Меня, как и вас, волнует обострившаяся обстановка вокруг нашей страны, когда всем поперёк горла стоят наши бескрайние просторы с их богатейшими недрами. И не секрет, что у всех наших заморских «друзей» появляется зуд и зверский аппетит с пеной у рта отхватить для себя лакомый кусочек. Так было всегда, вы это знаете из истории.
Удалось ли мне в какой-то степени отразить эту обеспокоенность в своих стихах, судить вам.
Великая моя, непокорная Русь!
Я люблю тебя сердцем, родная, клянусь!
Сколько боли тебе пришлось пережить!
Эту боль нам досталось на всех разделить.
Непокорной всегда ты была, моя Русь!
Где бы не был вдали – к тебе я вернусь!
Твои рощи и реки, раздолье полей,
Не отпустят надолго своих сыновей.
По бескрайним просторам твоим, моя Русь,
От края до края с любовью пройдусь.
В зеркалье Карельских озёр я нырну,
На гейзер Камчатский с восторгом взгляну!
Просторы родные приятно обнять.
И как не обнять, – это Родина-Мать!
И если на Мать нашу кто посягнёт, —
Шею себе однозначно свернёт!
Нам не забыть двадцатый век,
Когда хребет фашизму мы сломали.
И разве может здравый человек
Забыть, как за Отчизну воевали?
Нам не забыть лихое время,
И не забыть кровавый бой!
Чтоб истребить фашистов племя —
Бились насмерть под Москвой!
Расскажите, ветераны!
Всё ведь помнят ваши раны:
Пули смертные, шальные,
И окопы ледяные…
Взрыв снарядов, шквал огня…
Ад кромешный!!! А броня —
Лишь сердца ваши и грудь
Преграждали смерти путь!
Лихое время миновало,
Но до сих пор скребёт в груди
Тот крик комбата – «Москва за нами!!!
Её ни пяди не отдадим!!!»
И… Не отдали!!! Отстояли!!!
И превратились в Монумент!
В граните, мраморе, и стали
Запечатлён был тот момент!
Нам не забыть то утро в сорок первом —
Зловещее начало тех кровопролитных дней.
Как жизни наши были под прицелом,
Как матери навзрыд оплакивали сыновей.
Наметил Гитлер тогда Россию клюнуть.
И за неделю, как Европу, хотел взять!
Наполеона решил он переплюнуть,
И сходу, всю Москву с землёй сравнять.
Но в декабре, хлипкий вояка замерзая,
И проклиная растрескучий наш мороз, —
Укутанный в шаль женскую, хромая,
Чернеющие ноги от Москвы едва унёс.
А под Москвой, получив под зад,
Расценил это как временный момент.
И свои орды двинул на Сталинград,
Верша кровавый свой эксперимент.
Не рассчитал фашист своего блицкрига.
Застрял в сугробах наших и снегах,
Глаза застилала ему беспощадная вьюга,
Плетьми хлестала по ушам пурга.
Потрепанный Гитлер с великой досады
Направил орду своих псов в Сталинград.
Под непрерывный вой и визг канонады
Бомбёжкой устроил защитникам ад.
Но опять из этого ничего не вышло.
Отпор им Жуков дал по всем статьям.
Полегли захватчики под русским дышлом
На горе всем немецким матерям.
Во время тех кровопролитных дней
Жестокой битвы в центре Сталинграда —
Земля стонала и стонали вместе с ней
Бойцы – заложники земного ада.
Дрались за каждый дом, за каждую стену!
И жизнь бойцов на волоске висела…
Молили… Ждали… Союзники придут!
Но… Шиш в кармане у «друзей» заело.
Нечеловеческое напряжение в той битве
История не знала ни в одной ещё войне.
Горела земля, горела Волга, а воины в огне,
Сбивали стервятников, сгорая в западне.
Казалось, всё живое должно было погибнуть
Среди непрекращающихся бомбёжек и огня.
И нервы солдат, как струны, могли бы лопнуть,
Ведь в этом аду не выдержала бы даже и броня.
Но воины выдержали. На помощь подоспело
Родное подразделение «УРАН».
И Рокоссовский с Жуковым умело
Тогда в котёл загнали гитлеровский клан.
Фельдмаршал Паулюс капитулировал.
Любимец фюрера признал себе «капут».
И Сталинград победой спрогнозировал
Кончину гегемонии фашистских пут.
Перелом начался в ходе тех сражений
И гитлеровцам всем светил «капут».
Тогда, в Нюрнберге, без всяких сожалений,
Всем миром им грехи сполна зачтут.
Пусть помнят Сталинград потомки
Фашистов, что кричали «Хайль!»,
И собирают там обломки
Зубов их чёрную эмаль!
А в назидание «стервятникам» из Штатов,
Что с пеною у рта готовят нам переворот:
«Пусть зубоскалят под прикрытьем НАТО —
Зубами их усеем наш просторный огород».
