- Но не в том фаворе, какой был, когда мы с тобой в Академии учились. У Конторы с этой радиостанцией проблемы возникли, а демократию пока никто не отменил. Они критиковали нас, кстати, за дело, так что... Мигом просекут, что шеф защищает своего родственника, хай поднимут - будь здоров,- Гена махом опрокинул свою рюмку, закусил соленым огурцом.- Короче, нужен независимый следователь, толковый и осторожный. Шеф вспомнил о тебе, а я обещал уговорить тебя заняться этим делом. Я живо вспомнил, что этот шеф, полковник Алентьев, недолюбливал меня, вечно придирался и был несказанно рад, когда я решил уйти из Конторы. Вот на кого работать мне совершенно не хотелось, даже за большие деньги. А Басинский намекает, что я должен бесплатно влезать в это дерьмо.
- Гена!- закричал я.- Если тебе что нужно
- сделаю, но работать на Алентьева - извини! Пусть сам занимается своими родственниками! Гена облизнул губы, торопливо наполнил свою рюмку, выпил. Закусил опять же огурцом и после этого сказал:
- Андрюха, сейчас ему нужен именно ты, а я обещал. Хочешь поругаться со мной?
- Да пошел он на хрен, твой полковник! Ну не хочу я работать на него, понимаешь?
- Я-то понимаю, но пойми и ты, Андрюха,- Гена снова облизнул губы.- У тебя лицензия, разрешение на оружие, и все такое. Что будет со всем этим дальше, можешь себе представить, ты полковника не хуже меня знаешь. Но я и пальцем не пошевелю, чтобы тебе помочь, потому как ты меня не выручил. Понял? Я понял. Я, действительно, хорошо знал полковника Алентьева, и ничуть не сомневался, что все будет именно так, как описал Гена. Не хотелось помогать бывшему начальнику, но еще больше не хотелось стать козлом отпущения за его дурного родственника.
- Лады, убедил,- сказал я.- Но с условием - полная твоя "крыша". Нужна команда, она в моем распоряжении, нужны данные - они у меня. В общем, я работаю в полном контакте с тобой и Конторой.
- Нет проблем!- радостно воскликнул Гена и достал из кармана куртки дискету.- Здесь не официальные документы, которые в ментуре, а мое вольное изложение их, чтобы не было никаких проблем. Посмотри, подумай, что не ясно - звони. Так, значит, договорились? Я шефу так и скажу?
- Так и скажи,- мрачно подтвердил я.- Не забудь добавить, что у меня коммерческая фирма, за просто так не работаем.
- Хованцев не бедный человек,- сказал Гена, наполняя свою рюмку.Поможешь - отблагодарит. Да и на будущее - полковник твой должник. Он, понятное дело, суровый мужик, но долги свои помнит. Я это знал и подумал с кислой усмешкой: ну хоть что-то приятное в данной ситуации. Если, конечно, я сумею доказать невиновность этого родственника. А если нет?
Когда Гена ушел, я дал Борьке кусочек ананаса в сиропе. Он жил у меня уже больше полугода и за это время превратился из робкого крысенка в солидного крыса. Как-то я заметил, что, забравшись на книжную полку, он вытянулся и запросто достал носом до верха. Измерил расстояние - оказалось 27 сантиметров. Такой стал мой Борька, если вытянется. Но в остальном он был тем же шаловливым малышом, что и прежде. Борька взял кусочек ананаса, устроился на крыше деревянного домика внутри высокой клетки для попугайчиков, где он жил, и стал есть, держа ананас в розовых лапках.
- Нравится?- спросил я. Можно было и не спрашивать, Борька был гурманом, обожал яблоки, огурцы, ананасы, бананы и куриную грудку. Не брезговал и сосисками, и вареной картошкой. На традиционную пищу грызунов, всякие там злаки, он смотрел с некоторым презрением.- Это все благодаря Наташе. Ты ее не знаешь, но она была очень признательна мне и Сырнику за свое избавление и дала нам денег. Я, правда, не хотел брать, но Сырник стал орать, что из-за Наташи он остался без работы... Поэтому мы теперь опять частные сыщики и можем есть ананасы в сиропе. Олега Сырникова, бывшего ОМОНовца, а теперь моего помошника, Борька не любил, потому что тот, приходя ко мне, дразнил малыша и разговаривал с ним грубо. Завидев Сырника, он забирался в деревянный домик, и даже ананасы не могли его выманить оттуда. Я открыл дверцу клетки, и сел на диван. Хозяйственный Борька занес недоеденный кусочек ананаса в домик и выскочил наружу. Вприпрыжку примчался ко мне, запрыгнул на колени и стал игриво прыгать вокруг меня. Засиделся малыш, пока мы разговаривали с Геной, хотелось ему побегать, пошалить.
- Ну что, серенький, браться нам за это дело, или нет?спросил я? Борька упал на спину и, обхватив розовыми лапками мой палец, стал покусывать его, словно призывая - поиграй со мной.
- Нет, малыш,- сказал я.- Ты уж извини, но мне надо бы вникнуть в суть дела. А для этого следует просмотреть дискету, которую дал Гена. Я посижу за компьютером, а ты пока побегай по комнате. Извини, но Крыстина опасается, что ты ужасный бабник, как и я, поэтому, пока не хочет приезжать к нам, и к себе не приглашает. Я сел за компьютер, но Борька не мог долго бегать по комнате сам по себе. Вскоре он забрался по моим тренировочным брюкам на колени, а потом и на стол, и даже нажал несколько клавиш на клавиатуре, сбил программу. После этого я посадил его в клетку. Конечно, малышу хотелось погулять, но у меня времени не было присматривать за ним. А оставлять без присмотра... Мои джинсы на спинке кресла висят.
Ближе к полуночи я сумел составить полную картину того, что случилось на "Люкс-радио", собственно, с нее-то и начал свой рассказ. Но чем больше я думал об этом деле, таком успешном для следователей и их начальников (еще бы - раскрыли почти что "громкое убийство" по горячим следам, много ли таких успехов у них?), тем больше вопросов у меня возникало. Во-первых, Люсин. Он, понятное дело, заинтересован был в том, чтобы убрать своего благодетеля из отдела. Но мог ли он напрямую накеросинить босса, зная, что Хованцева уважают на радиостанции? Глупый ход, а Люсин, судя по всему, был далеко не дурак. Скорее всего, он делал это исподволь, и однажды босс не выдержал. Но что интересно - в тот день Люсин не заходил к Суетову. Почему же главный осерчал именно в тот день? Может, еще кто-то "капал" на Хованцева? Во-вторых, Решетина. Вздумалось ей поддержать, утешить коллегу, который прилюдно обещал убить заведующего отделом. Но ведь знала, кто такой Люсин, и на что он способен, и - решилась поддержать Хованцева? Никто не решился, а она - пожалуйста. Такая смелая, такая незаменимая? И самое главное, очень вовремя опрокинула фужер с "Кровавой Мэри", именно тогда, когда Хованцев собрался ехать домой. Когда следы останутся на асфальте, а они ведь были главной уликой. Свидетели показывают, что Хованцев излишне резко махнул рукой и выбил фужер из рук Решетиной, но ведь она могла специально подставить его под руку Хованцева. А зачем? И самое главное Хованцев кричал, что убьет Люсина, но не собирался его убивать. Мог это сделать по пьяне, из-за временного помутнения рассудка, но ведь он, спустившись с третьего этажа в кафе, больше не поднимался в свой кабинет. Значит, ножницы взял еще до того, как напился. Кричал, что убьет, и взял ножницы, чтобы убить - это верх глупости. На них же отпечатки его пальцев! Если не он взял со стола ножницы, то кто? Да и где вы видели человека, в общем-то нормального, который кричит убью-убью, а потом, действительно, убивает? Кто хочет убить - не кричит об этом на всю Ивановскую. И само убийство... Если человек пьян в стельку, разве мог он так уверенно и точно вогнать ножницы в грудь Люсину, точно в сердце? А тот даже не пикнул. Ни криков о помощи, ни ругани никто не слышал. Допустим, Люсин не принимал всерьез угрозы убить его, но то, что Хованцев попытается набить ему морду при встрече, мог бы предположить. И увидев его на стоянке машин, мог бы насторожиться? Ни хрена подобного! А с другой стороны - какого черта Хованцев топтался возле своей машины? И каким образом оказалась на его подошвах кровь убитого Люсина? На все эти вопросы должен будет ответить суд. Полковнику Алентьеву нужно было нанять хорошего адвоката, и все дела. Но адвокат дорого стоит, а Корнилов будет пахать бесплатно, потому что не хочет подставлять друга Басинского, и не хочет лишиться лицензии или подвергнуться обыску с выемкой таких вещичек, о которых он и не подозревает... Черт бы побрал этого полковника! Но отступать было некуда. Как говорится, взялся за хвост, тащи бегемота. Из болота.
