Я обошел квартал, и вернулся на ту же улицу только на сотню ярдов восточнее. Здесь я нашел бар. Он выглядел не слишком уютным, но я уже устал ходить, а ничего ближе не нашел. Я купил выпивку и сел на стул возле окна.

Ситуация с «Лексусом» меня выбесила. Если бы тот парень хотел простого минета, я бы уже сидел здесь с долларами в кармане, а может и начал бы новую карьеру, приобретя опыт. А вместо этого сижу здесь и ругаю сам себя за то, что у меня не хватает денег даже оттянуться где-нибудь.

Оконная рамка мигала светом неоновой вывески бара. Я тупо уставился на улицу, потягивая пиво. Мне хотелось получить деньги хотя бы на выпивку. Вдруг кто-то неожиданно хлопнул по стеклу снаружи.

Рекс.

Он вошел в бар. На нем был костюм Родео, Рекс выглядел опрятно и вполне мог сойти за богатого. Такой же, как всегда. Удивляюсь, почему он до сих пор не попал на телевидение.

− О дружище. Развлекаешься?

− Вроде того.

− Странное ты выбрал место.

− Что ж, да…

Рекс понимающе посмотрел на меня, затем облокотился на стойку бара и заказал нам две рюмки крепкого алкоголя и две на запивон. Он протянул мне рюмку с обеспокоенным выражением лица.

− Мы говорили о Карен?

− Не могли не говорить, если ты об этом.

− Круто. Я не был уверен…я все еще думаю о ней.

− Эй, опять начинаешь? Мы оба знаем, что вы не были друзьями.

− Черт, мэн, знаю я. Но тебе-то от этого не легче.

− Знаю. Просто сказал.

− Все в порядке. Чувство собственничества быстро появляется.

− Чувство собственничества?

− Желание в одиночку обладать мертвецом. Не позволять никому чувствовать, что она им важна также, как тебе.

− Я не хочу ею обладать. Бля…я рад, что она исчезла.

− Ладно, ладно….

Он выставил перед собой руки и отступил.

− Когда я сказал, что думаю о ней, я не имел ввиду именно Карен, понимаешь, я думаю о смерти. О ее реальности. Знаешь, что я вижу, когда думаю о ней? Я вижу не ее. Я вижу край скалы. Понимаешь? Обрыв. И невидимое гравитационное воздействие толкает меня к краю, к прыжку.

− Это нормально, расширение сознания.

− Что ж, я не пытаюсь не делать этого, мэн. Но я не знаю…Каждый день одно и тоже. Понимаешь, о чем я? Одно и тоже каждый день. Даже если что-нибудь действительно изменится, даже если произойдет нечто реально хорошее, все остается по-прежнему.

− Я видел ее тело. Я ходил в морг.

− Бля…Это, наверное, нелегко.

− Да…выглядела она очень плохо.

− Вау…

Какое-то время Рекс только пил, затем сказал:

− Я говорил там с одним парнем.

− У тебя нет проблем? Я хочу сказать, они не подозревают тебя, да?

− Не знаю…Это было как-то отстраненно, неофициально. Я хочу сказать, этот парень был чертовски странным.

− Может оно и к лучшему. Меньше проблем. Это ведь не ее отец был?

− Бля, кто знает? Карен как-то говорила о папаше полицейском, но ты помнишь, какая она была.

− Что ж, плохо помню, мэн. Мы же не дружили, во конце концов.

Рекс ухмыльнулся и легко ударил меня рукой в плечо. Я засмеялся, меня обрадовало, что рядом оказался кто-то, способный шутить. Рекс хлопнул пустым стаканом по стойке.

− Твоя очередь, дружище.

− Я не могу, извини. Меня уволили.

− А…

Рекс заказал напитки, и снова повернулся ко мне. Он выглядел довольным.

− Настало время признаться, дружище. Что ты тут делаешь?

− Зависаю.

− Здесь никто не зависает. Я смотрю, у тебя нет денег даже на выпивку. Так что думаю, ты ищешь альтернативный источник доходов.

− Думал об этом.

− Ха, − хлопнул в ладоши Рекс. – Пора, я никогда не понимал, почему ты все время бедствуешь. Ты отлично выглядишь, у тебя прекрасное тело.

− Это последний шаг, я думаю.

− Какой шаг? Я ничего такого не имею ввиду, Джек. Ты же не умрешь от этого. И у тебя появятся деньги, хватит и на наркоту, и на неплохую одежду. Ты только теряешь время на улице.

− Почему?

− Это место для торчков и лузеров. Здесь продаются только если некуда податься или ты ничего другого не умеешь. Эти ребята рады заработать пять баксов на завтрашнее утро. Я знаю, мэн, сам здесь начинал. Ты сможешь выжить, но нормальных денег не сделаешь. Хлебное место - это работа в агенстве.

Рекс пристально посмотрел на меня, затем выпил.

− У тебя ведь машина есть, да?

− Э… да.

− Отлично. У меня вечеринка на Малхолленде. Порше пока в ремонте, я хотел было заказать такси, но лучше окажу честь тебе. Идем.

− Куда мы идем?

Я уже немного опьянел, и все казалось мне слишком быстрым.

− Заработать немного денег у того, кто может нам их дать.

− Хочешь, чтобы я кого-нибудь выебал вместе с тобой?

− Если захочешь, но это твой шанс. Не волнуйся, я знаю этих людей, им не доставит неудобств незнакомый парень, поверь мне…

− Они?

− Семейная пара.

− Черт. Не знаю…

− А что ты собираешься делать? Сломленный пойдешь домой дрочить? Идем со мной, ты трахнешь бабу, примешь наркоты и подзаработаешь денег. Разделю пятьдесят на пятьдесят. Так что выбираешь? Давай, дружище. Время подсечь рыбу или уйти ни с чем.

В таком ключе отказываться было глупо.

− Кокс есть?

− Без проблем.

Мы вышли на улицу, нас встретила яркая, но безвкусная ночь.

Глава седьмая

На запад по Голливудскому бульвару, затем на север по Каньону Лорел²⁷ и вверх, на холмы. Отличное шоссе с лучшими видами Лос-Анджелеса.

Дорога змеей ползла наверх. От нее ветвились узкие однополосные улочки, они стекали в овраги или стремились ввысь. Туда, где, прислонившись к склонам холмов, на еле живых сваях, стояли дома с архитектурой шестидесятых-семидесятых. Равнина Беверли-Хиллз выглядела слишком помпезной, да и деньги в Бел-Эйр начали водиться гораздо раньше, но ничто не могло сравниться с атмосферой Голливудских холмов.

С улицы дома были почти не видны. Их построили спиной ко всему миру, заросли эвкалипта и шинуса хорошо скрывали. Если они и показывали окна, то только узкие, свет, что просачивался сквозь них, излучал атмосферу тайны и уюта. Ехать по этому району само по себе оказалось испытанием для воображения. Кем бы эти люди ни были, чтобы ни делали, несомненно, их жизни заслуживали кинопленки, у них наверняка были толпы любовниц и неограниченные финансовые возможности.

Выпивка из бара, ночной воздух, дувший в открытые окна, все это вернуло мне чувство молодости. Я был жив и полон восторга, теперь мне казалось абсурдным, что я провел последние две недели, валяясь в постели, когда мог заниматься этим – отираться на задворках идеальной жизни.

− Я немного превысил скорость.

Рекс мечтательно улыбнулся.

− Какая разница? Ехать бухим даже как-то оптимизм внушает. Увеличивает шансы выиграть в лотерею.

− Ты можешь сбить того, кто не хочет умирать.

− Верно, но, если выпить много, тебе на это насрать.

Рекс достал кокаин. Я закрыл окна, он зацепил немного порошка уголком кредитной карты и поднес к моему носу. Дорога некоторое время была прямой, так что я просто зажал руль между коленями. Можете назвать меня психом.

Несколько минут спустя, мы подъехали к Голливуд-Боулу²⁸. Город распростерся под нами словно ковер из драгоценных камней, бесконечные сверкающие постройки и гигантские небоскребы в центре города. Я припарковал машину. Ворота Голливуд-Боула были заперты, но у края дороги осталось пустое пространство. Мы вышли из автомобиля, просунули пальцы через решетку ограды и уставились на город.

Лос-Анджелес всегда был великолепен. Но ночью, когда тьма устраняла контраст с горизонтом, он превращался в световую конструкцию, которая ошеломляла одним своим видом – сверкающий приз всем живущим на холмах.

− Потрясающе.

Рекс заворчал.

− А меня пугает. Все эти люди вертятся, как могут. Я хочу сказать, вот ты считаешь себя важным человеком. Но когда видишь такое, видишь сколько там людей…Мы ничего не стоим. Мы как муравьи, мэн.