– Слушай, Лен! А что вечером делаешь? Приходи в гости! Видак посмотрим. Отец новый фильм принес. Обалденный! «Школа стюардесс». Ты вообще крутая, давно тебя хотели в гости позвать.

Но наслаждаться внезапной дружбой золотых девочек уже не могла, из-за серьезных сомнений в стойкости парфюма и дальнозоркости моей мамы. Если она меня увидит – придется идти с ней домой. И прощай Салтыковка. Если парфюм выветрится, а это может произойти в любой момент, вонь снова накроет нас с головой. И уже ни дружбы, ни видака. Надо было бежать. Как Золушке с бала.

Что и сделала, поспешно попрощавшись и рванув к другой лестнице, чтобы не столкнуться с мамой.

– Зотова! А ты это куда? У вас сейчас еще один урок. История. – Это все та же неугомонная русичка. Впрочем, сбавившая тон и сделавшая его даже несколько любезным.

– Простите! Иду домой! Адская головная боль! В вашем кабинете был такой запах, что до сих пор подташнивает.

И тут, неожиданно для меня, весь класс грянул хохотом. С той же амплитудой и теми же нотами, как смеялись над шутками Миши. А он, он смеялся громче всех. И дополнил мой успех:

– Это у Оль Санны в ящике бутерброды протухли, наверное! Вы ж постоянно что-то жуете на уроках! Да, Оль Санна?

Одноклассники закатились повторно. Кто-то бил себя ладонью по бедру, кто-то вытирал выступившие от смеха слезы. И все смотрели на меня с обожанием. Похоже, вдобавок к принцу, в классе появилась новая принцесса. Ноги подкосились. Вот он, миг перехода в другое качество и в заоблачную крутизну, о которой даже и не могла мечтать раньше. Я почувствовала себя Золушкой, которая в своих хрустальных туфельках и волшебном платье стоит перед толпой восхищенных подданных королевства. Вдруг среди них мелькнуло печальное и растерянное лицо моей Наташки. Сердце сильно кольнуло. То ли совесть, то ли жалость.

– Наташ! В пять у тебя! Будешь дома?

Наташка просияла, а я развернулась и помчалась вниз по лестнице. Разумеется, по законам сказки, принц рванул за мной и почти догнал на первом этаже.

– Ленк! А может, на выходных сходим в кино? Я билеты возьму. Сможешь в субботу?

Но мне было не до него. Чем ближе ко мне приближался Миша, тем сильнее я ощущала на себе запах свалки. Похоже, французский парфюм сдался в неравном бою. Кое-как нацепив шапку и сунув одну руку в рукав, наконец выскочила на крыльцо. Из окна, через непромытое стекло, на меня ошарашенно смотрел самый красивый мальчик школы. Да что школы, всего мира.

В салоне в Салтыковке Марины не было.

– Плохо себя чувствует. Взяла отгул. Тошнит ее чета. Может, беременна?

Мои ноги подкосились. Но, впрочем, в мужском зале мастер с барашком была на месте.

– Здравствуйте, Вера Сергеевна!

– Да?

– Мне помощь нужна, а Марины нет. Запах от волос очень сильный после этой химии. Как можно от него избавиться?

Вера Сергеевна отвернулась от очередного смуглого клиента, пощупала мои волосы, поднесла к носу и отшатнулась, как от нашатыря.

– Н-да… Пересушила Маринка. Состав, видимо, термоядерный. Надо было поменьше держать. А запах? Да никак не избавишься. Химия же как делается? Состав в структуру волос проникает. И остается там. Надолго. Поэтому и кудри держатся. Сойдут кудри – сойдет и запах. Ну что делать. Это же дешевый. Польский. Вот и побочный эффект. Ничего, привыкнешь. Зато смотри, как красиво получилось!

– Как сойдут кудри, сойдет и запах? А как сделать, чтобы побыстрее сошли? Может, голову мыть почаще?

– Попробуй, – равнодушно пожала плечами толстая Верунчик. – Только гель не забудь у Ахмета купить, а то после мытья будешь как Анджела Дэвис. Каждый раз с гелем укладываться надо.

В указанном ею месте, на прилавке у Ахмета я купила банку красного желе с названием «Гель для „мокрой химии“» и выбрала самый сильный шампунь. От клещей и кожных паразитов. Рассудила, что если уж он фауну убивает, то запах-то всенепременно. Заодно приобрела жидкое моющее средство для тканей, с пятновыводителем. Как раз уложилась в два рубля.

Дома, уже привычным скачком, сразу метнулась в ванную комнату. И так быстро, что мама, которая караулила у входа с большим желанием поговорить, перехватить меня не успела. Только снаружи дергала запертую дверь, а я наливала воду в ванну и готовилась отстирывать свои волосы.

Не знаю, что больше повлияло, шампунь от клещей или пятновыводитель, но после мытья на мокрых волосах запах стал еще сильнее. Может, там какие ингредиенты друг на друга среагировали, не знаю, но вонь резала глаза и просачивалась через вентиляционную решетку по всему дому. Соседи стали ходить по этажам и выяснять, в какой квартире кто-то умер и лежит уже пару недель непохороненный. Удивительная беспечность, с учетом того, что кладбище под боком.

В засаду у двери ванной к маме присоединился и только что пришедший с работы отец, которому сразу же в красках было доложено про вызов в школу, разговор с директором и двадцать пять рублей, которые я невесть откуда взяла.

К сожалению, санузел у нас был раздельный. Иначе бы я черт те сколько могла просидеть взаперти. На нервной почве мне даже не хотелось есть, а вода была из-под крана. Но вот естественные потребности… Когда уже не оставалось сил терпеть, а бдительность родителей ослабла, я быстро отперлась и переместилась в соседнее помещение. Но там тоже долго скрываться не удалось, потому что естественные потребности были у всей семьи и папа пригрозил сломать дверь.

Пришлось морально готовиться к казни и выходить. Кстати, к этому времени волосы уже практически окончательно высохли. И в сухом виде стали пахнуть немного слабее, чем раньше. Значит, был все же смысл в мытье жидким средством для стирки. Но высохшие, они повели себя так, как предсказывала Вера Сергеевна из салона. Встали дыбом вокруг головы, сделав меня похожей на больного одуванчика из мультика.

При виде меня, выползающей из туалета со стоящими дыбом волосами, мама позеленела, а папа схватился за сердце. Младший брат, на свою беду проходивший в тот момент мимо, сделал круглые глаза, икнул и быстро скрылся в нашей комнате, забаррикадировавшись изнутри.

На минуту родители в шоке застыли, изучая мой новый имидж. После повели на кухню. Кормить ужином и промывать мозги.

Сначала выясняли про деньги. Пришлось признаться, что месяцами экономила на питании в школе. Теперь уже мама схватилась за сердце и простонала про мой гастрит. Но, впрочем, ничего страшного не произошло, за исключением серьезного намерения родителей остричь меня налысо, потому что за полчаса беседы запах успел заполнить кухню и отбить аппетит у всей семьи. Я поклялась мыть голову дважды, нет, трижды в день. Родители поклялись договориться с завучем и не пускать меня в школу неделю, дабы я не позорила их честное имя. А через неделю – либо ишак, либо падишах. Либо запах смоется, либо меня ждет стрижка под ноль. И косыночка до тех пор, пока волосы не отрастут хотя бы до стрижки «под мальчика».

В общем, у меня было семь дней.

И я выполняла программу по полной. Я прописалась в ванной и часами отмачивала волосы в воде. Мама сбегала в ближайший магазин и принесла целую сумку флаконов с различными шампунями. И наши совместные усилия потихоньку начали приносить плоды. Уже даже в мокром виде волосы не пахли так убойно и не мобилизовывали соседей на поиск протухших продуктов и покойников. Но все же до полного излечения было далеко. Но применение всевозможных моющих средств в таком буйном режиме принесло и побочный эффект. И без того пересушенные составом волосы я досушила окончательно, и они сбились в жуткий колтун, который мы с мамой каждый раз после мытья распутывали и расчесывали по часу. Не помогали ни бальзамы «Утренняя роза», ни масло. Не помогло даже то, что мама сама отстригла наиболее пересушенные двадцать сантиметров кончиков. Проблему это не решило. В сухом же состоянии кудряхи моментально вставали дыбом, страшно электризовались и бились током. Обуздать их получалось только хорошей дозой антистатика для одежды, маслом и резинкой, которая туго стягивала объемные пакли в хвост. Впрочем, когда эффект от антистатика проходил, резинка часто оказывалась бессильна. Лопалась в самый неподходящий момент и выпускала на свободу кудрявый ужас, реагирующий на любую синтетику разрядами тока и голубыми искрами. Про гель пришлось забыть, ведь на этот пересушенный объем требовалось не менее половины банки, а мыла я голову трижды в день. Соответственно, тратить каждый раз по пятьдесят копеек просто на приличный вид дочки было не под силу даже моему папе с его хорошей зарплатой.