Кэмпбелл Ван Нест (поведал Виллисон) всегда был недотепой. Привлекательный парень, ничего вроде бы особенного – но казалось, что он заключил со всем миром соглашение: всегда бродить по бездорожью. Все, за что он брался, шло не так, как надо. Он не то чтобы ошибался, просто сбивался с пути – и это приводило к новым и новым разочарованиям.

Он торговал игрушками. Я постараюсь объяснить вам, о каких разочарованиях идет речь… Он был очень способным и неплохо зарабатывал, но ему не нравилась активная жизнь, ему не нравились путешествия, встречи с людьми, собрания и переговоры. Ему нравилось сидеть дома и читать – о разных вещах, прежде всего об астрологии и восточных традициях. В игрушечном бизнесе его по-настоящему интересовало создание разных зверюшек – панд, которые двигались, и всего прочего. Но заниматься подобными проектами постоянно было нельзя, ему позволяли иногда уделять этим разработкам пару недель, а потом приходилось снова отправляться в путешествия.

К тому же он постоянно влюблялся; нет, не подумайте, что он был бабником. Он по-настоящему сильно увлекался какой-нибудь девицей, а потом, в решающий момент, возлюбленная его отвергала. Вы слышали о крутых парнях, круче которых бывают только яйца? Ну, я сказал бы, что Кэмпбелл Ван Нест напоминал яйцо всмятку. Когда очередная девица говорила ему «нет» – его это просто убивало; и решив действовать так, как другие коммивояжеры, он после разрыва обычно уходил в двухдневный загул.

Насколько мне известно, в тот день дела с самого начала не заладились. Последняя девочка Ван Неста бросила его; кто-то влез в его автомобиль и украл все вещи; и магазин, по поручению которого он заключил большую сделку, разорился, так что он потерял свои комиссионные. И Ван Нест устроил такую попойку, по сравнению с которой обычные кутежи кажутся милыми семейными вечерами. Этот загул продолжался три дня; и хуже всего было то, что он скрывался от людей. Ван Нест продолжал покупать бутылку за бутылкой и сидел у себя в комнате, напиваясь и читая эти восточные книги. Его домовладелица позвонила мне на третий день; я пришел туда и обнаружил, что в помещении ужасный беспорядок, бутылки и книги разбросаны по всему полу.

Я уложил его в кровать и немного прибрался. Занимаясь уборкой, я обнаружил, что Ван Нест не только читал во время этого запоя. В комнате я нашел множество листков, на которых он, очевидно, делал наброски новых игрушечных зверей; от некоторых картинок меня едва не вывернуло наизнанку.

(Мистер Гросс заметил: «В точности как мой кузен Луи». Виллисон бросил на него взгляд, в котором отразились некоторые сомнения, а потом продолжил.)

Вот и все, что я мог тогда сделать. Потом я ушел. Следующую часть истории поведал мне сам Ван Нест. Когда он очнулся, на следующий день, около полудня, эта тварь сидела на спинке кровати. Я увидел ее гораздо позже; она напоминала какую-то обезьяну, только была крупнее, у нее были огромные, как блюдца, глаза и чрезвычайно длинные пальцы. Я не знаю, может, это существо напоминало один из рисунков Ван Неста, сделанных во время запоя. Морда животного выражала, мне кажется, сильную злобу.

Коренастый мужчина, на приплюснутом носу которого висели очки, поинтересовался насчет дайкири и произнес:

– Думаю, что это был ночной долгопят.

– Да? – воззрившись на него, произнес Виллисон. – А они синие?

– Одного такого я видел, – сказал коренастый мужчина. – Но это… извините, что прервал ваш рассказ, старина. Однако тут может быть связь: продолжайте.

У Ван Неста никогда прежде не бывало белой горячки (продолжил Виллисон), и поначалу он решил, что животное сбежало из зоопарка. Но учитывая его похмельное состояние, вполне естественно, что он не попытался схватить пришельца. Такое животное ведь может довольно сильно укусить. Так что он выпил брома с сельтерской и оделся, рассчитывая, что, выйдя на улицу, позвонит в зоопарк или Службу защиты животных и попросит их забрать зверя. Этот призрачный как-его-там просто сидел на спинке кровати, рассматривая Ван Неста.

Зверь вел себя так спокойно, что Ван Нест решил сначала выпить чашку кофе, а потом уже звонить по телефону. Но когда он отворил дверь (не стоит забывать, что рефлексы у него еще не пришли в норму), тварь спрыгнула с кровати и выскочила наружу, как молния. Ван Нест ожидал, что обезьяна сбежит. Ничего подобного не произошло; зверь проскакал по коридору, затем спустился по лестнице, держась на одном расстоянии от человека. Каждый раз, когда Ван Нест оборачивался, обезьяна отступала, а затем следовала за ним снова, едва он делал шаг вперед. Животное бродило за ним как привязанное.

Это заставило Ван Неста задуматься – насколько он вообще мог думать во время похмелья. Что, если у него просто нервное возбуждение, а на самом деле никакой твари нет? Вот он и решил просто не обращать на нее внимания и зашагал дальше по улице. Тут он начал замечать, что другие люди присматриваются к нему, когда он проходит мимо; он услышал какой-то хрип или визг. Когда он обернулся через плечо – там была все та же тварь, шедшая за ним по пятам; другие люди, казалось, тоже ее видели. Он начал ускорять шаг. Довольно скоро он догнал девушку, которая шла в том же направлении, что и Ван Нест; и когда тварь пронеслась у нее под ногами, барышня посмотрела вниз и очень громко закричала. Услышав вопль, Ван Нест окончательно утратил самообладание и бросился бежать.

Вы знаете, что бывает, когда человек очертя голову бежит по улице. Люди надеются выяснить, кто за кем гонится, а потом очень часто и сами бросаются в погоню. На сей раз повод для волнения у них был – чудовище мчалось за Ван Нестом огромными прыжками. Некоторые завопили: «Оно гонится за ним!» и через полминуты два или три десятка участливых граждан помчались за бедным юношей.

Явная сила привычки, как позже говорил Ван Нест, привела его к Гавагану, и он нырнул внутрь, укрывшись и от этих людей, и от зверя. Вы помните, мистер Коэн?

– Да, очень хорошо помню, – сказал бармен. – Бедный парнишка ворвался в дверь, как один из этих чудных конькобежцев, которые выступают на разных шоу, и подлетел прямо к стойке. «Тебе точно необходимо бренди, мальчик мой», – сказал я и налил ему порцию, в то время как все прочие люди вошли в бар, разыскивая загадочного зверя. Но никакого зверя они не увидели; с Ван Нестом никого не было. Зеваки увидели только Кэмпбелла Ван Неста, сжимавшего в трясущейся руке рюмочку бренди. Некоторые заявили, что тварь удрала по крыше; но вы ведь утверждаете, что это не так… правда, мистер Виллисон?

Еще ржаного с содовой (произнес Виллисон). Нет, конечно, это неправда. Тварь просто исчезла. Некоторые преследователи вошли в бар, чтобы расспросить Ван Неста; в конце концов, им удалось побеседовать. Понимаете, есть только один способ беседовать в баре – с выпивкой в руке. Ван Нест выпил «Желтую гремучку» и почувствовал себя лучше, а затем он выпил еще и еще – а в итоге узнал, что уже наступил вечер, а весь день он провел в баре.

Я бы не сказал, что он был по-настоящему пьян, так пьян, как в предшествующие дни; кроме того, мистер Коэн ничего подобного не допустил. Но нельзя весь день пить бренди и «Желтую гремучку», ничем не закусывая, и вовсе не напиться. Что вы сказали? О да, он съел сэндвич с жареной свининой. Да, он съел этот сэндвич и выпил еще пару порций, пошел домой и выпил на ночь еще пару-тройку стаканчиков; а тогда, мне кажется, он был уже сильно пьян. Так он и рухнул в кровать; время уже было довольно позднее.

Когда он пришел в себя, где-то ближе к полудню, эта призрачная тварь снова была рядом. И на сей раз с ней вместе был другой монстр, похожий на ящерицу с длинным хвостом и тонкими пальцами и каким-то колючим гребнем вокруг шеи, вроде тех, которые вы иной раз видите на старинных портретах предков. Это существо было темно-красного цвета.