Нина сделала глоток.

– О нас? – удивилась она. Затем она заметила. – Мне кажется, что мы не настолько хорошо знакомы, чтобы говорить о нас.

Роман согласился.

– Я согласен, что мы должны хорошо узнать друг друга чтобы говорить о нас.

Нина поинтересовалась.

– С чего начнем?

Роман рассказал о себе, что он учится на архитектора. Живет он один с мамой. Впрочем, ему не было что вообще рассказывать про себя. Он был маминым сынком. Слушался ее во всем. Никогда не имел своего мнения, и был подвержен ее влиянию.

Нина рассказала о себе еще меньше. Жила она вместе со своей сестрой, но вскоре они разъехались. Наталия получила квартиру в центре, а Нина осталась в списках очередников. За всю их жизнь они ни разу не поругались всегда шли на компромисс. Что касается рассказа про ее семью в целом, она сказала, что никогда их не знала. Их просто в их жизни просто не было. Ее воспитала улица. Она не знала, что такое любовь. И лишь позже, когда улица научила ее жизни, она стала той Ниной, которую видел сейчас Роман.

Нина сказала.

– По сути, мы ничего конкретного друг о друге не узнали.

Роман согласился.

– Что ж. – сказал он. – Я узнал о Вас многое.

Нина сделав глоток чая сказала.

– Я тоже.

Они еще долго разговаривали, узнавая друг о друге все новое и новое. Им двоим было интересно слушать собеседника. Они говорили о прекрасном. Об искусстве, о музыке, картинах. Обо всем прекрасном в этом мире. Оказалось что у них много общего чем они могли себе представить. Классическая музыка. Они ее оба любили. Баха, Листа, Штрауса, Чайковского, и еще много других авторов кластической музыки. Что касается живописи, то их вкусы были неоднозначны. Если Роман любил абстракционизм, то Нина была к нему равнодушна. Она любила лишь портреты и натюрморты. Говорила при этом, что в них есть смысл, в отличие от абстрактного искусства.

Роман сказал.

– Абстракционизм не для всех. – затем он добавил. – Его надо понять.

Нина тотчас же от рикошетила.

– Вы считаете меня дурой?

– Ни в коем случае. – поспешил отпарить Роман. – Я Вас не считаю глупой женщиной. Я просто сказал, что абстракционизм надо понять.

– Что ж. – согласилась Нина. – Абстракционизм надо понять. Он не для всех. – затем она поинтересовалась. – Какие художники абстракционизма Вас интересуют? – затем она предположила. – наверное Сальвадор Дали?

– Сальвадор Дали один из художников своего времени. – начал Роман. – Он писал картины, которые сложно понять. Современники называли его безумцем своего времени.

– Но он в какой-то мере был безумен. – согласилась Нина, а затем добавила. – Его погубил алкоголь и наркотики. Если б не они, то еще много замечательных картин мы увидели. – она сделала паузу, затем призналась. – Жаль, что я не видела ни одной его из работ. Их не выставляют у нас в стране.

– Эта так. – согласился Роман. Затем сказал. – его полотна отображают некое человеческое безумие! Я считаю, что он писал свои полотна так, как он видел безумия! Может он писал полотна исходя из собственного безумие. Ведь только безумие порождает гениальность, и доводит человека до сумасшедшего дома.

– Эта так. – согласилась Нина со своим собеседником. – Безумный человек – это талантливой человек. – сказала она. – Только безумие есть признак таланта и гениальности.

– Гениальность и безумия?

– Гениальность и безумия, вот признак славы!

– Слава и гениальность это ни одно и то же.

– Что Вы имеете в виду?

– Слава к нам приходит неожиданно. – сказал Роман. – Мы сделали что-нибудь, и неожиданно наше изобретение нас прославило. А гениальность и безумие согласитесь, Вы не скажите, что человек прославился, если он безумен, и попал, например в психушку? – он сделал паузу, затем спросил. – ведь я прав, не так ли?

Нина согласилась с Романом. Он был прав. Безумие и гениальность идут вместе, но никак не сумасшествие. Впрочем, кто знает? Что есть безумие, гениальность и сумасшествие? Никто не может сказать точно, ответить на этот вопрос? Ведь от сумасшествия до гениальности и безумие один шаг. И это факт истины врачебной теории о сумасшествии. Основываясь на врачебных терминах и медицинских знаниях, мы совершенно сознательно гениев превращаем в безумцев и затем сумасшедших. Врачи упрятывают их в сумасшедший дом, и они проводят там всю оставшуюся жизнь. Вы спросите почему так происходит? Отвечу. Никто не хочет признавать правоту других людей, всем легче упрятать их в сумасшедший дом, чем признать, что они правы.

– Возможно Вы правы. – согласилась Нина. – Мы все хотим славы! Но не можем прославиться. – она сделала паузу. – Жаль, что наши мечты не осуществимы.

Роман поинтересовался.

– Вы амбициозна?

– Нет. – ответила Нина, затем призналась. – Хотя от славы не отказалась.

Роман поинтересовался.

– Сальвадор Дали обессмертил свое имя при жизни, а чем Вы могли б прославиться?

Нина пожала плечами.

– Не знаю? – ответила она. Об этом я не думала.

– Вот видите. – сказал Роман. – Вы не знаете чем прославиться, а хотите славы!?

– Каждый человек хочет, чтобы его услышали. – сказала Нина. – Я много раз пыталась достучаться до того или иного человека, но никто меня не слышали. Все сидят в своих кабинетах и ничего не делают. Только просиживают свои места и получают зарплату. – она сделала грустную и тяжелую паузу. – Они б прожили на нашу зарплату. – злилась она. – Я бы посмотрела на них тогда, что б они сказали, когда в доме ничего нет, а есть хочется!

– Работать.

– Работать? – она рассмеялась. – да сколько ни зарабатывай, все равно мало!? – затем она добавила. – Выбирайте, либо еда, либо уплата коммунальных услуг. Третьего не дано.

Роман спросил.

– Вы нищенствуйте?

– А Вы как думаете!?

Роман понял, что женщина не лжет. Она не была нищей, но богатой ее тоже нельзя было назвать. Впрочем, никто не знает где эта грань между богатством и нищетой. Утверждают, что есть еще духовное богатство, но без финансовой помощи оно превращается в нечто тяжелое и ужасное. Ужасное приводящей в отчаяние и неотъемлемую смерть. Смерть духовную иди физическую. Впрочем, это не имеет значение. Смерть, она всегда смерть, какая бы она ни была. Она никого не обойдет стороной.

Роман поинтересовался.

– Чем Вы занимаетесь?

– Ничем. – ответила Нина. – У меня нет постоянной работы. Я еще учусь, и поэтому не могу устроиться постоянно.

– Понимаю. – сказал задумчиво Роман. Затем он спросил. – Вы нуждаетесь?

Нина отпарила.

– Вы хотите купить меня?

– Ни в коем разе. – поспешил отпарить Роман. – Вы меня неправильно поняли!

– А как по-Вашему, я должна Вас понять?

– Я просто хотел предложить Вам работу.

– Какую работу? – отпарила Нина. – Я в никакой работе не нуждаюсь.

– Уверенны?

– Абсолютно.

Успокоившись, Нина спросила.

– И что эта за работа?

– Вы точно хотите это знать?

– Мне интересно, какую работу Вы мне готовы предложить, чтобы в конце концов купить меня с потрохами. – затем она спросила. – Интересно знать, сколько я по-Вашему стою? Я думаю, что сейчас это узнаю.

Роман усмехнулся.

– Зря Вы так. – сказал Роман. – Я же от чистого сердца.

– Шли бы Вы со своим чистым сердцем куда подальше! Знаю я Вас, сначала наобещаете с три короба, а потом в кусты! Вам что, нужна рабыня? Поищите кого-нибудь другую дуру.

– Хватит! – не выдержал Роман. Он был вне себя от Нины. Он уже жалел, что предложил ей свою помощь. – не хотите принять помощь, не принимайте, оскорблять та зачем? Я Вам ни маленький мальчик Черт побери! Хватит! Не хотите как хотите, я Вас принуждать не стану.

Нина, придя в себя, извинилась за свое поведение. Ей было стыдно за свое поведение, и она сказала, что она вспылила по напрасно. Затем она объяснила. – В моей жизни было столько доброжелателей, что…

– Понимаю. – ответил Роман. – Извините и Вы меня если я по неволе обидел Вас.