– Нет, – покачал он головой.

– И на камерах ничего? – переспросила женщина с малюсенькой надеждой в голосе.

– Нет, – сморщился он.

– Вот засада! – психанула Эми, топчась на месте.

– Что решил совет? – с осторожностью спросил Питер.

– Совет? Да им плевать! Они согласны спрятать свой нос в песок, как трусливые страусы, и обо всем забыть.

– Питер? – произнес охранник, контролирующий коридор и вход в засекреченную комнату.

Питер оглянулся на него. Охранник кивнул ему, чтобы тот посмотрел на камеру.

Питер отвлекся от женщины и посмотрел в монитор.

– Эми, кажется, они ждут вас, – произнёс Питер, увеличив картинку в мониторе.

Женщина подошла ближе к монитору и увидела Марка и Дженни, они стояли возле медицинского кабинета.

– Ах, да… – кивнула Эми, поспешив к выходу.

– Питер, – обернулась Эми стоя на пороге, – держи меня в курсе и предупреди Лизара. Что-то надвигается на нас… – и вышла прочь.

Марк, как обычно, ласково держал меня за руку, властно притянув к себе, чтобы поцеловать, но тут мы услышали шаги и обернулись. В конце коридора показалась Эми, женщина торопливо шла к нам. В её глазах были видны гнев и беспокойство. Она подошла ближе к нам, я попыталась спросить, в чём дело, но Эми не дала мне дельного ответа.

– Дженни, времени остается всё меньше, попытайся сосредоточиться на кристалле, попытайся почувствовать его и объять необъятное, – произнесла Эми с тревогой в голосе.

– Хорошо, кивнула я, переживая про себя.

Эми открыла медицинский кабинет своей электронной картой, и мы вошли внутрь. Женщина поспешно проследовала к металлическому столу, достала камень из кармана и аккуратно положила его на стол.

– Я готова… – прошептала Дженни, подтвердив свои слова кивком головы.

– Будь осторожна, – произнёс Марк и вышел из комнаты следом за Эми.

Я проводила их взглядом, и дверь закрылась, Эми заблокировала замок своей картой, чтобы никто не мешал. Я осмотрела медицинскую комнату: в ней всё стояло на своих местах, будто недавнишнего погрома, устроенного мной, вовсе и не было. Единственное, чего я не досчиталась это той несчастной табуретки – очевидно, её уже не починить.

– Ну ладно, Дженни, соберись… – сказала я сама себе, глубоко вздохнув над камнем, и подняла над ним ладонь.

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на том, что со мной произошло, вспомнить то, что выпало из моей памяти. Неожиданно я начала чувствовать тепло на своей ладони, вдруг камень зашевелился и начал постукивать своими гранями о металлическую поверхность стола всё сильнее и сильнее, этот шум стал оглушать меня, в конце я не выдержала и закрыла уши ладонями, сжимаясь от неприятного громкого звона. В один миг этот гул сменился тишиной, и я оказалась в своем родном доме, в глубоком недоумении. Вокруг так тихо и спокойно.

– Мам? Пап? – окликнула я, но никто не отзывался.

– Дзи-и-инь! – громкий звон будильника напугал меня, он доносился из моей комнаты, я незамедлительно бросилась наверх, дверь была открыта.

Я влетела в неё и была чертовски удивлена: в моей комнате находилась я, то есть точная копия меня. Я, словно окаменевшая статуя, не могла пошевелиться и замерла на пороге своей комнаты.

– Кто ты? – произнесла я, сделав пару шагов вперед.

Но она, ни слова не говоря, посмотрела на часы, выключив будильник, вскочила с кровати и побежала прямо на меня. Я не успела отойти в сторону, девушка прошла через меня, словно через туман.

Она не слышала меня и не видела, только тогда я поняла, это мои воспоминания, прошлое, что я не помню. Эми говорила, что кристалл сможет мне показать то, что я захочу: прошлое, будущее…

Тяжело вздохнув, я смирилась с этим и последовала за собой.

Сидя на полу, Марк и Эми что-то безудержно обсуждали, Марк прервался на секунду, вслушиваясь в тишину.

– Вы слышали? – переспросил он, встревоженно обернувшись на Эми.

Женщина пожала плечами, покачав головой.

Марк вскочил с пола и подошел к стеклянной двери медкомнаты, но Дженни в ней не было.

– Её здесь нет, – произнёс Марк тревожным голосом. Эми обернулась к нему и поспешно встала с пола, чтобы проверить его слова.

– И впрямь… – удивилась, она, довольно улыбаясь.

– Что с ней, где она?! – начал он нервно давить на Эми, подходя все ближе к ней.

– Успокойся, – отмахнулась она. – Худшее позади.

Женщина вернулась на прежнее место и села на пол, опираясь спиной о стену. Марк посмотрел в пустую комнату через стекло и недовольно сморщился.

– Нужно вернуть её! – требовал он, взмахнув рукой.

– Она вернется сама, когда всё вспомнит, дай ей немного времени! – прикрикнула Эми, жестикулируя рукой.

Марк покосился на неё и сел напротив Эми, спиной к стене, согнув ноги в коленях.

– А что если она не вернется? – спросил Марк, глядя на неё.

– Тогда я верну её сама… Неужели ты считаешь меня такой бесчувственной и бессердечной, что я отправлю человека на гибель, причинив нескончаемую боль другому человеку? – кивнула она ему.

Марк расстроено пожал плечами.

– Это не так, я не такая, – оправдывалась Эми. – Я знаю, что такое потерять любимого и самого дорогого человека в мире и не пожелаю испытать такую боль даже злейшему врагу, женщина опустила голову.

– Кого вы потеряли? Мужа? – спросил Марк, с сожалением посмотрев на неё.

– Нет, сына, – Эми подняла глаза, глядя на него.

Марк:

– Он умер?

– Не-ет! Он жив! И должен жить! Это долгая история, не стоит её начинать, – махнула рукой Эми и отвернулась в сторону, прижав ладонь к губам.

Марк поднялся с пола и сел рядом с ней.

– Я думаю, время у нас есть, – произнёс он, похлопав женщину по плечу.

Эми посмотрела в его глаза, слегка улыбнувшись.

– До мировой катастрофы у меня была обычная семья – мать, отец и я. Из-за недостатка родительского внимания и ласки я слишком рано полюбила мужчину. Ну что поделать, – взмахнула женщина руками, – я была молода и неразборчива, все его слова казались мне сладостью по сравнению с тем, что давали мне родители. Я любила его так искренне, а он просто использовал меня. Когда я сообщила ему, что беременна, он тут же заявил, что я не нужна ему, и прогнал прочь. Мои родители тоже отказались от меня: мол, принесла ребенка в дом неизвестно от кого…

Деваться было некуда, и я попросилась в роддом. Они пустили меня, но с одним условием: что после я найду жилье или они заберут малыша. Мне пришлось согласиться, выбора не было, – тяжело вздохнула женщина. – Когда малыш родился, я так долго держала его на руках, не хотела расставаться. Мои родители даже после родов не согласились принять меня домой, ни денег, ни жилья, кому я нужна… Мне было так сложно принять это решение, – говорила Эми со слезами на глазах.

Акушерка знала мое положение и всячески пыталась мне помочь, позже она сообщила мне, что по больнице ходит молодая богатая семья. Они не могли родить малыша сами и хотели бы усыновить ребенка или заключить договор с суррогатной матерью. Узнав это, я встретилась с ними, и они согласились взять моего малыша, даже купили мне жилье в знак благодарности, но с одним условием: что я буду видеться с ним.

Малыш рос, мы виделись с ним пару раз в неделю. Однажды он заявил мне, что та семья обижает его, и приёмные родители относятся к нему хуже, чем к своей новорожденной дочери. Я не смогла стоять в стороне и вступилась за сына, после этого они запретили мне видеться с ним и даже звонить ему. Я всячески пыталась найти любой компромисс, чтобы видеть его, но тогда они вообще уехали из города и сменили имена себе и детям, так я и потеряла сына навсегда, – произнесла Эми, по её щекам катились слезы. – Единственное, что осталось от него, – это золотой кулон, который он подарил мне при нашей последней встрече.

– Золотой кулон? – переспросил Марк, нахмурив брови.

– Угу… – кивнула Эми.

– А где он сейчас? – задал вопрос Марк, пристально глядя на неё.