— Ты сейчас сдохнешь! — пообещал ему Подарок, для того чтобы подбодрить себя.

Сзади стихли визги рудокопа. Прилетевшая оттуда стрела отскочила от грудных пластин стражника, отчего тот утратил боевой напор. Второй стражник увидел бегущих наперерез клещей и вскричал:

— Они нас отрезают! Отходим!

Оба стражника повернулись и бросились вбок — в пустую степь. Они были достаточно молоды, так ведь вся соль в том, что Подарок без доспехов двигался быстрее. Он уже предвкушал удар в голое бедро, когда противник вдруг развернулся. Меч стражника описал широкий полукруг и чуть не снес Подарку голову.

Он похолодел, его ноги стали будто из воды, а сердце застучало особенно гулко. Подарок все же отпрыгнул как мог. Стражник меж тем придвинулся ближе и обратным движением нанес Подарку колющий удар в грудь. Каким-то чудом Подарок отклонился, подставил стилет. Меч скользнул по нему и вонзился в правое плечо. Враг выдернул меч, намереваясь добить его, но вдруг зарычал, оступился и сел в пыльную землю.

Из ляжки стражника торчал дротик Черного Клеща, кровь залила его колено, и он схватился за ногу, по-прежнему стараясь прикрыть себя мечом. Впрочем, клещи уже окружили врага: Дым подкрался сзади и уколол стражника в бок; Лапка проткнул насквозь голень. Вскоре они распнули стражника так, как муравьи распинают попавшего впросак жука.

— Мрази! Проклятые ублюдки! — восклицал тот, слабея и тщетно пытаясь кого-нибудь ранить.

— Другой уходит! — звонко, крикнув по-мальчишески, оторвал их от приятного дела Черный Клещ.

Подарок опомнился, боли он не чувствовал, вот только под рубахой стало липко и тепло. Второй стражник быстро удалялся. Если он спасется...

— За ним! — воскликнул Подарок и бросился вслед. Его почему-то сразу обогнали; дыхание сперло, появилась боль в груди, и он стал понимать, что силы кончаются. Черный Клещ бросил второй дротик, который попал стражнику в спину и отскочил от чешуи его доспеха. Подарок, как будто сам ощутил досаду, переполнявшую собрата.

— Я тебя достану! — вскричал Черный Клещ.

Этот клещ мчался вслед свирепой гончей, и он настигал стражника. Лапка и Дым бежали позади, а Подарок отстал еще больше. Однако он увидел, как Черный Клещ метнул третий дротик и угодил королевскому олуху в ягодицу. Тот не упал — развернулся и заковылял по-крабьи, выставив меч, словно большую клешню. Черный Клещ принялся танцевать вокруг, затем к нему присоединились Лапка и Дым. Стражнику оставалось недолго...

Ныло плечо, перед глазами всплывали круги, и пить жутко хотелось. Подарок вогнал стилет в ножны и, тяжко переставляя оцепеневшие ноги, побрел назад. Навстречу ему бежал Счастье, но увидев, что его помощь не понадобится, килиханец остановился и подождал собрата.

— Зацепили? — присмотрелся к нему Счастье.

— Немного.

— В моей суме есть целебная мазь из нектара Аймиланур. Помажешь рану, и тебе сразу полегчает.

Они пошли к карьеру вдвоем. Правой рукой Подарок залез под рубаху, зажал рану, потом для верности наложил сверху и левую. Он прошел мимо истекавшего кровью стражника, даже не пытаясь перерезать врагу глотку. Ему и не нужно — слишком устал, а вот Счастье вытащил нож и ловко избавил стражника от мук. Подарок ступал по своим же следам, удивляясь как ему удалось не споткнуться о лежащие то тут, то там булыжники и замшелые камни.

Бой у карьера давно закончился. Кровавое Пойло держал на весу голову усатого: он впился мертвецу в горло, иногда отрываясь от вражеской крови и что-то бормоча. Каменотесы сидели в пыли рядом со злополучным лежащим спутником и мертвыми стражниками. Укор, присев на корточки, резал веревки на сгорбленном, очень худом пленнике с хищными чертами лица, — в них как будто не было ничего человеческого. Шрам втыкал копье в песок, пытаясь его очистить, а Счастье принес коробочку с мазью и пристроился рядом с умиротворенным лицом. Он снял тетиву, перекинул лук за спину и посматривал вдаль.

— Спасибо, родные! Век не забуду! Послужу вам и посчитаюсь с лордами! Все сделаю, что захотите! – причитал один из заключенных: болезненный и ослепший на один глаз. Остальные тоже что-то бормотали и пытались снять бечеву.

Укор обвел их взглядом.

— Эй, Пойло! — позвал он, поднимая заключенного, который судя по всему и был Яростным Хутом. — Прекращай выпивку! Дело еще не сделано!

Кровавое Пойло взял меч усатого, грузно встал и подошел ближе, даже не вытерев кровь с бороды. Он переглянулся с Укором, потом схватил рукоять меча двумя руками и вонзил его в живот одноглазому. Началась резня: Пойло рубил мечом; Укор умело орудовал двумя ножами; с небольшой заминкой к убийству беззащитных пленников присоединились Счастье и Шрам. Даже Яростный Хут подобрал кусок песчаника и несколькими ударами размозжил голову одному из своих бывших товарищей. Послышались крики, причитания и стоны, повсюду брызгала кровь, завоняло мочой и дерьмом.

Подарок уже погрузил в мазь кончики пальцев, да так и застыл, позабыв о боли.

— Малец, очнись! — крикнул Пойло, подняв голову. — Убей этих дохлых тонка!

Двух тонка привязали последними, прямо после Хута, и освободив его, Укор отрезал тонка от остальных. Один из них сумел скинуть веревку с тоненькой шеи, и, хотя руки тонка были по-прежнему связаны, они стремительно побежали по тропинке вниз, в горловину карьера.

Подарок метнулся за ними, надеясь, что связанные друг с другом тонка споткнутся и облегчат ему задачу. Но делать ничего не пришлось. На тропе беглецов встретил высокий человек в маске — он деловито зарезал одного, а когда второй принялся визжать, то человек мигом зажал ему рот и довершил начатое. Кровавое пойло подошел к Подарку, посмотрел в карьер и расхохотался:

— Ха-ха-ха! Ты все-таки запачкал руки, Торговец! Ха-ха-ха!

Высокий тщательно вытирал нож о труп тонка. До ответа он не снизошел — просто стал выбираться из карьера.

— Зачем мы их убили? — спросил Подарок, усаживаясь на валун чтобы отдохнуть.

— Глупец! — шумно фыркнул Пойло. — Нам свидетели не нужны. Капельки крови летели с его бороды и пачкали рубаху. — Через два, может три часа охрана шестого всполошится и вышлет сюда отряд. Еще через два часа они будут здесь. Если мы позволим этим, обреченным Неумолимой Госпожой несчастным, разбрестись по пустыне, то они всяко наткнуться на какого-нибудь камненоса, и тогда королевские холопы увяжутся за нами гораздо раньше!

— Камненоса? — не понял Подарок.

— Ага. — Кровавое Пойло оторвал лоскут от лохмотьев валяющегося на песке трупа, чтоб вытереть руки. — Камненосы. Муравьи, что носят кирпичи в город за плату. Когда-то плиты волочили на бревнах, но Безжалостная позаботилась, и никаких бревен у нас не осталось. Ха-ха! Теперь-то плиты дробят, чтобы строить здания из мелких камней. — Пойло усмехнулся, выбросил запачканную кровью тряпку в карьер, зацепил горсть песка и начал очищать бороду. Кряхтя, он поддел:

— Ты совсем одичал. Почаще надо выбираться из трущоб! Хочешь устрою потаскать камни? Хотя бы окрепнешь...

— Я тебе не муравей! — напрягся Подарок.

— Мы избавили бедняг от лишней боли, ведь в город их не взять, — добавил подошедший Укор, прервав их разговор. — Может нам еще предстоит нести Хута на руках. Проклятье! Ты что, ранен? — спросил он недовольно, заметив кровь и коробку с мазью.

— Немного, — скривился Подарок. Плечо сильно болело, болела и рука, и даже ладонь с пальцами.

— Дай посмотрю! — Укор отвернул его куртку, заглянул под рубаху и выругался так, что Подарок удивился.

— Порез-то глубокий, — отметил старший брат спокойнее. — Вот что... В Убежище ты пойдешь с нами через катакомбы.

Многие выходы из катакомб находились далеко за стенами: в пещерах, в близлежащих деревнях, нередко в пустой степи.

— Может все вернемся через катакомбы? — предложил Пойло.

Укор покачал головой.

— Эти подонки не пропустят. Мы заплатили духам хорошие деньги, но ты же знаешь, брат, — им всегда мало. И боюсь, нам не пронести в город доспехи и мечи. Боюсь, духи позарятся на нашу добычу.