— Я не боюсь тебя, Шу, — еле выговорила она, подрагивая в голосе. — Мне холодно и больно, — объяснила она, стискивая зубы от новой волны «иголок», исходивших от рук блондина.

— «Люди такие хрупкие…» — распахнул он свои глаза, начиная думать, как поступить с этим телом. — Так, дело плохо… Хорошо, накинь капюшон, я отнесу тебя в одно место, там ты согреешься, — сказал вампир и, закутав девушку как куклу, вылетел из заснеженного домика, громко хлопая дубовой дверью.

***

Метель и пронзающий до костей ветер захватил крохотное тельце Юи, пока бессмертный юноша беззвучно перемещался по этой покрытой снегами земле.

— Где мы, Шу? — испугано спрашивала Комори, замечая вокруг лишь тёмные скалы, поблёскивающие влагой через непроглядную мглу.

— Мы в одной из горных пещер, здесь есть горячий источник, ты быстро согреешься, — объяснил он, всё ещё не спуская с рук замёрзшую блондинку.

И, прижавшись сильнее к юноше, она прикрыла глаза, стараясь не произнести ни звука, ведь кроме него сейчас рядом никого не было, а полагаться на себя в таком месте было бы чересчур самонадеянно. Но сквозь закрытые веки стал проглядывать свет и, открыв свои алые глаза, девушка увидела небольшой карьер, от которого поднимался горячий пар, а голубизна его вод давила на зрение после длинного тоннеля беспроглядной тьмы.

— Шу, не бросай меня! — в ужасе отозвалась она и вцепилась в куртку парня, чувствуя, что её отстраняют от себя. — Я плавать не умею… — призналась Юи.

— Глупая, зачем мне тебя бросать? Я хотел поставить тебя на землю, — улыбнувшись, сказал он и, расцепив тонкие пальцы девушки, аккуратно опустил на влажные от пара скалы.

Ноги еле держали Комори и, понимая это, Сакамаки медленно расстегнул куртку блондинки и, стянув её, принялся за тёплый свитер. Дрожь и волнение вновь и вновь захватывали Юи, пока вампир снимал с неё одежду, но, остановившись на нижнем белье, отстранился.

— Всё! Теперь иди, — тихо сказал Шу, прикрывая глаза, но девушка вновь вцепилась в его крепкую руку. И поняв, что страх перед водой сильнее, чем страх перед ним, он всё же развернулся и, разглядев синее кружевное бельё, всё же на мгновение покраснел.

Избавившись лишь от куртки, Сакамаки подхватил её на руки и медленно стал погружаться в тёплую воду.

Бурлящие воды горячего источника, как тысячи игл вонзились в озябшее тело Комори, и едва сдерживая крик, она вцепилась в мокрую футболку Шу, крепко сжимая её в своих кулачках.

— Эй, если так больно не стесняйся, здесь никого нет, — спокойно проговорил блондин, улавливая ноты боли на милом лице. Эти тихие страдания и запах разгорячённой плоти, что погрузилась в этот природный источник, стали постепенно сводить с ума и, сдерживая свои инстинкты, он старался не шевелиться.

— Всё хорошо, я привыкла… — облегчённо выдохнула Юи, и парень смог поставить её на ноги. Ощутив, наконец, под ногами твёрдую землю, девушка совсем успокоилась и, блестя своими алыми глазами, вновь заговорила с вампиром. — Совсем как раньше, ты так же не снимаешь одежду, принимая ванну, — пошутила она, но для Шу это было последней каплей, ведь если блондинка вспомнила лишь хорошую часть их знакомства, то бессмертный юноша ощутил сильную жажду, разъедавшую его горло.

— Ты совсем не боишься, — проговорил он, прижимая хрупкое тело Юи к себе. — Так не должно быть, не забывай, кто я… — заявил Шу и, обхватив тонкую талию Комори руками, вонзил свои клыки в белоснежную шею. Алая кровь блеснула между тонких губ, что жадно вкушали этот мёд сладостных мук. Сильнее и сильнее посасывая горячую кровь, Сакамаки прихватывал нежную кожу, оставляя на ней свой след. Слишком долго сдерживая свой аппетит, он сделал желание невыносимым и, проводя широкой ладонью по юному телу, он чувствовал, как каждый сантиметр, каждая клеточка стремится к нему, отвечая лишь тяжёлым дыханием.

— Шу, достаточно… — попросила Комори, ощущая, как её ноги подкашиваются, но вампир не останавливался. — Шу, — сквозь пелену, затмевающую её глаза, просила она и, не слыша этого приятного голоса, потеряла сознание.

***

Проснулась Юи уже в своей постели с компрессом на голове, всё ещё плыло и, с трудом понимая, где она и как она здесь оказалась, почувствовала на себе обеспокоенный взор голубых глаз.

— Шу, — хрипло позвала она юношу, который сидел, облокотившись на свою ладонь, и не спускал с неё глаз всё это время.

— Ты проснулась, — отозвался он. — Жар спал, — заключил Сакамаки, убирая холодное полотенце с маленького лба девушки, на что она ещё больше покраснела, чем прежде. — Похоже, это результат твоего бездумного поступка, — посмеиваясь, заговорил Шу, совсем не злясь на неё. — Ты проспала почти сутки, завтра уже понедельник, в пятницу нас должны отсюда забрать, но если тебе станет хуже, я позвоню отцу, и буду настаивать, чтобы тебя отсюда забрали, — спокойно заявил он, поглаживая маленькую ручку Комори.

— Нет! Я не хочу отсюда уезжать раньше, чем это требуется, иначе твой отец может продлить твоё наказание, — возразила она, и попыталась привстать.

— Глупая, — посмеялся он, — я же сказал, что меня не беспокоит это наказание, я с лёгкостью могу побыть и один, — напомнил блондин и опустил девушку обратно на подушку.

— Но я не хочу, чтобы ты покидал меня и свою семью на целый год, — призналась она, прикрывая покрасневшее лицо руками.

От услышанного Шу сам покраснел и понимая, как это глупо, скорее направился к выходу.

— Я там супа тебе приготовил, он горячий… Поешь, — сказал он и покинул комнату.

Комори высунулась из-под одеяла и увидела рядом тарелку с горячим супом, от которого валил приятный пар и, улыбнувшись своим мыслям, она всё же привстала поесть.

— Вкусно, — проговорила вслух она, съев ложку ароматного бульона, что приготовил для неё Шу. Когда Юи утолила голод, в голове стало проясняться и, осмотрев всё вокруг, она увидела свои вещи, стоящие у резного шкафа, её небольшую кровать и тумбу, на которой горела лампа. В доме долгие годы никто не жил и поэтому неудивительно, что сейчас здесь было пустовато, но вся мебель в доме была изготовлена вручную из натурального дерева — красивая и долговечная.

«А почему я в пижаме?» — только заметила она, что на ней тёплый комплект белья, который заставил её положить Рейджи. «Нет… Неужели он переодел меня?! Как же стыдно…» — всё поняла Юи и покраснела до самых кончиков ушей, зарываясь под одеяло, всё больше осознавая как ей стыдно.

Вскоре зазвучала скрипка, и чудная мелодия понеслась по заснеженному домику в горах. Тонкие звуки нежно ложились на взволнованные эмоции и, успокаиваясь под эти ласковые ноты, блондинка прикрыла глаза и погрузилась в мир своих безмятежных снов.

А тем временем Шу возле камина, что изредка потрескивал, прикрыв глаза, наигрывал сонату номер шесть Никколо Паганини, наслаждаясь каждой нотой творения этого великого итальянского композитора.

Музыка — живая, настоящая дарила ему покой, который давно забыло его сердце. С тех пор как погиб его единственный друг, люди казались ему такими мелочными и хрупкими, что приближаться к ним потеряло всякий смысл. Еда, способ существования — вот кем для него являлись люди, но сейчас всё изменилось… Рядом появилась она… Маленькая, хрупкая, готовая вынести страх и боль. И ради чего? Ради его холодного взгляда? Или же ради него самого…

***

Ночь понедельника настала быстро и главное, что требовалось от Юи — это начать заниматься. От уроков их освободили на неделю, но программа на месте не стояла. Рейджи настаивал, чтобы они с Шу занимались, и положил даже школьную форму ей в сумку. Поэтому одевшись, Комори взяла несколько книг, школьный пиджак Шу, и пошла вниз позавтракать, а также сообщить своему единственному сожителю о планах на неделю.

В это время Сакамаки спокойно лежал на диване в гостиной и, прикрыв глаза, как всегда, слушал музыку.

— Шу! — вдруг прокричала Юи, спускаясь с лестницы.

— Что случилось? — взволнованно подскочил он, но, заметив, что с Комори всё хорошо, рухнул прямо на пол.