«Что я должна сказать?» — испугалась она. «Если бы не признание Аято, скорее всего, я бы приняла его предложение, но даже сейчас я не хочу ему отказывать. С Рейджи мне так спокойно, он всегда знает, как поступить, а его руки заставляют покидать этот мир, и когда он просто смотрит на меня и держит за руку, ноги трясутся и внутри всё рвётся в его объятия», — призналась себе Юи и, сделав глубокий вдох, решила ответить.

— Рейджи, дай мне время подумать, я не отрицаю, что у меня есть к тебе чувства, но я хочу всё понять, а потом принять решение, — вынесла свой вердикт Комори и, затаив дыхание, ждала реакции брюнета.

— Ты права, подумай хорошо, всё же я прошу у тебя не одну жизнь, а целую вечность, — согласился он и нежно прикоснулся к её губам, выпуская из своих рук.

— Спасибо, — прошептала Юи, находясь в миллиметрах от него и заглянув в его понимающие глаза, побежала в сад.

«Да где же Шу?» — спрашивала она себя, не видя нигде этого блондина. «Скорее рассвет настанет, чем я его найду, а если наткнусь на ещё кого-нибудь, то неизвестно уйду живой или нет», — подумала Комори и, заметив впереди беседку с мраморными колоннами и тени в ней, уже понадеялась найти там Шу.

Но подбежав к ней, она увидела Субару, дышавшего свежим воздухом.

— Юи, постой, — остановил он её, заметив, что она начала пятиться назад. — Подойди, прошу.

Комори сдалась и под действием редкого душевного равновесия юноши встала с ним рядом, стараясь, лишний раз не смотреть на него.

— Посмотри на меня, — попросил он и приподнял её смущённое лицо за подбородок, встречаясь с её бегающими глазами. — Ты не напугалась этого Шина? — неожиданно спросил вампир, проявляя свою заботу.

— Немного, но Руки и его семья всегда рядом, так что незачем беспокоиться об этом, — сказала она, улыбаясь, стараясь успокоить тем самым и его и себя.

— Я не могу не беспокоиться, я же сказал, что буду жить лишь для тебя и отныне я тоже буду приглядывать за тобой, — заявил он, не спуская своих глаз с девушки.

— Субару, но для чего тебе это? — спросила Юи, придерживая его руку у своего лица.

— Разве не понятно, я люблю тебя и неважно взаимна моя любовь или нет, когда-нибудь ты обязательно полюбишь меня, — признался юноша и быстро поцеловал её, лишая возможности даже ответить. Комори хлопала глазами, пока вампир проявлял всю пылкость его чувств, лаская её губы, заставляя забываться, но, запрокинув голову, она вновь вспомнила о Шу и поскорее постаралась прервать это.

— Субару, пока я тебе не скажу да или нет, я сама этого не знаю, поэтому просто отпусти меня сейчас и не ходи за мной, — попросила Юи и побежала из этого места, уже отчаиваясь найти сегодня его.

— Шу, ну где же ты? — уже без сил, спросила она сама себя, улавливая лишь запах цветов и прохладу ночного воздуха, как чьи-то клыки пронзили юное тело и, застыв от ужаса, она затаила дыхание.

«Больно и тепло одновременно, мне знакомы эти большие руки, обвивающие моё тело, это ровное дыхание и мягкие губы», — подумала она, переставая бояться. – Шу, — позвала она, и вампир тут же вынул своё «оружие» из тела девушки, и кровь заструилась по её шее.

— Ты нашла меня, — ласково проговорил он, подбирая горячим языком последние капельки скатившейся крови. — Я уже начал сомневаться, что ты придёшь, — сказал блондин и стал проводить своей мягкой рукой вдоль напряжённой шеи, заставляя Юи прикрыть глаза.

— Я хотела тебя найти, — призналась Комори. — Я до сих пор не знаю, обижаешься ты на меня или нет? — сказала блондинка и от усталости начала падать на колени.

— Считай, что это было твоё наказание, — ухмыльнулся парень, подхватывая её на руки и присев возле большого дерева, усадил на колени. — А если честно, то я на тебя и не обижался, как я могу, — прошептал он, и зажал рану на шее, что всё ещё издавала сладостный аромат, отвлекая от мыслей. — На самом деле, я специально так далеко ушёл. Я решил, если ты меня найдёшь, то я скажу тебе то, что должен был сказать уже давно, — признался ей Сакамаки и, смотря в её алые глаза, тихо сказал: — Я люблю тебя, Юи.

Комори вздрогнула от его слов и, чувствуя радость, переполнявшую её внутри, решила спросить. — Но Шу, почему? Ты же не хотел спешить.

— Я подумал, что могу потерять тебя раньше, чем скажу эти слова, не хочу больше сожалеть. Жизнь вампира долгая, я уже сожалел о том, что мог бы сделать, но не сделал, а сейчас у меня есть возможность взять ситуацию в свои руки и если ты позволишь себя любить, то это будет самым дорогим подарком в моей жизни, а если когда-нибудь ответишь взаимностью, то моей жизнью станешь ты.

Юи совсем утонула от слов, что ей сказали сегодня и, чувствуя прилив нежности, она прижалась к юноше, желая его тёплых прикосновений и губ, готовых разносить не только сладкую боль, но бесконечные радости этой бессметной жизни, даря проблески счастья сквозь вечную ночь, как звёзды, освещая выбранный путь.

Конец 7 части.

Комментарий автора:

Дописала, слов нет, думала, поседею скорее… Что ж, глава чистой романтики, надеюсь, вам она понравилась, следующий специальный раздел посвящённый Азусе и как всегда прошу вас указать на опечатки и ошибки, и не забывайте написать хоть пару слов бедному автору иначе мое вдохновение объявит бойкот. Благодарю своих постоянных читателей, ваши отзывы мне очень помогают, если бы не ваши тёплые слова, я бы не стала тратить столько своего времени на эти главы и к данному времени появилось бы в лучшем случае половина того что есть, поэтому мой вам поклон, Аригато от автора-самы.

* Танабата (яп. 七夕 танабата, Ткачиха, Вега) — традиционный японский праздник, также часто называемый «фестиваль звёзд» или «звёздный фестиваль» (хоси мацури). Не является государственным праздником. Обычно отмечается ежегодно 7 июля.

Это романтическое празднество обязано своим появлением китайской легенде о влюбленных Орихимэ и Хикобоси.

Легенда

Когда-то небесную равнину (небо) можно было пересечь из конца в конец, не встретив препятствий, а в самой ее середине стоял Небесный Дворец, окруженный — прекрасным садом, разбитым на четыре части по числу времен года.

В женских покоях дворца жила прекрасная звезда — Вега-Ткачика (Орихимэ). Она день и ночь ткала небесное покрывало, отчего дни в Срединной Стране были солнечными, а ночи — ясными. В юго-западных покоях жил Альтаир (Хикобоси), Небесный Пастух. Он пас звездные стада на небесных равнинах. И так прекрасен был созданный трудом Ткачихи и Небесного Пастуха круговорот дней и ночей, что даже боги во главе с Аматэрасу восхищались ими.

Благая карма — суждено было Ткачихе и Пастуху воссоединиться в этом воплощении. Свадьбу сыграли с пышностью и размахом, достойным небожителей.

Так сильна была их любовь, что даже минутное расставание казалось супругам в тягость. Ткацкий станок был заброшен, звездные стада бродили, где им вздумается, вытаптывая небесные сады и баламутя хрусталь звездных потоков.

Ночи внизу, на земле, стояли темные и страшные, рыбаки теряли дорогу домой, горы стонали, пугая лесорубов. Люди молились богам, прося отвести напасть, и Аматэрасу вняла их мольбам — чтобы восстановить порядок вещей, ей пришлось разлучила влюбленных.

Богиня наказала Ткачихе прилежнее трудиться за ткацким станком, а Пастуха вернула на пастбища. А чтобы они не могли встретиться, разделила их широкой и глубокой рекой; мы называем её — Млечный Путь.

Горько плакала Ткачиха, сидя за станком, и полотно выходило неровным и тусклым от слез. Чем больше плакала Ткачиха, тем шире разливалась река. Тосковал пастух. Песни, полные печали, проливала его флейта, а позабытые стада редели день ото дня. На земле воцарилась пора дождей, а песни небесной флейты смешались с печальным свистом ветра.

Аматэрасу, тронутая силой их любви, смягчилась. Узнав, что влюбленные посылают друг другу послания с сорокой, она поймала вестницу и повелела ей раз в семь дней собирать сорочий народец и наводить через Небесную Реку лёгкий, крылатый мост, чтобы супруги всё-таки могли встречаться.