– Никаким мужланом я не кажусь… Что такое, почему меня все так воспринимают? – начал возражать Стэп.

– Воспринимают так потому, что вид у тебя такой, – огрызнулся Мешков. – На самом же деле Стэп один из наиболее интеллектуально развитых людей нашего города, нашей страны, нашего поколения, нашего времени, – добавил он, обращаясь уже ко мне.

– Иными словами, Печорин? – высказала я предположение.

– Что-то вроде того. Он очень любит наблюдать за людьми и делать потом свои выводы. В этом он, видимо, похож на вас. Правда, в отличие от вас некоторые его выводы не выдерживают испытания временем.

– У каждого бывают ошибки.

– Да, у каждого, – тяжело вздохнув, согласился со мной Валерий.

«БМВ» уже преодолел подъем на гору, и мы приближались к району Смирновского ущелья. Свернув на боковую дорогу, поехали сквозь лес. Вдалеке я заметила недавно выстроенный особнячок.

– Слава, выпусти меня, пожалуйста, – обратился Мешков к водителю. – Степан, а ты проводи гостью в кабинет. Я хочу пройтись пешком.

Мешков вышел из машины, а мы немного погодя подъехали к черным резным воротам.

– Вы не волнуйтесь, у него свои заморочки, порой непонятные посторонним людям, – сказал Савельев, без тени эмоций наблюдая за тем, как медленно раскрываются автоматические ворота.

– Да уж… – недовольно пробурчал Курганов.

Мы вошли в студию. В вестибюле сидел очкастый охранник огромного роста и весьма внушительной комплекции. Впрочем, звание охранника было чисто номинальным. Он даже не повернул голову в мою сторону, сконцентрировавшись на том, что происходило на экране телевизора. Там демонстрировали что-то порноидальное, кажется, новое произведение известной германской студии «Магма». Зрелище явно не доставляло охраннику особого удовольствия, он поминутно корчил недовольную мину, но все же продолжал смотреть.

Двери во многие комнаты на первом этаже были открыты, отовсюду доносились оживленные разговоры и смех. Временами в коридоре появлялись различного рода молодые люди. Одни были одеты весьма неформально – свитерок, джинсики, хвостик волос. Другие же, наоборот, выглядели этакими франтами – дорогие костюмы, модные курточки, причудливые прически.

Мы прошли по лестнице на второй этаж. В отличие от первого здесь царила тишина. На дверях были надписи на русском и английском: «Идет запись», «Посторонним вход воспрещен», «Монтажная». Курганов открыл дверь в конце коридора, и я попала в приемную хозяина студии. Из-за стола поднялась нам навстречу женщина средних лет в очках, с короткой прической. Для секретарши она имела, скажем так, весьма нестандартный вид. Неброская внешность, не уродина, но и красавицей назвать ее было трудно. Скорее можно было подумать, что перед нами судья арбитражного суда, нежели секретарша студии звукозаписи.

В углу на столе стояла печь СВЧ с количеством функциональных кнопок, сравнимым с пультом управления самолетом. Рядом красовался огромный холодильник «Bosch».

При нашем появлении женщина улыбнулась, обнажив золотые зубы.

– Лена, это Татьяна Иванова, ты ей звонила вчера по поручению нашего «солнцеподобия», – представил меня Курганов.

Елена Жарикова встала и приветливо произнесла:

– Вы не пугайтесь, у нас так прикалываются. Вам кофе налить? Или покрепче?

– Покрепче потом, – ответил за меня Курганов.

– Нет уж, давайте сейчас, – возразила я, – а то ваш шеф меня сегодня совсем заморозил.

Жарикова вопросительно посмотрела на Курганова. Тот вздохнул и поведал ей историю нашей встречи.

Он не успел закончить, как в приемную вошло само «солнцеподобие», поп-звезда Валерий Мешков. Он был в прекрасном расположении духа после того, как прошелся по морозу. Вообще-то странно, у человека, видимо, серьезные проблемы, а он прикалывается над бедным частным детективом.

– Лена, пожалуйста, полный комплект для меня и Татьяны в мой кабинет, – бросил он на ходу Жариковой и пригласил меня зайти.

Просторный кабинет Мешкова был обставлен по европейским нуворишским стандартам: ковры, кресла, диваны, люстры – все было роскошно. В углу стоял рояль «Steinway». Рядом выстроились один на другом синтезаторы. В углу огромный «Sony» с экраном двадцать девять дюймов. Внимательно следя за направлением движения моих глаз, Мешков начал рассказывать, что, где и когда было приобретено.

– Валера, я сделала так, как ты обычно любишь, – несколько извиняющимся тоном проронила вошедшая в кабинет Жарикова. Она принесла на подносе первое, второе, закуски и обещала в скором времени поднести десерт и напитки.

Когда дверь за нею закрылась, Мешков сказал:

– Очень умная женщина. Ум – это главное, что я ценю в представительницах противоположного пола. Она долгое время была домохозяйкой при богатом муже, но, помимо отличных кулинарных навыков, обладает еще и талантом интересной собеседницы… Если позволите, я перейду к сути дела, из-за которого и позвал вас сюда.

– Да уж, пожалуйста. А то я просто не знаю, что думать.

Мешков достал сигареты «Rothmans», закурил и начал свой рассказ:

– Надо сказать, что умные женщины имеют тенденцию ссучиваться. Как, например, произошло с моей бывшей женой. Четыре года назад, когда я был еще никому не известен, я с нею развелся. Вернее, она сама ушла от меня. К другому. Причин была масса, и сейчас я не вижу особой целесообразности останавливаться на них. Мой соперник, вернее, бывший соперник – ваш однофамилец. При этом у него очень редкое для России имя. Его зовут Артур. В отличие от известного героя «Овода» этот человек занимается более прозаической деятельностью. Он работает телемастером в корпорации «Раунд».

Я вспомнила, что видела незатейливую рекламу этого предприятия, которое занимается производством, перепродажей и ремонтом телевизионной техники.

– Главная причина, по которой мы ненавидим друг друга, – это моя жена, Марина. Он в свое время увел ее от меня, и, как вы понимаете, это меня тогда не очень обрадовало. Сейчас положение изменилось. Для меня – все в прошлом. Меня эта женщина сейчас не интересует ни в каком смысле – ни как собственно женщина, ни как друг, ни как человек. Можно сказать, что я презираю ее выбор.

– Извините, вы же говорили, что цените в женщине ум, а ваша жена, как я поняла, к разряду дурочек не относилась…

– Видите ли, жизнь с таким человеком, как Артур, интеллект не развивает. Но я вас пригласил не для того, чтобы дискутировать об уровне умственных способностей моей бывшей супруги. У меня есть серьезные основания полагать, что господин Артур Иванов собирается убить меня.

Моя ложка застыла на полпути ко рту.

– Вы ешьте, ешьте, – успокоил меня Мешков. – В последнее время Марина стала проявлять ко мне интерес, возможно, хочет вернуться назад. Я же считаю, что прошлого не вернешь. Что касается Иванова, то он патологически ревнив. Несколько дней назад я получил письмо с угрозами в мой адрес, – Мешков вынул из стола конверт и протянул его мне.

Я взглянула на листок бумаги. Обычный формат, распечатка на лазерном принтере, хорошая финская бумага, скорее всего «Карелия лазер». В середине листа я заметила поперечную черную полосу. Причиной ее появления, видимо, был неисправный картридж.

– Я не хочу подключать к этому делу милицию, – продолжил Мешков. – Кроме того, у меня есть отзывы о вас, которые характеризуют Татьяну Иванову на порядок выше, чем самого хорошего оперуполномоченного.

Я улыбнулась и сказала:

– Спасибо.

– Я просил бы вас стать моим охранником, – заявил Мешков. И тут же поправился: – Пардон, охранницей. Кроме Иванова у меня хватает недоброжелателей. Вряд ли кто-нибудь из них заподозрит, что очаровательная леди, каковой вы являетесь, может дать фору любому костолому из городских охранных агентств. Возьмите, к примеру, нашего Диму Данилина – того, что смотрел порнуху при входе. Кроме своей фактуры – двух ноль пять в длину и задницы размером с холодильник, – у него ничего нет.

Я подумала и сказала:

– Я беру довольно много – двести долларов в сутки.