С появлением Wi-Fi в регионе также повысился уровень жизни, заводчики яков теперь могут общаться со своими семьями и покупателями, находясь на расстоянии нескольких суток пути, а жители теперь могут заниматься торговлей, продавая все – от буйволов до самодельной бумаги, домашнего варенья и меда. Поиск устойчивого источника дохода – ключ к обеспечению жизнеспособности других проектов социального развития, и Махабир делает ставку на туризм. Многие деревни расположены вдоль живописных, но малопосещаемых пеших туристических маршрутов, проходящих вдоль горного массива Аннапурна, и жители начали рекламную кампанию, предлагая оборудованные места для кемпинга и услуги гидов для туристов. Местные подростки и взрослые хорошо знакомы со здешними маршрутами, и Махабир организует для них подготовительные курсы, на которых дается и элементарное знание английского. А с помощью волонтеров из западных стран деревенские жители общими усилиями построили первый туристический отель чуть ниже Релейной станции № 1, на удаленном участке гористой местности. «Мы сейчас запускаем онлайн-платформу для защищенных операций с кредитными картами, чтобы привлечь больше туристов, что поможет нам выделять деньги на образовательные и медицинские проекты», – говорит мой спутник.
Махабир, революционер-одиночка, лелеет много планов по преобразованию деревни, включая ферму по скрещиванию яков. Скорость потепления здесь, в Гималаях, в пять раз выше средней в мире, что вынуждает разводящих яков крестьян уходить во все более удаленные и опасные места, поскольку эти густошерстые животные не могут жить ниже 3000 метров. Махабир пытается скрестить яков с коровами, чтобы получить надежное вьючное животное, которое было бы выносливым, могло жить на более низких возвышенностях и давало хорошее молоко. «Шестнадцать коров, которых мы привели сюда для скрещивания, съели ирбисы, поэтому нам пришлось тщательнее их охранять», – говорит он.
Крупный рогатый скот жизненно важен для жителей деревни, потому что от него они получают навоз, который можно использовать для удобрения неплодородной горной почвы и выращивать злаки. Однако животным нужно питаться – и более подходящей пищей, нежели злаки.
Пока окрестные деревни вырубали редкие леса и пускали деревья на дрова, лесоматериал и для нужд сельского хозяйства, Махабир реализовал другой новаторский проект – он вырастил большой питомник саженцев, из которого ежегодно высаживает около 15 000 деревьев в Нанги и более 40 000 деревьев в окрестностях. Теперь жители получают древесину для топлива, а скот – пищу. В то время как многие непальцы, живущие в деревнях на взгорьях, испытывают нехватку продовольствия, жители Нанги выглядят упитанными, некоторых учителей даже можно считать полноватыми, что кажется невероятным, учитывая, по какому горному склону им ежедневно приходится взбираться, чтобы добраться из дома до школы.
Пока Махабир дает инструкции парню, который, сидя на верхушке раскачивающегося дерева, пытается совладать с инструментом и починить релейное оборудование, я понимаю, что развитие в этих отдаленных деревнях не обязательно должно останавливаться из-за провальной политики государства. На протяжении большей части голоцена люди, подобные жителям Нанги, были бы социально и экономически ограничены географией своей деревни. Настоящий провидец, обладающий целеустремленностью Махабира, сможет изменить деревни, постепенно объединяя их в единую сеть через атмосферу. Однако какой толчок к быстрому и эффективному развитию Непала был бы дан, если бы оно поддерживалось государственными программами, грамотным управлением и регулируемой частной промышленностью с доступом к рынкам, как это происходит в других частях мира?
Демократизация онлайн-информации, образования, информации и рынков означает, что антропоцен обладает потенциалом создания равноправного мирового сообщества – «более плоской Земли», где господству Европы, Соединенных Штатов Америки и нескольких других богатых стран бросают вызов восточные и южные соперники, такие как Китай, Бразилия и Индия. В начале антропоцена уже видны признаки того, что благополучие человечества улучшается – у нас теперь меньше «государств-неудачников», больше стран, выходящих на более-менее демократический путь развития, и общемировое снижение уровня бедности по сравнению с прошлыми десятилетиями. В 2008 году, впервые за всю историю, число и пропорциональная доля людей, живущих на менее 1,25 доллара в день, сократились на всех континентах, и эта тенденция продолжается{19}. Наше использование атмосферной среды с помощью мобильной и интернет-связи, а также предпринимательская деятельность, которая за этим следует, играет важную роль в этих изменениях.
Возможно, как супервид, чьи представители связаны во времени и пространстве, мы смогли приспособить атмосферу для обмена информацией, однако в то же время мы крайне неразборчиво подошли к тому, какие следы мы при этом оставили.
Оборотная сторона нашего вмешательства в атмосферу – многочисленные газы, которые мы выпускаем, – сегодня угрожает вывести из равновесия наш мир и мир природы. Поскольку углеродсодержащие газы, возможно, на неопределенный срок отодвинули наступление следующего ледникового периода, они сослужили нам хорошую службу, однако парниковый эффект от этих выбросов оказывает влияние в каждом уголке планеты, от сельскохозяйственных угодий до пустынь и океанов. Мы сбрасываем столько различных загрязнителей в наш воздушный океан, что не только меняем климат и метеосистемы, но и отравляем себя.
Загрязнение воздуха – не новоприобретение последних лет. Еще Древний Рим был печально известен своими улицами, задымленными горящими кострами из дров и угля, а в 1306 году король Англии Эдуард I запретил сжигать уголь под угрозой смерти. Излишне будет говорить, что мера оказалась неэффективной. Только после того, как в 1952 году лондонский смог за четыре дня унес жизни приблизительно 4000 человек (и еще 8000 за последующие недели и месяцы), вышедший закон о чистом воздухе вынудил жителей Лондона перейти с угля на бездымный кокс. Подобные законы, принятые в 1950–1960-х годах, преобразили атмосферу Нью-Йорка и других городов тогдашнего развивающегося мира – жители Запада до сих пор вдыхают коктейль из загрязняющих веществ, однако в основном это невидимые канцерогены, вроде озона или оксидов азота, а не копоть и сернистые выбросы. Несмотря на это, жители сегодняшнего развивающегося мира живут в условиях, схожих с густым едким туманом середины прошлого века, но в гораздо больших масштабах.
«Темные фабрики сатаны» британской промышленной революции, работавшие на каменном угле, выкрашивали небо в черный цвет и приводили к тысячам смертей – по подсчетам ученых, загрязненный воздух от европейских угольных электростанций продолжает убивать более 22 000 человек ежегодно{20}. Дымоотводы и выхлопные трубы по-прежнему выбрасывают в атмосферу парниковые газы. Однако заметно почерневшее небо прошлых веков сегодня прояснилось благодаря более жесткому контролю за загрязнением, в результате которого фабрики и электростанции были вынуждены внедрить очистные технологии и использовать другие методики. Кроме того, загрязняющие производства были выведены за пределы Западной Европы.
«Грязная» промышленность теперь переместилась в Китай, где масштабы загрязнения атмосферы настолько велики, что лишь 1 % городского населения дышит воздухом, который считается чистым по стандартам Европейского союза – к такому выводу пришли в 2007 году исследователи из Всемирного банка, однако впоследствии результаты отчета были отредактированы Китаем, который боялся общественных волнений{21}. Когда я приехала в Пекин весной, я была поражена жутковатым отсутствием солнца. Загрязненный воздух, от которого щипало в глазах и першило в горле, заволакивал солнце настолько плотно, что, несмотря на безоблачные дни, свет невозможно было разглядеть. И это был город после «очистки». Китай последовал примеру Европы и вывел загрязняющие атмосферу производства из богатых городов, таких как Пекин и Шанхай, в глубь страны – в сельские и менее развитые территории на западе и в центре страны, а также в более бедные страны вроде Индонезии. Тем самым Китай, конечно же, улучшит качество воздуха, точно так же, как и Европа, а тем временем атмосфера развивающихся стран будет ухудшаться. Единственный способ остановить загрязнение – реформировать такие отрасли промышленности, как строительство и производство, сделать их экологически безопасными за счет использования последних технологий проектирования промышленных объектов в беднейших странах, а также улучшения эффективности производств и процесса переработки отходов. Со временем многие отрасли промышленности уйдут в прошлое и будут заменены новыми, давая возможность разрабатывать технологии предотвращения загрязнения с самого начала.
