Сколько ни отговаривал я Энди, сколько ни втолковывал, что людям пришлось бы несладко, если бы темный эльф добился своей цели, все было бесполезно.
— Может, он пошутил? Ты же не умеешь читать мысли, — отмахивался он, перелистывая страницы волшебной книги Данквила. — Хотя… Я понял. В этой книге есть несколько заклинаний, которые я знал раньше. Только здесь они написаны задом наперед. Знаешь, что бывает, если прочесть заклинание наоборот? — Естественно, я не знал. — Оно будет иметь обратное действие, — просветил меня Энди. — Темный эльф должен был прочесть заклинание с конца. Тогда бы у него все получилось. Странно, что он забыл об этом. И в результате вместо того, чтобы отнять силу у других, отдал свою.
— Тебе?
— Получается, что мне. Если поблизости не было других магов.
— Не было. Все они заперлись в покоях Свинцовых Туч. Кажется, туда не доходит действие магии.
— Похоже, мне здорово повезло!
— Ты даже не представляешь, как тебе повезло! — согласился я, поднял с пола перстень Данквила и помахал им над головой. — Держи, это тебе вместо посоха. Считай, что ты прошел церемонию посвящения.
— Это же кольцо твоего предка, — удивился мой друг. — Ты что, решил отдать его мне?
— Это не просто кольцо. В нем волшебный кристалл, как у черного колдуна. Надеюсь, ты умеешь обращаться с волшебными кристаллами, а то мне не хотелось бы, чтобы ты потерял рассудок, как кое-кто из моих далеких предков. Да и книгу тоже бери.
— Но я не могу взять ее. Книга принадлежит темному эльфу.
— Надо же, какая щепетильность, — фыркнул я. — Если хочешь знать, книга принадлежала Данквилу. Он отдал ее мне, чтобы темный эльф исцелил тебя, а он обманом завладел книгой и кристаллом. Так что забирай и то, и другое, и пойдем отсюда. В Сумеречной долине нам больше нечего делать. Надо только захватить с собой… Лин и Энлику, — добавил я, старательно отгоняя прочь мысли об Альвейс, тем более что мысли эти были не самые благородные: увести ее в Фаргорд как пленницу, чтоб узнала, какие мы, люди, оказывается, забавные…
— Ты предлагаешь оставить его умирать? — Энди кивнул на темного эльфа.
— Он это заслужил!
— Нет, я так не могу! Я должен хотя бы привести его в чувство…
— И вернуть волшебную силу, — иронично закончил я.
— А вот этого сделать я как раз не смогу. Разве что вместе со своей собственной. Так что магии темного эльфа можешь больше не бояться. Кстати, ты уверен, что нас беспрепятственно выпустят из Сумеречной долины без его приказа?
— Ладно, — подумав, согласился я. — Пусть живет пока. Только позволь мне связать ему руки, он дерется, как сам бог войны. Власть переменилась! — сообщил я королю, когда тот открыл свои красные глаза. — Ты хотел сделать меня рабом? Не получилось! Теперь ты мой раб и изволь слушаться, если не хочешь сократить свою жизнь на все оставшиеся века. Я скор на расправу.
— Я не перестаю удивляться твоим способностям, принц Рикланд, — без тени удивления в голосе повторил темный эльф. Он был совершенно спокоен.
Лин не спала. Она сидела у огня, склонившись над вышиванием, и время от времени хлюпала носом. Кажется, у нее был насморк. Мое появление не вызвало у нее ничего даже отдаленно напоминающего сестринскую любовь. Она уставилась на нас с Энди, как на привидения, и, громко вскрикнув, потеряла сознание.
— Вы же умерли! — сообщила нам Энлика, тут же прибежавшая из смежной спальни. — Вы теперь призраки, да? А можно тебя потрогать, Рик? А почему ты твердый? А, знаю, ты не призрак, ты — зомби! И ты зомби, Энди? А почему ты не воняешь? Ты же умер давным-давно! Тебе давно пора протухнуть. А, знаю! Зомби не гниют, когда пьют живую кровь. Вы пришли выпить нашу кровь, да? — без умолку тараторила она, весело выплясывая босыми ногами на каменном полу.
— Нет. — Я присел на корточки и погладил растрепанные после сна кудри Энлики. — Хочешь, я открою тебе один секрет? Тот, кто сказал, что мы умерли, что-то напутал. На самом деле мы живы и собираемся увести вас отсюда…
— Правда? Я так и знала, что этот король все наврал! — заговорщицки прошептала малышка. — Слушай, а давай маму разбудим и ей расскажем, что ты не умер, а то, когда она плачет, мне тоже заплакать хочется!
Линделл вернул к жизни Энди. Вопреки своему обыкновению он не стал обращаться к магии, а попросту надавал моей сестрице по щекам.
— Мой старик только так приводит в чувство придворных дам, — пояснил он в ответ на мои негодующие восклицания. — Он говорит, что благородным леди лучше не давать повода свалить на колдуна свои прошлые и будущие недомогания, а если над ними поколдовать, то именно это и произойдет.
Как это ни странно, такое обращение ничуть не оскорбило Линделл, скорее заставило поверить, что мы не призраки и не ходячие трупы. Она даже перестала плакать и вместо этого начала умолять меня отпустить темного эльфа, если, конечно, тот поток упреков, который вылился на мою голову, можно назвать мольбами.
— Что ты наделал! — причитала она. — Разве можно держать пленником короля, который столько сделал для нас?! Одумайся, Рик! Сейчас же освободи его, извинись и моли богов, чтобы тебя помиловали! Вспомни, что ты не у себя дома, а в Сумеречной долине…
— Помню и хочу убраться отсюда как можно скорее. Я пришел за тобой, а темный эльф нужен мне только как гарантия безопасности. Собирайся!
Лин хотела возразить, но я не дал ей и рта раскрыть, запихал все, что под руку подвернулось, в дорожный мешок и подтолкнул сестру к выходу:
— Скорее, нам надо спешить!
У покоев Альвейс я замешкался.
— Как здоровье твоей дочери? — спросил я темного эльфа.
— Она недолго горевала, узнав о твоей смерти.
— Тем лучше, — зачем-то сказал я. Хотя, наверное, так действительно было лучше. Все равно Альвейс ни за что не согласилась бы покинуть Сумеречную долину…
Подойдя к запертым воротам, отделявшим Сумеречную долину от ущелья Потерянных Душ, я понял, почему по пути нам совсем не попадалось стражников. Все они собрались здесь.
— Прикажешь, чтобы нас пропустили! — велел я королю. — И не вздумай выкинуть что-нибудь безрассудное. Не успеют твои люди шевельнуться, как я всажу тебе нож под лопатку.
— Эльфы не страдают безрассудством, — надменно заявил тот. — Откройте ворота, — приказал он страже.
— Ваше величество, это невозможно. Ущелье занято армией Фаргорда. У ворот две тысячи орков во главе с черным колдуном. Мы же докладывали вам…
— Неужели? — притворно удивился темный эльф. — И как я мог забыть? Что же хотят от нас люди?
— Они требуют вернуть черному колдуну ученика и выдать мятежного Рикланда.
— Ну что, принц Рикланд, — усмехнулся мой пленник, — ты все еще хочешь вернуться в свой Фаргорд или предпочтешь провести остаток дней в Сумеречной долине?
— Я не собираюсь отсиживаться за воротами как трус, — гордо ответил я. — Я пройду через ущелье, даже если мне придется одному перебить всех орков. Только я буду не один. За меня будут сражаться твои люди, вернее, твои эльфы. Иначе ты умрешь!
— После моей смерти ты недолго проживешь, безумный человек.
— Может быть. Только я погибну в бою и после смерти попаду в Лучший мир. А ты?
Честно говоря, я никогда не был силен в религии, а по поводу загробной жизни в голове у меня вообще была полная неразбериха. У последователей Светлых богов была своя теория, у поклонников богов Хаоса своя. Кто-то где-то вечно пирует, кто-то рождается заново… А может, сначала рождается, а потом вечно пирует… Одно я знал точно: каким бы он ни был, этот Лучший мир, боги не отвели в нем места для эльфов. Эльфы и так живут вечно, по крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь не лишит их этой вечной жизни. И родиться вновь они не могут, хоть десять раз за них отомсти. Кажется, представления темного эльфа о ждущей его участи мало расходились с моими. Он слегка побледнел, что заставило его и без того белую кожу приобрести синеватый оттенок, нервно сглотнул и каким-то усталым голосом проговорил:
