Данила не нравился девушке, но она соблюдала деловой этикет приличия, будучи с ним вежливой, все же старалась не иметь с ним дел, считая его лицемером, позером и нарциссом. Подобные типажи людей на фирме встречались не редко. Учитывая напряженную ситуацию вчера с Ричардом, с которым Данила тесно дружил, Инна решила держаться сегодня от обоих подальше.
Данила сильно навязывался в друзья Ричарду, будучи движим, скорее всего, мотивом «если хочешь стать успешным, дружи с более успешными». Инна меньше всего хотела говорить с Данилой, поэтому, поздоровавшись, уткнулась в чтение.
Следом за Данилой в офис вошел Коля, по негласной кличке Баптист. Он и вправду был прихожанином протестантской церкви, но не баптистов, а пятидесятников. Но для сотрудников, не желающих углубляться в догматическое отличие церквей, он был просто Коля Баптист.
Его стол находился справа от стола Инны, и это ее радовало, потому что в отличии от Данилы, этот парень был поприятнее, и попроще. Он жил на одном районе с Данилой, практически соседи, через два дома, поэтому ездили на работу вместе. Данила подвозил своего коллегу, но при этом, конечно не стеснялся брать с него денег, за полпути «на бензин». Для Коли это было дороже, чем ехать общественным транспортом, но более комфортно и быстро, поэтому он соглашался. Инна не грамма не удивилась, когда узнала об этом, ведь Данила был крайне мелочен и расчетлив. «Ведь Данила все-равно едет на роботу, с тобой или без тебя. Неужели он не может подвести бесплатно? – спрашивала Инна, когда Коля однажды рассказал ей об этих поездках. «Ну, что поделаешь, мне так всё равно удобнее» – комментировал он. При этом Инна знала, что Данила последнее время практически каждый день после работы старался подвезти домой Катю, и с нее, разумеется, денег не берет. «Возит, скорее всего, авансом» – шутила про себя девушка.
Коля Баптист был сотрудник не глупый, дела вел хорошо. Надо заметить, что отдел, в котором работала Инна, был лидирующим на фирме. И Коля не отставал от других менеджеров компании.
Он был довольно элегантный молодой человек, педант, умел хорошо говорить, и был похож скорее на руководителя, нежели на рядового менеджера. Свою веру он иногда афишировал, вольно или не вольно, когда ему предлагали выпить, или выводили на пошлые разговоры о женщинах, когда оставался наедине в мужском коллективе, или по другому какому-нибудь случаю. Тогда он мог обличить кого то, ссылаясь на священное писание. Как его только не называли ребята: и Баптистом, и Еговой (производной от свидетелей Иеговы), и адвентистом, и евангелистом. Но, в истинную сущность его вероисповедания никто из коллег не вникал. «Все от невежества и нежелания людей знать друг о друге больше» – подмечала девушка.
Инна только один раз спросила его о его вере, и получила длительный и очень внятный рассказ, и о том, как он был смертельно болен, был прикован к постели, и врачи поставили на нем крест, но он уверовал, раскаялся, и обрел спасение. Рассказывал о том, как изменил свою жизнь, что перестал гордиться, тщеславиться, обманывать, что полностью преобразился и стал другим. Все это Инна уже слышала раньше, еще в школьные годы, когда жила в районном центре, и ее с подругами на улице встречали проповедники, раздавая брошюрки и пригласительные на их концертные проповеди. Все это, особенно уверенность человека в том, что он уже не гордиться и не тщеславиться, не делает ничего противозаконного, прописанного Богом, вызывало уже в подростковом возрасте у девушки ухмылку. Она была наблюдательна к людям, и пришла к выводу, что самые глубокие потаенные человеческие страсти, подобны хроническим заболеваниям, которые просто не лечатся. И если болезнь не подает симптомов, нельзя быть уверенным в том, что она завтра не вернется. Подобные утверждения протестантов заставляли девушку прийти к выводу, что они легкомысленны в своем большинстве, не глубоко изучили вопрос человеческой природы, и даже себя толком не знают. «Как же они могут при этом учить других? А как только начнешь задавать вопросы, выбивающие их из парадигмы протестантского мировосприятия, так они сразу начинают теряться. У большинства из них, словно нарушено длительное построение логической цепочки в беседе. Поэтому они либо прекращают разговор, резко меняя тему беседы, считая тебя заблудшей овцой; либо тупо пытаются переубедить в своем, не углубляясь в то, что ты пытаешься донести; либо аргументировать, если это кальвинисты, считают, что ты не предопределен Господом для спасения, раз ты не слушаешь их.
Инна читала у святых отцов Православной Церкви, что подобное состояние называется прелестью.
Также Инна подметила между протестантами много схожего в форме подачи миссионерской проповеди. Практически у всех был заготовлен рассказ о некой победе над недугом или большой греховной страстью; все утверждали, что сильно изменились, и практически все называли себя спасенными. Это в глазах Инны выглядело слегка наивным, и словно под копирку заученным, будто по программе вербовки новых адептов. Или по программе «пяти шагов продаж», которой обучают практически всех новоприбывших менеджеров на фирме. Это установка контакта с выявлением потребностей клиента, презентацией товара желательно с правилом трех «да» (когда подымаются причины или проблемы, с которыми гласно или не гласно клиент должен согласиться три или более раз, что на уровне подсознания расположит клиента на сделку), преодоление возражений, вилка цен, и завершение сделки. Большинство из таких горе проповедников, по мнению девушки, даже не понимали, что действуют по прописанной стандартной системе продаж. «Торговцы верой». – Про себя называла их девушка, ведь ей казалось, что вера приходит в жизнь человека не так. Хотя девушка видела протестантов, которые выглядели благочестиво, их семьи были крепки, многодетны и счастливы. Но, оставим Колю Баптиста и вернемся к новоприбывшим на работу.
Потом в офис зашла Катя. Именно за ней ухлестывал Данила. При виде Кати он выровнялся в плечах, как-то сладострастно улыбнулся ей и поздоровался, в надежде получить взаимное приветствие. Но Катя поздоровалась холодно, ровно так, как и с другими сотрудниками. Это явно расстроило Данилу, и он резко изменился в лице, нахмурив брови.
Катя была немного младше Инны. Девушка проработала на фирме уже несколько лет, знающая здесь всех, и не плохо справляющаяся с работой не лучше и не хуже других, она хорошо ужилась в коллективе. Умела сойтись с разными людьми, потому что всех подкупала своей сговорчивостью и умением слушать. Любила расспросить что-то у каждого, была крайне любопытна к любым новостям, что бы потом в сплетнях, приправив эти рассказы соусом своей извращенной фантазии преподнести слушателю блюдо в виде лжи или клеветы о том или ином человеке. Надо признать, что Катя была не глупой, либо не настолько глупой, что бы сильно сплетничать о коллегах из своего отдела. Чаще всего она любила прошмыгнуться по соседним отделам, и все сплетни оттуда принести сюда. Она делала это со страстью, была неким сканером. Оценивал человека с ног до головы, каждую его фразу, каждое движение, каждый жест, лишь бы найти в нем какой-то изъян, потом уцепиться за него, а потом унизить в глазах всех окружающих. Инна была уверена, что Катя делает это ради внутреннего удовольствия, смакуя очередное падение приличного человека. Не зря ведь Достоевский писал «Люди любят падение праведников».
Внешне Катя всегда выглядела опрятно, стиль одежды предпочитала деловой, дорогой, но безвкусный и всегда старомодный, и моментами вульгарный, при этом одевалась так скорее не из мотивов собственного вкуса стиля или моды, но что бы нравиться мужчинам. Она любила приковывать к себе взгляды, и надо признать многие считали её привлекательной, местами даже чересчур, по крайней мере, это дело вкуса каждого, но приковывать взгляды мужчин ей таки удавалось. Данила же, будучи пока вне поля доступа к ней в полной мере, ревновал ее к каждому ухажеру, который пытался оказать ей свое внимание.
Катя это замечала, и ей это нравилось.
