором детского дома. Через день он посадил сына в машину и повёз его на экскурсию. Зайдя во двор детдома, Артём объяснил сыну, что привёз показать ему место, где он будет жить после того, как опекуны правозащитники заберут его из семьи. Вместе с директрисой они обошли территорию и осмотрели помещения. Одноклассница Артёма смотрела на его сына с нескрываемым отвращением. Артём посадил сына во дворе под грибок, а сам отошёл поговорить со старой знакомой. Воспитанники окружили грибок и уставились на прибывшего незнакомца. Начала их беседы Артём не слышал. Он попрощался с директрисой и пошёл на выход. Подходя к грибку, Артём услышал, как худой высокий мальчик с выбитым зубом говорит его сыну:

– У нас живёт один дебил, который сам отказался от родителей. Сейчас он каждую ночь писается. И ты будешь писаться.

У сына затравленно бегали глаза. А когда Артём подошёл, то мальчик лет восьми сказал ему:

– Дяденька, возьми меня на воспитание. Я не стукач, гадом буду! Только не бей меня железной цепью, а ремень я потерплю.

Артём погладил его по голове и сказал, что подумает. Тут его сына прошибло, и у него случилась истерика. Он обхватил Артёма и сквозь рыдания без конца повторял: «Папа, поехали домой». С того дня сына будто подменили, и вся правозащитная дурь слетела с него в один момент. До него дошло, что дороже отца, матери и родного дома нет ничего. А того мальчика из детдома Артём вскорости усыновил. Жена вначале возражала, но Артём настоял. А через некоторое время она полюбила хлебнувшего лиха приёмыша.