За размышлениями Аня и не заметила, как быстро летело время, а когда вышла на своей остановке, на нее накатили воспоминания ушедшей жизни. Именно тут она стояла вместе с мамой, когда та купила первый раз билеты в кино. Волнение охватывало, а мама держала за руку и говорила: «Тебе обязательно понравится, и тогда мы вдвоем будем ходить в кино каждую неделю». А теперь Аня осталась одна. Она пойдет, конечно же, в кино, но теперь уже с мужчиной. На глаза навернулись слезы. Помотав головой, чтобы избавиться от наваждения, и немного шмыгнув носом, она двинулась в сторону дома.
Около соседнего подъезда заметила Егора, протирающего зеркала на машине. Аня хотела пройти мимо него, но незамеченной не осталась.
- Этот запах вереска и карамели я не спутаю ни с чем. Ань, ты прости меня за визит тот дурной, - произнес он, заставляя остановиться.
- И тебе привет, - Аня скрестила руки на груди. - За твое аморальное поведение простила, а вот разбитое стекло с угрозами…
- Какое еще стекло?
Егор распрямил плечи, а его брови сошлись где-то на переносице. Хмуро глядя на Аню, он простоял около минуты, а она успела сделать выводы, что о камне и записке мужчине ничего не известно.
- Я, конечно, не идеал, но бить стекла… Серьезно? Я предприниматель, Ань. Таким детским садом не занимаюсь. Может, это твой новый хахаль кого нанял, чтобы показаться крутым, пообещав тебе защиту?
- Он мне не хахаль, - покачала головой Аня. - Петр Сергеевич мой работодатель.
- Работаешь в его подчинении? Тоже звонишь должникам?
О Мамонте Егор знал, видимо, больше, чем следовало. Но Аня подумала, что и так сказала слишком много человеку, которого хотелось выкинуть из своей жизни.
- Неважно кем я работаю. Заболталась я с тобой, нужно идти.
- Ань, стой! - Егор схватил за руку и чуть потянул на себя. - Ну если у тебя никого нет, мы можем начать все сначала, м?
- Не можем и…
Аня обратила внимание на подъехавший к ее подъезду автомобиль. Это был Павел. Она тут же вырвала руку, решив, что от компании Егора избавится раз и навсегда.
- Есть у меня молодой человек, и я его очень люблю.
Оставив Егора размышлять над ее словами, Аня поспешила к Павлу, подошла к нему со спины и прикрыла глаза ладонями.
- Анюта? - удивился он, убирая ее руки и разворачиваясь.
- Привет! - ответила и неожиданно даже для самой себя поцеловала ухажера в щеку.
- Привет! Ничего себе реакция. Знаешь, я готов водить тебя в кино хоть на каждый сеанс, если перед ним будет такой нежный прием.
Аня улыбнулась. Павел приехал слишком рано. Она даже не успела зайти к себе, чтобы проверить в порядке ли квартира. Наверное, он хотел провести побольше времени вместе. И после общения с Егором, она была совсем не против. Только бы избавиться от дурных мыслей и воспоминаний о прошлом.
- Хочешь чай? - решила тут же перевести тему Аня.
- Ну… я хотел тебя в кафе пригласить перед сеансом… Поели бы мороженое.
Павел косился на Егора, который не скрывал своего любопытства и разглядывал соперника, а Аня не могла понять - неужели у Залесского чувства какие-то вдруг проснулись.
- Кафе так кафе. Поехали, - улыбнулась Аня.
***
Мамонт места себе не находил. Он знал, что Ане нельзя встречаться с Павлом. Понимал - такая наивная девчонка ни за что не раскусит его истинные намерения, которые заключались в споре. Просто на следующий день после визита Ани в агентство, Павел поспорил с Мамонтом, сказав, что она такая же как все - потаскушка, которая окажется в его постели быстрее, чем успеешь сосчитать до десяти. В тот момент хотелось начистить его самодовольное лицо, но вместо этого Мамонт ввязался в этот глупый спор. И вроде бы все ничего, вот только сказать Ане напрямую о том, что Паша ухаживает за ней не просто так, было нельзя. Дело чести, что ли. Хотя с другой стороны, что значило это проклятое мужское слово, если на кону была честь девушки… Такой хрупкой… наивной… милой…
Заставив себя остаться дома, не помчаться следом и не попытаться вернуть ее домой, потому что это стерло бы все границы деловых отношений, которые только-только начали формироваться между ним и Аней, Мамонт позвонил в службу доставки готовой еды и отменил заказ. А потом совершил звонок флористам, предупредив о том, что украшение беседки цветами пока откладывается. Возможно, навсегда.
Миша хорошо поел и уселся играть, а Мамонт потихоньку вышел из детской и вошел в свою комнату. Взгляд упал на фотографию жены, стоящую на прикроватной тумбочке. Мамонт взял ее в руки и внимательно посмотрел.
Хрупкая… Красивая… Наивная… Беззащитная… Светлая… Такой Вера была до свадьбы с ним, и Мамонт считал себя чудовищем, которое сделало женщину несчастной, загубив ее жизнь. Он ненавидел себя за ее смерть и боялся, что загубит еще одну невинную душу, поэтому моментами пытался быть строгим, может быть, даже слишком грубым, только бы Аня не прониклась к нему симпатией.
Еще раз опустив взгляд на снимок, Мамонт постарался восстановить в памяти моменты, когда Вера была жива. Ее черные, словно вороново крыло, волосы постоянно спадали на глаза, а он ласково убирал их за ухо и целовал длинную лебединую шею супруги.
Внешне Аня была совсем не похожа на Веру. Аня другая: светленькая и такая притягательная. Запах вереска, карамели и тонкие нотки груши, исходившие от нее, сводили с ума.
Вчерашнее происшествие на детской площадке заставило Мамонта пересмотреть свои взгляды на жизнь. От него не ускользнуло то, как Аня беспокоилась о Мише. Мужчина понял, что лучшей матери чем она не найти. Даже Вера никогда так не пеклась о собственном ребенке. Еще вчера Мамонт подумал о том, что неплохо было бы попытаться наладить отношения, а теперь снова вспомнил о том, что он чудовище, которое портит жизни другим, поэтому хорошо, что Аня не согласилась на этот чертов пикник. Так она останется целее. Так она точно будет жить.
Решив, что с прошлым пора покончить, Мамонт принялся собирать личные вещи Веры, которые еще оставались в тумбочке с ее стороны кровати, и все ее фотографии.
***
Мороженое и разговоры о мелочах скрасили время ожидания сеанса, и вот Аня с Павлом уже заняли свои места, удобно разместившись в креслах на заднем ряду. Людей было не так уж много, что чуть напрягало и заставляло опасаться вольностей со стороны мужчины, сидящего рядом. Аня хотела принять ухаживания и почувствовать себя женщиной, но она отлично понимала, что, поцеловав Павла назло Егору, дала зеленый свет, и теперь мужчина может начать думать, что между ними что-то есть. А ведь на самом деле хотелось, чтобы это была просто дружба. Приятная светлая дружба, которой, наверное, действительно не существует между мужчиной и женщиной.
Едва свет в зале выключили, а на экране появилась заставка с названием фильма, Аня расслабилась, прислонившись к спинке кресла. Она внимательно смотрела на экран, надеясь, что попкорн отвлечет Павла, но почувствовала теплое прикосновение его ладони к своему обнаженному колену. Покосившись на руку, которая теперь властно лежала на ее ноге, Аня испытала дискомфорт, который тут же начал разливаться по телу. Она набралась смелости, убрала руку мужчины и чуть отодвинулась в сторонку. Судя по всему, ему этот жест не понравился, но он старательно скрыл свои эмоции, продолжая глядеть в экран, словно ничего и не произошло.
Вскоре сюжет поглотил, и Аня только на финальных нотках заметила, что Павел держит ее за руку и поглаживает большим пальцем. Вытащив руку и стерев с щек слезы тыльной стороной ладони, Аня поднялась на ноги.
- Ну как тебе фильм? - спросил Павел, когда они оказались на улице, на крыльце кинотеатра.
- Очень сильный. Я давно ничего такого не смотрела. Не знаю, как бы я поступила на месте героини… Взять и отпустить любимого человека, дать ему позволить пожертвовать собой ради спасения команды космического корабля… Это…
Аня всхлипнула.
- Да-да! Это очень сильно. Иди сюда.
Павел притянул к себе и обнял, властно разместив руки на талии девушки, а Аня в эту секунду почувствовала легкое влечение к нему, как к мужчине. Возможно, во всем были виноваты эмоции, бушевавшие внутри, но губы чуть начали зудеть, заставляя свою обладательницу поддаться минутному порыву и привстать на носочки. Просить себя поцеловать не пришлось, как и первой тянуться к мужским губам. Павел склонился и притянул к себе ближе одной рукой. Он целовал нежно, что сильнее заставляло поверить в искренность его намерений, а не желание просто затащить в постель.
