– Бреннан, никто в Поясе не презирает калек.

– Нет, – принял окончательное решение Бреннан. – Выделите мне астероид, где я смогу установить купол и выращивать дерево жизни. Обеспечьте меня ежемесячной связью с Церерой, чтобы я был в курсе текущих событий. Я заплачу за это своими изобретениями. Думаю, что сумею спроектировать пилотируемый таранный корабль. Лучше, чем у Фсстпока.

– Вы называете это растение деревом жизни? – спросил Гарнер.

– Да, это хорошее название. Вы ведь помните, что Адам и Ева вкусили плоды древа познания добра и зла. В «Бытии» сказано, что их изгнали из Рая потому, что они могли вкусить плоды древа жизни и жили бы вечно. «Стал как один из Нас» – это означает, что они стали бы равны ангелам. Похоже, что эти два дерева – одно и то же.

Люк достал сигарету.

– Не думаю, что это хорошая идея – выращивать дерево жизни.

– А мне еще больше не нравится идея государственной тайны, – добавил Ник. – В Поясе никогда не было государственных тайн.

– Надеюсь, что сумею убедить вас. Я не могу защищать своих детей, но я постараюсь защитить все человечество. Если я буду нужен, я появлюсь. Если нужно будет много защитников, у нас есть корни.

– Возможно, лечение окажется хуже болезни. – Люк зажег сигарету. – Что, ес…

Бугристая рука выскочила из-за аварийного кресла, вырвала сигарету и резко затушила о стенку кабины.

Люк вспомнил об этом потрясении, проходя через двойной воздушный шлюз на оси Фермерского астероида.

Когда-то давно это был обычный железо-никелевый астероид почти цилиндрической формы, движущийся по орбите между Марсом и Юпитером. Затем Пояс преобразовал его в полый мир: придал нужное вращение, раскалил металл почти до температуры плавления и выдавил его огромным количеством воды, образовав полый цилиндр с внутренним диаметром в десять миль. Вращение обеспечило ему половину земной силы тяжести. Большая часть необходимого Поясу продовольствия выращивалась именно здесь.

Однажды Люк уже побывал на Фермерском астероиде. Он любовался здешними ландшафтами, кольцевым озером и пестрыми полями, расходившимися во все стороны и вверх – туда, где виднелись крошечные тракторы, вспахивающие борозду за бороздой в десяти милях у него над головой.

Внутренний шлюз вывел его в сторону от оси. Здесь, за солнечным козырьком, куда не попадали лучи осевой ядерной солнечной установки, было холодно. Водяной пар, остывая, собирался в айсберги, которые в конце концов сползали по склону и таяли в реке, несущей свои воды по извилистому руслу в озеро, что охватывало кольцом весь Фермерский астероид.

Ник Сол встретил Гарнера и помог добраться по склону к поджидающему его самоходному креслу.

– Догадываюсь, почему вы здесь оказались, – сказал ему Ник.

– Официально я здесь по требованию Объединенного правительства звездных колоний. Они получили вашу просьбу отправить предупреждение в Вундерланд. Но они так и не разобрались в ситуации, и я ничем не смог им помочь.

– Вы же получили мой отчет, – сухо заметил Ник.

– Это был не очень подробный отчет.

Чуть помедлив, Ник кивнул:

– Да, это моя вина. Мне просто не хотелось говорить об этом – если честно, то и сейчас не хочется… И черт возьми, было уже поздно что-то предпринимать. Но мы не сидели сложа руки. Мы выследили его.

– Что там произошло, Ник?

– Когда мы с Бреннаном прилетели, уже многое было сделано. Они собирались соединить два одноместника, так чтобы тяга их двигателей расходилась примерно на десять градусов, а затем связать всю эту конструкцию кабелем с кораблем Пак. Жилой отсек находился позади него на расстоянии в восемь миль. Мы могли отбуксировать его домой на малой тяге. Но Бреннан сказал, что двигательный отсек корабля Пак может дать тягу в десять раз больше.

Итак, мы зашли в сферический жилой отсек корабля Пак, и Бреннан начал возиться с пультом управления. Я провел там пару дней, наблюдая за ним. Оказывается, весь корпус отсека можно сделать прозрачным или какую-то его часть, как тогда, когда мы обнаружили его. Мы расширили отверстие, которое проделала в корпусе Тина Джордан, и вставили в него воздушный шлюз.

Через два дня Бреннан объявил, что во всем разобрался и остается только заправить топливом двигательный отсек. Он сказал, что если бы мы решили буксировать корабль – пришлось бы отключить все защитные системы. Черт возьми, Гарнер, откуда я мог знать…

– Не могли. Это и сейчас кажется бессмыслицей.

Ник провел рукой по седому гребню.

– Мы уже установили переходник, чтобы состыковаться с топливным клапаном на корабле Пак. Бреннан настоял на том, что все сделает сам и даже наденет противорадиационный скафандр. Его собственный одноместник прикрепили к буксировочному тросу на случай, если по дороге произойдет что-то непредвиденное. Это была моя идея, Гарнер.

– Ага.

– Он включил двигатель и полетел в сторону Солнца. Мы пытались пристроиться к нему, но он все время маневрировал, проверяя систему управления. Поэтому мы решили держаться на расстоянии. А потом… Потом он просто повернул в межзвездное пространство.

– Вы пытались догнать его?

– Что значит «пытались»? – почти взвизгнул Сол. – Мы летели вровень с ним! Я не хотел ему угрожать, но он не выходил на связь, а у нас заканчивалось топливо. Тогда я приказал Дубчеку и Гортону применить плазменную струю двигателя как оружие, если он не повернет обратно.

– И что было дальше?

– Думаю, он включил поле коллектора. Электромагнитное возмущение выжгло все наше оборудование, и мы могли так и умереть в космосе. Хорошо еще, что двигатели не взорвались. В конце концов нас догнал танкер, и мы смогли кое-что подремонтировать. Но к этому времени Бреннан уже набрал скорость и мог использовать коллектор.

– Замечательно.

– Черт возьми, откуда мне было знать? Он оставил у нас свои запасы еды, та корзина с корнями была уже почти пустой. Может быть, это какой-то изощренный способ самоубийства? Или он опасался того, что мы могли сделать, имея пилотируемый таранный корабль?

– Я об этом не подумал. Знаете, возможно, в этом все дело. Помните, как он раздавил мою сигарету?

Ник фыркнул:

– Конечно помню. Он потом всю дорогу извинялся, но так и не позволил вам закурить. Мне показалось, вы были готовы его ударить.

– Он защитник. Все, что бы он ни делал, делается для нашей пользы.

Люк нахмурился, пытаясь вспомнить… Но нет, больше ничего в памяти не всплыло. Так говорила его школьная учительница?

– Он просто не хотел, чтобы мы заполучили корабль Пак и узнали что-то важное о корабле или о нем самом.

– Зачем же тогда он торчал два месяца за орбитой Плутона? Двигатель Бассарда не останавливают на полдороге! Это будет стоить уймы резервного топлива! И там вообще ничего нет…

– Этот район называется Кометный пояс. Большую часть времени кометы проводят именно за Плутоном. Этот пояс очень разрежен, но там есть материя. Есть даже десятая планета.

– Он не приближался к Персефоне.

– Но мог встретить по пути множество комет и подойти к любой из них.

– Верно… Итак, он провел там два месяца – во всяком случае, так показали наши датчики монополей. Месяц назад он двинулся дальше. Мы следили за ним долго, пока не убедились, что он летит с ускорением к альфе Центавра. К Вундерланду.

– Сколько времени ему понадобится, чтобы туда добраться?

– О, в любом случае не меньше двадцати лет. У его двигателя небольшая тяга. Но мы можем отправить предупреждение и сделать так, чтобы наши преемники через пятнадцать лет предупредили их еще раз. На всякий случай.

– Хорошо, это мы сделаем. Что еще? Вы знаете, что мы откопали грузовой отсек?

– Это все, что нам известно. Объединенные Нации тоже умеют хранить тайны.

– Мы уничтожили корни и семена. Никто не был в восторге, но мы все-таки сделали это.

Прошло немало времени, прежде чем Ник ответил:

– Хорошо.

– Хорошо или плохо, но мы это сделали. Нам не удалось понять, как действует гравитационный поляризатор. Если это действительно он. Бреннан мог и солгать.