Я отворачиваюсь к стенке и делаю вид, что уснул. Не хочу слушать дальше.

Утром она уходит. А я, плюнув на работу и отключив телефон, напиваюсь в стельку, лезу под душ и старательно тру себя мочалкой, не в силах избавиться от ощущения какой-то грязи. Потом до вечера валяюсь на диване, плюю в потолок и мучаюсь вопросами: «Какого хрена?» и «Неужели они все одинаковые?»

– А что потом? – не выдержала Света после того, как Викинг снова надолго замолчал.

– Через несколько дней я сдал все дела по проекту и уехал домой. Сюда, назад, в наш небольшой и совсем нестоличный город. Несмотря на все радужные перспективы и возможности, которые открывались мне там.

– А она?

– А ей я всё-таки помог перед отъездом. Решил все её жилищные проблемы. Просто так, в память о прежних временах. Но, вроде бы, ей это не сильно помогло. Или, по крайней мере, не надолго.

– Вы так и не виделись больше с тех пор?

– Нет. Я старательно избегал любого общения с ней. На смс не отвечал, трубку не брал… Просто не хотел её видеть. Да и она особо не пыталась…

– И больше ни разу…?

– Ты знаешь… Один раз мы, правда, ещё пересеклись случайно. Уже значительно позже. Когда ездили с Найджелом в очередное дурацкое путешествие по стране. Колесили по дорогам без особой цели – просто так, ради приключений… Вот и нарвались на них. Ну, там вообще было много всего разного в тот раз.. Но это уже совсем другая история…

– Ох, мальчишки… Что же вам неймётся-то? Что ж вы вечно гоняете и встреваете во всякое? Неужели вам самим не страшно? – печально покачала головой Светлана.

– Адреналин и свобода – сильнее страха смерти! – усмехнулся Викинг.

– Ох, да… а мы должны сидеть дома и ждать, не свернёте ли вы себе шею из-за этой вашей любви к адреналину и свободе…И чего ради только?

– Тебе не понять… Что-то меняется в человеке на скорости в 200 км\ч. Он становится другим. Изменяется восприятие, меняются ощущения, отношение к жизни. Рёв мотора заполняет всё вокруг, а его вибрации входят в сердечный ритм. В этот момент всё постороннее исчезает, и ты уже не «на дороге», ты внутри её, ты часть дороги, ты сливаешься с ней. Всё остальное как бы отступает, превращается в нечто далёкое и не важное. Этого не понять тому, кто не испытал… Потом, после того, как слезешь с мотоцикла, какое-то время ещё ты удивлённо смотришь вокруг – настолько окружающий мир кажется тебе медленным, пресным, ненастоящим… И так до следующего раза.

Света лишь грустно вздохнула в ответ.

– Нет, вы всё-таки наркоманы! А что там была за история с Найджелом? Расскажешь?

– Ну, ты знаешь, мы оба тогда ещё были бесшабашными балбесами, без особых целей и стремлений в жизни. Один лишь ветер в голове, да жажда свободы и приключений. Денег было мало, ума в голове – ещё меньше… Но сами себе мы казались, конечно же, крутыми байкерами, эдакими рыцарями дорог! У меня тогда был старенький потрепанный чоппер, а у него древний дедушкин «Урал» эдакого паскудно-зелёного цвета, над которым все смеялись… Как бутылочное стекло.

* * *

– Три шторма и один абордаж! А мне нравится эта девочка… Где ты её нашёл? – восхищённо выдохнул Боцман.

– Знаешь, ты уже не первый, от кого я слышу нечто подобное! – усмехнулся Найджел

– Вот как? А кто меня опередил?

– Да ещё на кастинге, когда отбирали девчонок в нашу будущую промо-команду… Дали мы тогда объявление, как и планировалось, собрали желающих. Зарплату посулили неплохую и прочие бонусы. Ну, сбежалась к нам толпа… В основном, конечно, эдакие расфуфыренные тёлочки, твердо убеждённые, что это они нам ещё одолжение сделали, что пришли, ведь они все такие классные и гламурные. И каждая думала, что мы должны немедленно взять вот именно её, потому что все остальные ей в подметки не годятся, и благодарить бога за то, что нам такое чудо досталось!

– И, наверное, все они страшно обиделись, когда их выставили вон? – хохотнул Боцман.

– Именно. А остальным пришлось объяснять, что мотоцикл – это символ свободы, бунтарства, адреналина, драйва и романтики. Поэтому нам не нужны гламурные куклы с килограммом косметики на лице, не обезображенном интеллектом, и выражением глаз, в котором четко читается, что весь смысл их жизни – тряпки, шмотки, брюлики, ночные клубы, гламур и пафос. Такой типаж может и неплохо смотрится с какими-нибудь дорогими тачками и прочими навороченными понтами, но мотоцикл таким фифам подходит – как корове седло! Особенно когда они лезут на него с огромными каблуками, отклячив попу, и думают, наверное, что это шибко красиво, эротишно и привлекательно… нет, дорогие мои, должен разочаровать вас – это выглядит, чаще всего, глупо, смешно и нелепо. А у нас иная направленность. Мы ищем кого-то вроде девочки-бунтарки, эдакой хулиганки, не боящейся испачкаться в машинном масле, чумазой, но милой. Образ своеобразного "трудного подростка". Девчонка-сорванец в драных джинсах – вот что нам подходит. А не расфуфыренная красавица, которая будет ныть: «Ой, я ноготь сломала!» и тыкать в кнопочки айфона наманикюренным пальчиком…

– Злой ты, Найджел! Они ж там тебя все возненавидели, поди, после такой отповеди…

– Ну, не все…, – усмехнулся тот. – Были и те, кто остался. Отправили мы их переодеваться в форму соответствующую, устроили им фото-сессию с мотоциклами, чтобы посмотреть, как они на камеру работать умеют и в окружении кучи народу держаться…

– И как держатся?

– Да по-разному. Некоторые смущаются, некоторые наоборот – кайфуют от такого. Видно, что им самим всё это только нравится. А кто-то стесняется, нервничает… Опять, эти наши балбесы на них такого шороху нагнали! Ну, байкеры – известное дело… Они ж как большие плюшевые мишки – на лицо ужасные, добрые внутри… Неуклюжие и грубоватые, но добродушные, а вот шутки у них такие – что хоть стой, хоть падай. Не каждый такой юмор понимает. Кому-то это может показаться чересчур пошлым и наглым. Вроде, и обидеть никого не хотели, но там половина девчонок от них в шоке была. Особенно от Стаса!

– О, это да! Грязный Стёбщик умеет в краску вогнать…

– И вот стоят, значит, эти братцы-кролики, ржут-посмеиваются, приколюхи всякие отпускают, и никак их не угомонишь, как расшалившихся подростков… А я краем глаза замечаю, что большинство девушек от подобного гусарского юмора как-то морщатся неодобрительно и отворачиваются, а одна девчонка наоборот – только посмеивается весело, да и в ответ может что-нибудь ляпнуть в том же стиле.

– Это вот она и была?

– Ага. Звать Алисой. Я её ещё раньше приметил – маленькая, но весёлая, задорная, с эдаким хулиганским блеском в глазах. Явная проказница и развратница. А нам как раз такие и нужны – чтобы людей заводить, чтобы провоцировать народ на безудержное веселье на наших мероприятиях.

– Это да!

– И вот после фотосессии: переоделась она, выходит вся такая – в коротеньких шортиках и белой маечке – подходит, не стесняясь, к байкерам и так заигрывающе интересуется – не довезёт ли кто-нибудь её до дому. Стасик наш тут же сделал стойку, забил копытом, схватил шлем и, смерив эту нимфу соблазнительную изучающим взглядом, эдак насмешливо спрашивает: «Ну что, девушка, куда вас....?» Да ещё и улыбается так двусмысленно, засранец!)

– Могу себе представить!

– Другая бы, наверное, на её месте застеснялась от таких провокационных вопросов, а она ему в тон: «Да, в принципе, куда угодно можно…» А сама так ресничками – хлоп-хлоп! Дескать, и не понимает, о чём речь…. Народ вокруг ржёт вповалку, девочка слегка краснеет, но улыбаться не перестает. А Стасик мне и выдал – мол, Найджел, где ты взял эту крошку? Она мне уже нравится!

– О как!

– Ну, в общем, остальных девчонок мы отправили проходить второй тур кастинга, а эту милашку взяли сходу. И, как видишь, на сегодняшнем драг-рейсинге она у нас уже работает. Такие люди нам нужны!