– Поскорее раскладывайте столовое серебро! Нет, эти цветы унесите в Музыкальный зал! Живее, живее!

Едва не снеся оказавшихся на пути служанок, в зал вбежал Хукс Тэлбот, на шее которого висел смеющийся мальчик лет трех, а под мышкой был карапуз, которому не исполнилось и двух, визжащий от восторга, как маленький поросенок.

– Ах, – всплеснула руками мама. – Милый, хватит с ними баловаться! Они только что поели! У них будет болеть живот! К тому же им скоро ложиться спать!

– Любовь моя, мы же совсем немножечко, – заискивающе попросил Хукс.

– Знаю я твое немножечко, – не сдавала позиций его супруга. – А детей потом спать не уложишь! Морган, хоть ты ему скажи!

– Я? – удивился Морган.

Мама выразительно закатила глаза.

– Нет, я имела в виду того, другого Моргана, который у тебя за спиной стоит.

Морган оглянулся в поисках гипотетического второго себя. Мама тяжело вздохнула:

– Послушай, милый. Я понимаю, что это непростое время. Элена только что родила дочь, и ты немного не в себе. Но соберись! Пока твоя жена приходит в себя после родов, ты должен присмотреть за своими детьми!

– Какими детьми? – тупо переспросил Морган.

Фиона начала терять терпение.

– Ну хватит! – Она обратилась к мужу: – Хукс, отдай ему Пола и Манро! А сам иди встречать гостей.

– Что тут происходит? – спросил Морган.

Родители переглянулись, и мама обеспокоенно спросила:

– Милый, как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – ответил Морган. – Но все еще не понимаю, что происходит.

Мама взяла его за руку.

– Милый, вспоминай. Мы готовим праздник в честь вашей десятилетней годовщины.

– Годовщины? – тупо переспросил Морган.

– Да. – Теперь уже забеспокоился Хукс. – Десять лет назад ты женился на своей суженой – Элене.

– Моя суженая – Хлоя, – поправил его Морган. – Хлоя Грейс Уайли. И мы еще не поженились.

Родители переглянулись, и мама осторожно спросила:

– Милый, ты себя хорошо чувствуешь?

– Ты там нигде головой не ударился? – не так деликатно спросил Хукс, отдавая детишек слугам, чтобы отвели их к матери.

– Со мной все в порядке, – ответил Морган. – А с вами что такое?

Хукс собрался было поставить сына на место, но супруга удержала его и мягко сказала:

– Морган, милый. Хлоя – ведьма, про которую ты говоришь – не твоя суженая. Ты узнал об этом еще десять лет назад.

– Как это?

Совершенно сбитый с толку, Морган переводил с матери на отца непонимающий взгляд.

– Точно головой ударился, – вздохнул Хукс, а Фиона шикнула на него, прежде чем продолжить:

– Ты полетел за этой своей Хлоей, а по дороге встретил Элену и понял, что она на самом деле твоя суженая. Вы быстро поженились, и она родила тебе уже троих замечательных детишек: Пола, Манро и только что появившуюся на свет Викторию.

– Этого не может быть… – пробормотал Морган, хотя не чувствовал уверенности. Почему-то слова родителей казались правильными и логичными. Как будто все так и было. Только он, Морган, об этом почему-то забыл.

– Я говорил, что тренировки без шлема до добра не доведут, – бурчал Хукс, несмотря на шиканье жены.

Их разговор прервало появление красивой блондинки с карими глазами. Теплая, как весенний денек, улыбка будто освещала все вокруг, а глаза смотрели так ласково, так любяще, как только мог мечтать мужчина. Так должна смотреть пара на своего единственного. Так смотрел Морган на Хлою, и так, скорее всего, никогда не посмотрит на него Хлоя.

У нее на руках плакал новорожденный ребенок. Блондинка выглядела такой знакомой, такой родной, как будто и вправду была его парой. Она подошла к демону и, встав на цыпочки, легко поцеловала в губы.

– Доброе утро, муж мой. – Ребенок расплакался еще сильнее, и Элена отвлеклась на него, покачивая и успокаивая. Это не помогло, и она расстроенно пожаловалась: – Все утро капризничает. Может, ты подержишь? Ночью она у тебя на руках быстро уснула.

Морган взял маленький плачущий сверток не потому, что хотел, а скорее потому, что не знал, как отказаться. Малютка почти сразу успокоилась.

– Ну вот, – притворно расстроилась Элена, хотя глаза ее улыбались. – Я Викторию одиннадцать месяцев под сердцем носила, в муках рожала, а любит она только тебя. – И тут же, улыбнувшись, добавила: – Впрочем, я ее понимаю. Твои глаза невозможно не любить, муж мой.

Морган снова посмотрел на ребенка. Девочка была просто очаровательна: карие глазки с любопытством смотрели прямо на него, губы улыбались, а на щечках появились две маленькие ямочки. Элена была права – эта девочка уже его любит. И Морган чувствовал по отношению к ней что-то сродни отцовской гордости: вот какая у него дочурка!

– Виктория, – тихо произнес ее имя Морган.

Когда-то он мечтал, что именно так все и будет. Он найдет свою пару, у них появятся сыновья и дочурка, которую они назовут Викторией. Здесь и сейчас Морган был счастлив: семья, дети, любовь и понимание. Такое тихое семейное счастье, которого ищет каждый демон. Вспомнилась Хлоя. Но вспомнилась не как суженая, а как… как женщина, которой был увлечен. Мысль, что такая ведьма предназначена ему судьбой, теперь вызывала только смех.

Что-то внутри, какой-то едва ощутимый голосок нашептывал Моргану: забудь Хлою, забудь ведьму, она лишь сон! Вот твоя семья, вот твое счастье, вот твоя пара. Здесь есть все, чего ты хотел!

И Морган почти согласился с этим голосом, глядя в глаза Виктории, почти согласился поверить в то, что все это по-настоящему. Почти…

– Эта жизнь такая замечательная, – тихо сказал Морган. – Тихий семейный уют, любовь. Понимание…

Элена прижалась к его руке.

– Так и есть, муж мой… И все это твое.

– Но все это ненастоящее, – почти грустно сказал Морган. – Я стал бы самым счастливым демоном на свете, будь ты моей парой. Но моя пара – Хлоя. Даже если она никогда меня не полюбит так же сильно, как я люблю ее, она все равно моя пара. Единственная, подаренная судьбой.

– Но я лучше, – проворковала Элена. – Со мной ты будешь счастлив каждое мгновенье своей жизни. Я стану любить тебя так, как ты этого заслуживаешь, муж мой.

– Но я буду любить только Хлою, – покачал головой Морган. – Она настоящая.

– Это ничего не меняет, – сказала лжемама. – Ты тут, с нами. Навсегда.

– Все это ненастоящее. – Морган оглянулся. – Очень похоже на правду, но все равно ненастоящее. Как сон.

– И что? – насторожился лже-Хукс.

– Во сне, когда снится, что умираешь, ты просыпаешься, – пояснил Морган.

Прежде чем кто-то успел пошевелиться, он кинул ребенка в лжеродителей, оттолкнул Элену и, выхватив кинжал, воткнул его себе под ребра. Тело пронзила вспышка острой боли, глаза застлало белой пеленой, а в следующее мгновенье наваждение растаяло. Морган обнаружил, что стоит посреди леса, держась за место, куда ударил себя кинжалом, а рядом, как два истукана, застыли Освальт и Пэттон. И серое «ничто» уже подобралось к их ногам.

– Ядреный корень! – выругался Морган и скомандовал: – Уходим!

И даже сделал несколько шагов, прежде чем понял, что никто из товарищей не шелохнулся.

– Я сказал, уходим! – раздраженно рыкнул Морган. – Нашли время любоваться! Это конец света!

Демоны по-прежнему не шевелились.

– Освальт?

Морган подошел к другу и помахал у него перед лицом рукой. Тот даже не моргнул.

– Пэттон?

Он попытался подергать второго товарища за плечо. Никакой реакции.

Морган не на шутку разволновался. Что-то уничтожало мир за ними, и это что-то неумолимо надвигалось. А два демона, которые должны его охранять и защищать от такого рода опасностей, стояли как зачарованные…

Хотя… почему как? Они и были зачарованы. Той самой неизвестной силой, которая пыталась заставить Моргана забыть Хлою и остаться в иллюзорном мире. Эта парочка тоже, наверное, думает, что сейчас не в лесу, а в каком-то месте, где им хорошо и спокойно. Освальт или на тренировке, или со своей Изи. А Пэттон… Хм-м-м. Морган даже представить не мог, в каком месте оказался Пэттон. Этому демону, кажется, везде хорошо.