— Да оставь ты его в покое, всё равно это подделка, — попросил Юма, оглядывая свой сад, поднимая глаза на полную луну, проглядывающую через серые облака. — Поганый день, — пробурчал он, ненавистно всматриваясь в нависшее над ними небесное тело, наливающееся кровью.

— Не скажи, — весело спрыгнул Коу, подходя к брату, посматривая в окна поместья, где в некоторых комнатах горели огни. — Наши кошка с собакой нашли общий язык, — усмехнулся он, как и все, зная, чем Руки занимался последние два часа.

— Дело не в этом, — продолжил хмуриться Эдгар, оглядывая свой сад. — Природа, с ней что-то не так… Мой сад никогда не был таким безжизненным, ещё и эта противная блямба, вечно она наливается кровью…

— Нет… даже она сегодня другая… — высказался Азуса, недоверчиво поглядывая в почерневшее небо. — У нас… гости… — вдруг переглянулся он с братьями, слыша посторонние звуки в гаражах, где стояли два дорогих автомобиля.

— Поприветствуем, — улыбнулся Коу, как и все, долго ожидая этого момента.

— Пусть только поцарапают мою машину, придушу, — сжал кулаки Юма, исчезая с остальными, оставляя за плечами высокие античные колонны, сверкающие в лунном свете, отливая кровавыми разводами, которые спускались вместе с лунными бликами.

— Ну и где они? — наклонил набок голову Коу, недовольно пошаркивал по бетонному полу, обходя вместе с братьями просторный гараж. — Эх, а здесь раньше стояла моя машинка, — присел на корточки он, видя пустое парковочное место.

— Не время сейчас сопли распускать, — огрызнулся Юма, принюхиваясь. — Ты чувствуешь? Гарью пахнет… — распахнул глаза шатен, слыша, как над ними молниеносно распространяются языки пламени, захватывая фамильное поместье в свой беспощадный плен.

— Ева… — протянул Азуса, давая всем понять, что это ловушка.

— Все живо на улицу, — выкрикнул Эдгар, но тяжёлые стальные ворота с грохотом захлопнулись, оставляя их сгорать заживо.

— Чёрт! Это Аято, — выкрикнул Коу, слыша знакомый раскатистый смех, начиная закрываться рукавом от едкого дыма, который постепенно заполнял помещение, наполненное бензином и горючими смазками, гарантируя вечный покой.

— Снова эта семейка, — схватился за голову Юма, падая на колени, широко открывая глаза, вспоминая, как уже пробирался сквозь обжигающее пламя, веря, что может спасти свою семью.

— Не время паниковать, — затряс его блондин, стараясь привести в чувства, — Вынеси эту дверь к чёртовой матери! — завопил он, зная о медвежьей силе брата, надеясь сейчас только на неё.

— Не могу, — упал на четвереньки он, всматриваясь в серые бетонные плиты. — Это бронированные двери, Руки их лично заказывал.

— Да и чёрт с ними, навалимся втроём и вынесем их, — предлагал Коу, уже ощущая жар над головой, понимая, что ещё пара минут и всё здесь взлетит на воздух.

— Если мы навалимся, то снесём пол здания… — объяснил Юма, поднимаясь с колен, поддаваясь уговорам брата, занося огромный кулак.

— Мы… не можем… — остановил его Азуса. — Мы… не знаем, где Ева… Из-за дыма… я не могу почувствовать их.

— И чего теперь подыхать здесь? — завопил Коу, влепляя кулаком по стальным воротам, не в силах терпеть этот жар. — Вот зараза! — запрыгал он, поняв, что его кулак разбит в кровь, тут же холодея, увидев языки пламени танцующие на потолке, быстро подбираясь к флягам с бензином. — Выноси эту чёртову дверь… — прошептал блондин одними губами, словно боясь спугнуть эти хитрые огоньки, подтолкнув их тем самым к легковоспламеняющейся жидкости, как тяжёлая дверь заскрипела, наполняя гараж кислородом, молниеносно воспламеняя всё вокруг.

— На улицу живо! — вытолкнул всех Юма, откашливаясь от едкого дыма, поднимая заслезившиеся глаза, видя сквозь пелену высокую фигуру старого друга. — Шу… — не веря глазам, прошептал он, вспоминая своё детство.

— На этот раз я не останусь у тебя в долгу, — кивнул ему Сакамаки, растворяясь в ночной тьме, отправляясь вслед за Аято, который, выбравшись из строгих рук Рейджи, пошёл ва-банк, желая уничтожить всё на своём пути.

А тем временем Руки сидел в своей комнате на диване, вглядываясь в отражение на филигранях меча, ожидая, пока Юи высушит голову и придёт из ванной. «Шин сообщил о расторжении сделки… Нужен новый план», — вздохнул он, не имея ещё одного запасного плана за пазухой.

— Руки, — выбежала Комори из ванной, сверкая глазами, не в состоянии сдерживать улыбки, оттого что он до сих пор здесь, а ведь она так боялась выйти и увидеть лишь записку на столе.

— Сколько энергии, а кто-то же умирал двадцать минут назад, — саркастично подметил брюнет, поднимаясь с дивана, вновь кладя меч на расписанный узорами стол.

— Просто я счастлива, — бросилась к нему в объятия Юи, уже зная и не сомневаясь в своих чувствах. — Руки, я люблю тебя, — призналась она, расцветая пуще прежнего, улавливая, что её ноги не касаются мягкого коврового покрытия, ведь Муками услышав важные для него слова, тут же заключил её в объятия, приподнимая от земли.

— Я смотрю, тебе понравилось со мной ссориться, — усмехнулся он, не в силах оторваться от счастливого лица возлюбленной.

— Нет, — покачала головой она. — Мне понравилось с тобой мириться, — посмеялась Комори, удерживаясь за напряжённые плечи вампира, утыкаясь в его лоб, закрывая глаза от захватившего её душу счастья, как стёкла задрожали, и громкий взрыв тряханул усадьбу, выстроенную на века.

— Ложись! — приказал Руки, накрывая Юи собой, закрывая от осколков, которые со звоном, словно снег усеяли пол в его комнате.

— Руки, что случилось? — испугано отозвалась она, видя, как парень стряхивает сверкающие осколки с серого пиджака, хватая клинок, обнажая его лезвие.

— Они пришли за тобой, — серьёзно ответил он, оглядываясь по сторонам, чуя запах гари и распространяющийся дым. — Уходим! — заявил бессмертный, подхватывая девушку, стараясь найти выход из полыхающего дома, предполагая, что их будут ждать под окнами его комнат. — На балкон, — подталкивал Муками, петляя по огненным закоулкам усадьбы, которая вновь горела у него на глазах.

— Руки, я не поспеваю за тобой… — спотыкалась она, пугаясь пожара, который охватил всё вокруг, нагружая воздух едким дымом и ядовитыми парами.

— А вот и крысы, бегущие с корабля, — рассмеялся Аято, появляясь из неоткуда, поджидая своего заклятого врага, следуя за ним по пятам. — Потанцуем? — усмехнулся он, нанося брюнету молниеносный удар, пока тот пытался оградить Юи.

— Назад! — приказал Руки, падая на колени, потряхивая головой, стараясь прийти в себя после такого удара, который пришёлся в самое солнечное сплетение.

— Руки… — потянулась она к нему, опасаясь за него. — Аято, что ты делаешь? Остановись! — выкрикнула Комори, начиная плакать при виде любимого мужчины, у которого всё ещё двоилось в глазах.

— Захлопнись, оладья! — фыркнул рыжеволосый, выпинывая из рук Муками клинок, желая снести ему голову его же оружием.

— Аято, нет! — выкрикнула Юи, бросаясь на Сакамаки, видя, что он уже заносит меч над шеей Руки.

— Иди прочь, бесполезная женщина! — рявкнул вампир, швыряя её в сторону, желая сейчас мести, боли в глазах своего врага, а может даже его смерти.

— Аято, не делай этого… — пролепетала Юи, протягивая дрожащую кисть к нему, не замечая, как по её виску капает рубиновая кровь.

— Да конечно, — саркастично произнёс зеленоглазый, пиная застигнутого врасплох юношу ногой, заставляя его рёбра трещать.

— Аято, — выкрикнул Шу, появившись на балконе, почуяв запах крови. — Ты чего творишь?! Мы пришли лишь за девушкой! — напомнил он, опускаясь к Комори, которая теряла сознание, ударившись головой о кованые ножки металлического столика. — Юи, ты слышишь меня? — тряханул слегка блондин, пугаясь от такой встречи.

— Спаси его… — произнесла она одними губами, повиснув на руках у старшего Сакамаки, пока огонь не добрался и до этого места, поглощая всё жгущим пламенем.

— Аято, уходим, — приказал Шу, не позволяя добить врага. — Мы пришли за девушкой, она у нас, — сказал он, спрыгивая с балкона, вместе с блондинкой на руках. — Юи, прости, я сделал всё что мог, — сжал зубы он, приземляясь на тёплую траву, слыша, как за спиной рушится здание, пока девушка лежит на его руках без сознания. — Только не умирай, — отчаянно попросил блондин, прижимая её крепко к себе, запуская длинные пальцы в испачканные в саже волосы. — Я позабочусь о тебе, только живи, — пообещал он, питая надежду сквозь слёзы, подступающие к его горлу, заполняя ясные голубые глаза.