– Я тоже уверена, что мы сработаемся, Марина Эдуардовна, – приветливо улыбнулась я.
Контролировать эмоции – первое, чему нас учили в «Сигме». И второе – быть профи высокого класса. Поэтому, как бы я ни относилась к вдове Лазарева, работу свою я выполню как следует.
– Ну? Что вам нужно? – нелюбезно спросила хозяйка.
– Совсем немного. Думаю, вас не затруднит выделить мне комнату для проживания – желательно рядом с комнатой вашей дочери. Мне необходимо знать ваши планы как на ближайшее время, так и на каждый день. Если вы собираетесь выезжать в город, планируете прогулки или визиты гостей, ставьте меня в известность. Насколько надежен ваш автомобиль? Вы выезжаете с шофером или возите девочку сами? Также меня интересует система безопасности поселка, и в особенности вашего дома. Есть ли здесь тревожная кнопка? Пожарная сигнализация? Защита от взлома и проникновения? Какое охранное предприятие осуществляет защиту вашего дома?
Марина Эдуардовна во все глаза таращилась на меня. К нижней губе прилипла незажженная сигарета.
– Мне нужно знать, кто занимается вашей дочерью. У Луизы, очевидно, есть няня? Учитель, который готовит девочку к школе? Личный врач? Сколько человек проживают в доме, как долго эти люди работают у вас?
Лазарева опомнилась, смяла в кулаке сигарету и резко произнесла:
– Да, я подозревала, что вы станете головной болью, но что так…
– Марина Эдуардовна, я всего лишь хочу качественно выполнить свою работу, – подчеркнуто корректно сказала я.
Мне показалось, что Лазарева готова сказать мне откровенную грубость. Обычно я не позволяю клиентам переходить эту черту, но, учитывая особенности личности вдовы, для нее можно сделать небольшое исключение… однако лучше расставить все точки над нужными буквами сразу.
– Кстати, вам вовсе не обязательно вводить меня в курс дела самой. Я ведь понимаю, как вы заняты, – я постаралась убрать с лица малейший намек на улыбку. – У вас ведь есть домработница?
– А, да, – с видимым облегчением ответила Марина. – Домоправительница. Только ее сейчас нет. Я ее отпустила по магазинам прошвырнуться.
– А няня девочки?
– У Мариванны внук заболел, – отмахнулась Марина. – Поехала проведать.
Так, похоже, о ребенке некому позаботиться…
– Заболел? – переспросила я. – И чем же?
– Ветрянка, что ли, – равнодушно ответила Марина.
Ничего не понимаю в детских болезнях, но, кажется, ветрянка – крайне заразное заболевание? Впрочем, матери виднее.
– Так что, Луиза сейчас совсем одна?
– Почему это одна? – обиделась Марина. – С матерью. Да и вы тут. Так что приступайте.
И я приступила. Оставив вопросы безопасности на потом, я решила заняться ребенком.
Луизу я нашла там же, где оставила, – девочка сидела в домике и сосредоточенно елозила одной куклой по другой. Отбросив нехорошие ассоциации, я предложила девочке показать мне комнату.
Луиза с готовностью отбросила Кена и Барби и принялась демонстрировать свои владения. Если бы я была хоть чуточку сентиментальной, то к концу экскурсии на глазах у меня стояли бы слезы. А так я испытывала только жгучее желание высказать Марине все, что я думаю о ней в роли матери.
Постельное белье на кровати малышки оказалось грязным. Некоторые игрушки сломаны, но никто не позаботился починить их или выбросить.
В углу стояло маленькое белое пианино, но девочка не умела на нем играть – откинув крышку, она постучала коротенькими пальцами по клавишам, выдав кошмарную какофонию. Зимний садик засох. Рыбки в аквариуме были, но некоторые плавали кверху пузом.
Я стиснула зубы.
Вдобавок в комнате было ощутимо прохладно – на дворе ноябрь, а отопление в доме еле тянет.
Когда я дотронулась до девочки, она показалась мне холодной, как лягушонок.
– У тебя есть теплая одежда? Покажи мне свои наряды, – попросила я.
Луиза просияла, подбежала к огромному двустворчатому шкафу и распахнула дверцы. Да уж, чего тут только не было! Платьица из органзы, коллекция туфелек, пижамы, шубы, лыжный комбинезон…
Проблема в том, что все эти вещи были Луизе малы. Очевидно, девочка подросла за последние полгода, прошедшие со дня гибели ее отца.
– Это мне папочка купил! – простодушно похвасталась девочка.
Я разыскала фланелевую пижамку со слоником на попе и кое-как натянула на малышку. Пушистые носки пришлись впору. Прозрачная дверь вела в маленькую ванную, под стать голливудской диве-лилипутке. Маленькая душевая кабина, крошечная ванна, зеркало в половину стены и столик, заваленный детской косметикой.
Для начала я, поборов брезгливость, умыла наследницу и утерла не слишком свежим полотенцем.
– Во сколько ты обедаешь? – задала я вопрос и тут же спохватилась – вряд ли малышка умеет определять время. Но это и не понадобилось, потому что Луиза весело сообщила:
– А когда захочется! Пошли на кухню, поищем бананов.
– Давай лучше спросим у мамы.
– Зачем? – изумилась девочка.
Но я все-таки обратилась к Марине, сидевшей перед телевизором и болтавшей по телефону.
– Няня еще не приехала? Девочка голодна.
– Ой, да возьмите там чего-нибудь, – отмахнулась хозяйка, – она сама знает. – И Марина вернулась к разговору: – Нет, ну ты представляешь, прямо в дом притащил! Такая наглость! Ну, уж я ему высказала.
Поняв, что толку не добиться, я отправилась на кухню. Девочка, точно мартышка, повисла на дверце холодильника, открыла, вытащила с нижней полки гроздь довольно усталых бананов, очистила один и принялась есть. Утолив голод, малышка потянулась и капризно протянула:
– Мультики хочу!
Осознав, что мои познания в родительском деле крайне скудны, и я не знаю, что еще делают с маленьким детьми после того, как их умоют, оденут и накормят, я капитулировала.
Отведя Лу в ее спальню, я проверила, крепко ли запираются окна. Тем временем малышка включила громадный телевизор и уселась смотреть мультфильм про Бэмби.
Мне часто говорили, что я беру на себя слишком много. Мое дело – охрана. Я выполняю свои обязанности на совесть. Никто пока не жаловался. Но почему-то так получается, что клиенты становятся для меня не просто людьми, которые платят деньги за хорошо выполненную работу.
Получается так, что я вмешиваюсь в их жизнь, решаю проблемы, мирю поссорившихся супругов, предотвращаю самоубийства подростков, расследую убийства и делаю другие не входящие в круг моих обязанностей вещи. Вот только в роли Мэри Поппинс я не попробовала себя ни разу.
Я уже поняла, что с матерью девочки у меня возникнут проблемы, хотя Сташевич преувеличил их значимость.
Марина Эдуардовна не является моим клиентом, и мне достаточно соблюдать элементарную вежливость, а выполнять свои обязанности я буду так, как считаю нужным.
Марина Эдуардовна не вызывала у меня ни малейшей симпатии и даже простого уважения. Не знаю, хорошей ли женой она была банкиру Лазареву, но мать из нее никакая.
Права была Елизавета Михайловна…
Девочка прилипла к телевизору. Лу отвлеклась только для того, чтобы взять пачку чипсов. Не отрывая глаз от экрана, малышка хватала горстями вредную еду и запихивала в рот.
Часа через полтора приехала няня – пожилая тетка в спортивном костюме, такая полная, что еще немного – и было бы две Мариванны.
Войдя в комнату девочки, няня уставилась на меня.
Видимо, Марина забыла предупредить.
– А вы это… кто будете? – наконец спросила Мариванна.
– Телохранитель. Буду приглядывать за Луизой.
Няня вытаращила глаза:
– Это от кого же ее надо охранять-то?!
Я решила не вступать в дискуссии. Оставив Лу на попечение няни, я отправилась изучать периметр.
Осмотрела дом снаружи, поднялась на крышу. Проехалась до ворот, познакомилась с охранником. Звали его Игорек. Он так и представился: «Я Игорек». Как будто не здоровенный детина в камуфляже, а малыш, друг Карлсона.
Поздним вечером того же дня я стояла у окна и наблюдала, как катится по небу луна, то прячась в тучах, то освещая зловещим светом верхушки ближнего леса.