- Ave, diavolo! Ave, diavolo!
Чувствую, как давит меня нежелание и отвращение к этой роли, только кошмар все так же продолжается среди грохота фейерверков и… Что это со мной происходит? Вдруг меня заливают волны жара, словно бы родом из невидимого котла. Все цвета делаются неестественно яркими. Мой маленький дружок каменеет в приливе похоти. Я уже не контролирую свои действия.
- Шеф, не-е-ет! – кричит отделенный от меня кордоном голых гладиаторов переодетый в друида Лука Торрезе.
Я его не слушаю, соскакиваю посреди всеобщих приветственных криков с трибуны, погружаюсь в водоворот черного наслаждения, и я уже всего лишь частица того Левиафана, что заполняет своей тушей всю широкую аллею. Сейчас я знаю, что это не я, это некто, нафаршированный наркотиками, давний Гурбиани в своей последней сцене. Тут же в мои объятия попадает девочка, лет, наверное, тринадцати, невинная как розовый бутон. В своем прозрачном муслине она красивее самой Гебы, что прислуживала на Олимпе. Девица бросается мне на шею. Я же поцелуями раздавливаю ее полные и влажные, по-взрослому умелые губки и жадно разыскиваю едва-едва пробивающиеся грудки…
- Не тут, в машине… - шепчет она, тоже трясясь, явно от возбуждения.
Переходим на паркинг.
- Это машина моего папочки, - шепчет девица и тянет меня вовнутрь. Ну а там неожиданно меня окутывает мрак, что-то закрывает мою голову, затыкает рот. Незнакомый голос хрипит:
- Он в наших руках!
Ну вот и все. Я знаю, что хотел знать. Альфредо Деросси никогда не было, то есть – был, существовал как некий бедняга, забытый Богом и историей, впоследствии разрекламированный антиклерикалами как Мученик Разума. Совершенно случайно когда-то малолетний Гурбиани услышал о нем и написал беспомощный рассказец. Потом преобразил в роман. Он давал герою своего творения все то, чего не мог найти в себе в дни своего печального, подлого и трусливого детства: гениальность и отвагу, благородство и мудрость. Он описал гиганта, творящего Новую Европу и Нынешний Мир, который, даже если и самому мальчишке не казался наилучшим, но был единственным возможным из миров. Дело другое, что он его не любил, а когда вырос, то пытался всеми возможными способами его унизить и сделать еще более гадким. Будучи ребенком, когда только мог, он сбегал из своей реальности в барочную Розеттину, к маэстро Маркусу и капитану Массимо, к прекрасной Беатриче и колдунье Аурелии. Чтобы описывать Розеттину как можно лучше, он изучал историю, моду, обычаи, вчитывался в Макиавелли и Челлини, Аретино и десяток других авторов. Сам он неплохо рисовал, поэтому делал рисунки, которые подписывал "Il Cane". Он жил жизнью Деросси, вместе с ним переживал невероятные приключения и поединки… Это он открывал новые земли и химические соединения, а его создатель даже думал, что позволит своему творению найти в Святой Земле, в Меггидо или развалинах Петры философский камень, чтобы обеспечить Альфредо бессмертие. Но потом вырос. Рукописи отправились на дно сундука, выброшенные за обочину памяти и текущих проблем. Словно минувшая молодость. И он был уверен, что это навсегда.
Лишь болезнь и отчаяние извлекли все это на свет дня, словно рыбацкий невод – затопленное сокровище. С помощью сканера Альдо перенес книгу в компьютер, пытаясь оторваться от мыслей о неизбежном; вновь писал, выбрасывая целые сказочные книги и горячечно творя на их месте новые. Вот только что вместо веселых приключений гения начала нарождаться драма любви и ненависти, отчаяния и смерти. Про приключения и романы писал молодой Альдо; а уже про последнюю, единственную и трагичную любовь – Альдо старый, перегоревший, осознающий близость собственного конца и ожидающей его там пустоты.
Отчаянно разыскивая смысл, высматривая Бога, от которого отказался, Гурбиани не мог предвидеть двух вещей: встречи с Раймондом и покушения на себя самого, а в частности – того, что подобно своему герою, Альфредо Деросси "Иль Кане", он будет брошен в Колодец Проклятых. А уже там, по причине стресса, отчаяния, а может – давления опухоли на мозг, случится настолько невероятное смешение "я", что умрет Альдо и родится Альфредо. А может – и наоборот.
Светает. Пора ложиться. В голове у меня все кружится от писания, от чтения, от размышлений. А завтра необходимо возвращаться. К ежедневной пахоте. В Розеттину. С Моникой и нашим еще не родившимся ребенком. Боже, как бы хотелось слушать его смех, трепещущий по всему дому словно выпущенная из клетки птица, видеть его первые шажки. Учить ездить на коньках и на велосипеде, показывать буквы и читать стихотворения Петрарки. Открывать тайны бриджа и игры в три зеркальца. Слушать о его собственных наивных открытиях, ожидать ночтью его возвращения с первого свидания, увидать в окно, как он мчится, размахивая школьным табелем…
Так много, так мало.
2000
На этом заканчивается первая книга цикла об Альфредо Деросси.
Впереди две других: "Реконкиста" (2001) и "Волк в овечьей шкуре" (2010)
