Всю неделю я честно не сомкнул глаз. Бесконечно длинные ночи, которые мои подопечные тратили на сон, я посвящал тренировкам и снова был в такой отличной форме, что мог сражаться хоть с целой армией наемников Сегарта. Правда, не заснуть на ходу становилось с каждым днем все труднее и труднее. Так продолжалось, пока в один прекрасный день, вернее, вечер, когда солнце уже скрылось за деревьями и вокруг нашего костра сгустились сумерки, колдуны наконец прервали свою увлекательную беседу и обратили взоры на мою сонную физиономию.
— Ты выглядишь усталым, Черный принц, — заметил Керниус. — Я бы посоветовал тебе отдохнуть этой ночью. В Лихолесье всякое может случиться. Завтра в пути мы можем столкнуться с разбойниками.
— Оставь его, Керниус, — сказал, зевая, Энди. — Легче усыпить всех разбойников Лихолесья, чем заставить Рика уснуть. Он же вообще никогда не спит, разве что его зельем каким-нибудь напоить, да и тогда проспит лишь до первого кошмарного сна.
— И ты никогда не пытался избавить его от этих кошмаров?
— Нет. — Энди удивленно поднял брови. — А что, есть заклинание, избавляющее от сновидений?
— Дело не в сновидениях, — принялся рассуждать Керниус. — Сны снятся людям всегда, только не всегда люди их помнят. Но если человеку изо дня в день снятся только кошмары, для этого должна быть какая-то причина. И именно на эту причину надо воздействовать с помощью магии, чтобы он смог спать спокойно. Вот, например, если принц чего-то боится и это преследует его во сне, можно…
— Нет, Рик, по-моему, вообще ничего не боится, — уверенно заявил Энди. — А снится ему все время одно и то же — смерть его брата-близнеца, убитого еще в детстве.
— Да, такое лучше забыть. Я мог бы…
— Слушай ты, колдун, оставь мои кошмары в покое! — набросился я на старика. — Я не желаю ничего забывать и никому не позволю колдовать надо мной!
— Чего ты так испугался, Черный принц? Я же только хочу помочь тебе!
— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, тем более в твоей, эльмарионец.
— Вот видишь, — вздохнул Энди. — Всегда он так, этот Рикланд! Хочешь ему сделать добро, а он не позволяет. Хотя его тоже можно понять. Он совершенно не переносит магии.
— Совсем не обязательно сообщать это каждому встречному колдуну, — нахмурился я.
— Напрасно ты не доверяешь мне, Черный принц, — тоном глубоко несчастного человека проговорил Керниус. — Я желаю тебе только добра…
— Любимая фраза лорда Готрида! — прыснул я. — Забавно, все желают мне добра! Взять, к примеру, отца. Он так сильно желает его мне, что даже заточил в башню, чтобы я не сбежал от его доброты. А русалки с Русалочьего озера? Они уверяли, что меня ждет вечное блаженство, только для этого я сначала должен утонуть. А что означает твоя доброта, Керниус? Я вообще не понимаю, чего тебе от меня надо. Ты хочешь увести с собой Энди? Или тебе нужна должность при дворе? Или — мой меч на стороне Светлых богов? Или…
— Истинное добро не бывает корыстным, — раздраженно оборвал меня маг. — Я хочу помочь тебе просто потому, что молодой человек твоего возраста должен спать ночью никак не меньше, чем такой старик, как я. Это в моем возрасте люди страдают бессонницей, а в твоем сон необходим, как воздух.
Керниус отчитывал меня, как мальчишку, а я смотрел в его бесцветные, по-стариковски слезящиеся глаза и старательно делал вид, что слушаю его разумные доводы, а на самом деле успешно пропускал их мимо ушей. «Ну чего он привязался! — недоумевал я. — Какое ему дело до того, что мне необходимо? Ведь, если рассуждать логически, я должен быть его врагом и ему вообще полагается желать мне смерти. Или он надеется, что я убью дракона и верну эльмарионцам их земли? Наивный старик! Эльмарионские земли присоединятся к владениям отца. Фаргорд станет самым великим королевством, и никакие Светлые боги этому не помешают!»
— А сейчас ты заснешь, — внезапно услышал я и почувствовал легкое головокружение.
— Какого лысого… — с трудом пролепетал я заплетающимся языком и мешком рухнул на землю.
— Ничего не бойся, я буду с тобой… — донеслось до меня сквозь плотную пелену надвигающегося сна.
Вообще-то ничего не изменилось. Мы точно так же сидели у догорающего костра, а вокруг мирно посапывали мои подопечные.
— Сейчас я почти всемогущ, — торжественно заявил Керниус.
— Ты можешь вернуть Рила?
— Нет. На такое способна разве что Владычица снов. Только она может посредством сна влиять на реальность. Но думаю, что и она не сумела бы изменить прошлое.
— А что ты тогда можешь?
— Я могу заставить тебя забыть смерть брата и никогда больше не видеть ее во сне. Ты будешь думать, что он жив, просто живет где-то далеко…
— Знаешь, Керниус, если ты вобьешь мне в голову такую глупость, я отправлюсь на его поиски и успокоюсь, пожалуй, только в Лучшем мире после того, как найду его там. Зря ты все это затеял. Мой брат умер, я виноват в его смерти и должен расплачиваться за это. И вряд ли в твоих силах изменить что-нибудь.
— Ты виноват в смерти брата?
— Конечно. Если бы я не оставил его одного или хотя бы успел прибежать и спасти или погибнуть вместо него… Ведь орки должны были убить меня, а не Рила…
— Ты хочешь отдать свою жизнь, чтобы спасти его?
— Конечно! Если б я только мог вернуть прошлое!
— Ну такую возможность я вполне могу тебе предоставить. Ты увидишь, что могло бы случиться…
Я не дослушал. Издали, как всегда, донесся голос Рила, и я помчался на помощь.
На этот раз я успел. Рил был жив.
— Рик, помоги! — отчаянно кричал он, сидя на земле и медленно отползая от троих наступающих на него орков очень неудобным, на мой взгляд, способом. Кажется, от испуга он забыл, зачем человеку ноги… Мой меч, полученный от Ленсенда, валялся рядом, но Рилу, похоже, даже в голову не приходило воспользоваться им, чтобы защитить себя.
— Я здесь! — что есть силы заорал я. Голос прозвучал по-мальчишески звонко. Я снова был ребенком, ровесником Рила, как две капли воды похожим на него, маленьким, слабым и безоружным, если не считать ножа в сапоге.
Огромный кривоногий орк обернулся на мой крик. Он гнусно усмехнулся и подкинул в когтистой лапе тот самый нож, которым был убит Рил, будто прикидывая, в кого его лучше метнуть, в меня или в братишку. Я знал, что орка зовут Кенрат и справиться с ним семилетнему мальчугану непросто даже один на один, а с ним было еще двое дружков. Неприятно, конечно, но, чтобы остановить меня, нужно было нечто большее. Не зря же орки прозвали меня Бешеным.
Сколько раз я представлял, как разделался бы с ними, будь у меня такая возможность! Сейчас возможность представилась. Я выхватил нож из сапога. Какой там глаз у тебя не видит, проклятый Кенрат? Получи во второй!
Нож вошел точно в глазницу. Кенрат дико взвыл, рухнул на землю и принялся кататься по ней, раскидывая по сторонам клочья мха и изрыгая самые ужасные оркские проклятия, какие только мне доводилось слышать в своей детской, да и недетской, жизни.
Я торжествовал. Самый серьезный из врагов был теперь не опаснее бочонка с пивом, который рыжий Раф выкатывает из винного погреба по праздникам для увеселения народа. Убить двух других орков проще простого. Надо только подобрать меч, но сначала…
— Убирайся отсюда, быстро! — заорал я на Рила, по-прежнему сидевшего, съежившись, на земле.
— А как же ты, Рик? — пролепетал братишка, не двигаясь с места.
— Катись к демонам, в кусты, куда-нибудь! — Я изо всех сил толкнул его в заросли можжевельника. Я всегда был сильнее брата, и тот прямо-таки кувырком полетел. Обруч наследного принца свалился с его головы. Я поднял его и надел на свою, так привычнее, а то непослушные волосы постоянно лезут в глаза, хоть шнурком их перевязывай, как девица… Да и вообще, отличить нас можно только по этому обручу. Еще, конечно, по знаку проклятия, но его мало кто видел.
— Эй, вы, глупые орки, я здесь! — весело крикнул я, поднимая с земли свой первый настоящий меч. — Вам приказано меня убить? Попробуйте!
