– Никем, просто воспитатель, – ответила Эми. – А что?

– Мне показалось, что они близки с девочкой, Роуз так понимает её.

– Хм… Ну конечно! Кому как не Роуз известны все тяготы одиночества, – недовольным тоном ответила Эми.

– В смысле? – переспросила Дженни, подойдя ближе к ней.

– У Роуз до того, как она попала сюда, была очень тяжелая жизнь. Её родные родители погибли в автокатастрофе, когда девочке было всего семь месяцев. Родная тётя, сестра её матери, отказалась взять малышку, и Роуз передали в приют, а в приюте, как ты понимаешь, не бывает всё гладко да сладко. Они дотянули малышку до полутора лет и отдали в первую семью. На первый взгляд семья показалась хорошей, они и впрямь заботились о ней как подобает, но когда испытательный срок для возврата малышки закончился, они начали издеваться над ней: заставляли, как раба делать что угодно, закрывали беззащитного ребенка в подвале, как собаку, держали на цепи, чтобы она никому не смогла пожаловаться. Тот подвал находился под домом, и девочка, каким-то немыслимым чудом смогла из последних сил вырыть яму, протиснуться в неё и сбежать.

Наутро полиция арестовала ту ужасную семью, а маленькую трёхлетнюю Роуз вернули обратно в приют, но не сразу, спустя десяток курсов с психологом. Врач смог научить её вновь не бояться людей. Спустя время предложения об её удочерении просматривали в очень строгом порядке. Каждого опекуна тщательно обследовали психологи, различные врачи, полиция, но все запросы Роуз отклоняла. Однажды во время прогулки возле детского дома на очередной просмотр пришла молодая пара. Им хотелось удочерить ребенка, но не грудного, чуть постарше.

Роуз заметила их, и они сразу обратили на девочку внимание. На следующий же день они подали документы на её удочерение. Эта семья была достаточно состоятельная, и им удалось всё оформить быстро, да и сама девочка хотела этого. Попав в новую семью, поначалу Роуз испытывала жуткий страх: вдруг они плохие и снова будут обижать её, но этого не случилось. Спустя время девочка привыкла к ним, да и они вроде как отвечали добротой и лаской. Однажды приемный отец Роуз пришел домой позже обычного, в дупель пьяный. Ни слова ни говоря, он поднялся наверх, а девочка и её приёмная мать Саманта сидели в гостиной у камина, в ожидании отца, а он даже не обратил на них внимания.

Так он и начал спиваться, позже выяснилось, что его кинули в бизнесе родные и близкие друзья. По ошибке и глупому доверию он подписал документы о передаче крупного мясного завода его партнеру, и назад уже ничего не вернуть. Его ободрали до копейки. Ричард – приемный отец Роуз – потратил все сбереженные средства на суды, чтобы вернуть хоть какую-то долю бизнеса, но все безрезультатно. Денег в семье становилось все меньше, а простым рабочим он трудиться не хотел и сидел дома, продавая различные вещи и тут же пропивая деньги. Саманта не могла идти работать, так как боялась оставлять ребенка с пьяным мужем. В итоге скопилось много долгов за жилье и свет. Квартира в элитном районе стала им не по карману. Продав шикарный дом, они оплатили все долги, и осталось немного на жизнь, но от безысходности Саманта начала периодически выпивать вместе с мужем. Тех денег, что даёт государство для удочеренных или усыновленных детей, им стало не хватать, тогда Ричард и начал придираться к бедной девочке: ты не так сидишь, стоишь, то это сделай, то иди, работай!..

– Ребенку 6 лет! – вскрикнула Эми, взмахнув руками. – Сначала Саманта защищала малышку, а потом тоже стала оговаривать. Алкоголь с людьми делает странные вещи, порой даже очень плохие, – добавила Эми со слезами, слегка приподняв голову.

– И что потом? – спросила я с волнением.

– Позже, – резко ответила Эми, сменив грусть на фальшивую улыбку.

В коридоре показались трое, Лия шла впереди, держа что-то в руке, а Марк и Роуз – немного позади.

– Всё хорошо? – спросила Эми.

Марк кивнул, молча улыбаясь.

Лия подошла ко мне и что-то протянула, держа в закрытой ладошке:

– Это вам…

– Что это? – спросила я, сев перед ней на колени, вглядываясь в сжатый, маленький кулачок.

Лия разжала руку, и в мою ладонь упала фишка зеленого цвета с белым ободком по краям и черной меткой в середине.

– Фишка? – переспросила я, слегка наморщив брови.

Лия поджала губы и кивнула головой.

Я осмотрела фишку со всех сторон.

– Красивая, – произнесла я, мило улыбнувшись.

– Это не просто фишка, да, Лия? – спросил Марк, подойдя ближе к девочке, сев на одно колено возле неё.

– Да, – кивнула девочка. – Она исполняет самые заветные желания.

– Ух, ты… Дорогое удовольствие, и ты отдашь её мне? – спрашивала я, вглядываясь в глаза ребенку.

– Да, она мне больше не нужна, – ответила Лия.

– Неужели закончились все твои желания? – переспросила Дженни с удивлением, взяв Лию за руку.

– Мне не нужны все, только одно, и оно уже исполнилось, – ответила кроха, взяв Марка за руку. – Давайте играть? – потянула нас Лия к игрушкам.

Услышав слова ребенка, Эми и Роуз переглянулись, мило улыбаясь.

В конце коридора были слышны разговоры, смех и детская дискуссия. Этот шум становился все громче и громче, приближаясь к нам.

Через минуту комната, в которой мы находились, наполнилась детским смехом и беседой. Детишки от 5 до 7 лет окружали нас, им хотелось познакомиться с нами и поиграть.

Познакомив нас со своим окружением, Лия и несколько детишек остались с нами, а остальные опять убежали смотреть мультики.

Роуз посмотрела на часы: 19:37.

– У-у-у, как быстро пролетело время, – и показала круглые карманные часы Эми. Прищурившись, Эми кивнула головой.

– Так, молодежь! – обратилась она ко всем, кто находился в комнате, сделав несколько громких хлопков, чтобы детишки обратили на неё внимание.

Все обернулись к женщине.

– Время ужина, – произнесла она, слегка разводя руками. Детишки начали убирать все игрушки в сторону, и поспешно собираться на ужин.

– Я вызову охрану для сопровождения, – тревожно произнесла Роуз, как бы советуясь с Эми.

– Да зачем? Сами справимся! – позитивно ответила женщина, махнув рукой, – Давай зови остальных.

– Хорошо, – Роуз убрала рацию в карман и поспешно удалилась из комнаты.

Мы с Марком помогли детишкам собрать раскиданные игрушки, а взамен кто-то из детей подарил Марку картину, нарисованную карандашом. Сначала я не поняла, что именно там нарисовано, но когда вгляделась, то увидела горы и лес.

Роуз быстро собрала остальных, дети стояли в коридоре, ожидая сопровождающих.

– Так, дети! Никуда не бежим, идём спокойно и сильно не шумим, – предупреждала Эми, дирижируя перед ними руками.

– Хорошо, тетя Эми! – хором ответили детишки.

– Сегодня вас на ужин отведут Марк и Дженни, так что не буяньте, – наказывала женщина, осматривая толпу детей.

Роуз открыла металлическую дверь, и целая куча детей вышла из помещения. Я была удивлена тем, что все они смогли поместиться в одном помещении.

Детишки встали в две колонны, а Эми – в самый конец.

– Всё готово! – крикнула женщина, махнув нам рукой, чтобы мы шли на кухню.

Лия стояла в середине колонны, но как то незаметно смогла пробраться ближе к нам. Девочка взяла нас за руки, и мы пошли вперед.

Кухня находилась на этом же уровне, в другом конце коридора, так что идти далеко не пришлось.

Сопроводив детишек до столовой, малыши из первой партии расселись сами, как им удобно, но Лия не хотела от нас уходить.

– Мы подождем тебя и остальных, не волнуйся – сказала я, погладив девочку по голове.

Обняв меня, Лия поспешно убежала в столовую, усевшись за первое попавшееся свободное место. Все дети в столовую не влезли и сначала кормили самых маленьких, а потом тех, кто постарше.

Мы с Марком стояли в проходе, наблюдая за детьми.

Те, кто уже поели, вставали в очередь возле стены и ждали остальных. Как только самые маленькие закончили трапезу, Эми велела нам с Марком сопроводить их обратно в блок и быть свободными, а остальных женщина отведет сама.