— Шаласса, у тебя же зверюшки чуткие, может они помогут Сакуру найти? — Я был уверен, что медведь отыщет тихушницу километров за пять галопом, ни разу не перейдя на шаг и он всем видом выражал готовность. Обращаться к нему напрямую не стал, дабы польстить его хозяйке.

— Няша, девочка моя! Будь хорошей кисой и найди эту низкую хамку. — Выпученные глаза на охреневшей морде явно показывали, какого мнения о умственных способностях своей владелицы та придерживается и куда она может свою лольку засунуть. Однако беглый взгляд на кнут заставил ее принюхаться и в нерешительности вертеть головой, выбирая в какой из коридоров пойти.

— Доблестный рыцарь, а это разве не следы Сакуры идут направо? — Пригнувшись почти к самому полу и я разглядел едва заметные зеленоватые отпечатки маленьких сапожек. Мишка уже бил копытами возле того прохода, а стоящая позади дроу Алиса уверенно показывала тигрице в противоположное направление.

— Умница моя, а теперь поспешим за ней. — Я бы предпочел сходить налево, или прямо, но ОЧЕНЬ надеюсь, что привидевшийся путевой камень не окажется пророчеством.

— Ара-ара, какая у нас Сакура талантливая! — Метров через тридцать мы вышли в зал с еще двумя проходами, где на одной из стен висела школьная доска, на которой убивашка высунув язык старательно рисовала картину, держа в руках разноцветные мелки.

— КЬЯЯЯЯ!!!! Нельзя же к гноме так неожиданно подкрадываться!! И стучаться надо!!!! — Подпрыгнувшая от неожиданности киллерша попыталась раздуться и раздвинув локти как качек, попробовала прикрыть свое творение, старательно елозя по нему спиной.

— Ангелочек, подай-ка эту разведчицу на очень важном задании сюда. — Тентакли не раздумывая ни мгновения подхватили убивашку подмышки и транспортировали покрасневшую лольку под мои ясные очи.

— Ой Сакура, ты так здорово рисуешь!! А можешь потом нас нарисовать?!! — Со стороны Тедди послышался шлепок, похоже только я сдержался сделать жест рука-лицо.

На слегка смазанном и правда довольно неплохо нарисованном произведении искусства была изображено следующее. Большой белый глист, от которого исходил зеленоватый дымок, вылизывал сапог красивой девушке с розовыми хвостиками, стоящей в гордой позе со сложенными в локтях руками, на уровне чуть выше груди полноценного третьего размера, второй сапог попирал макушку глядящего на нее снизу вверх паразита. Поодаль от девушки паслись и гадили три толстых коровы с огромным выменем и тупыми глазами, причем было заметно, что заднепроходного обитателя перерисовывали несколько раз.

— Кхмм… Не будем о творчестве… Вишенка, солнышко ты ведь оценку предметов на мелках использовала, прежде чем их… ГОЛЫМИ РУКАМИ БРАТЬ?!!! — Секунда и цветные палочки были с ужасом отброшены, словно могли укусить.

— Шаласса, а ты какой коровой хочешь быть, которая ссыт, срет, или жрет?! — Искаженное гримасой ярости лицо дроу, короткая шипящая фраза и пара петов синхронно несется к старшекласснице с лисьими ушками и хвостиком, беря ее в коробочку.

— ОТБОЙ!!!!! Я ее потом сам накажу! — Пара пушистиков посеменила к своей безмятежной мамочке, а я снял за шкирку трясущуюся лису с вздыбленной шерстью, которая умудрилась залесть мне на шлем. И глядя в испуганные глаза подмигнул и тихонько шепнул о погашении долга.

Вот сколько вы думаете мы убили инсектоидов за следующий час? Пятьдесят? Сто? Тысячу? Губозакаточная машинка нам в помощь, ни ОДНОГО, зато охренели от количества разных ловушек. Чего стоит только шатер с крупными надписями “халява” над каждым из четырех открытых входов и столом внутри, уставленным аппетитно выглядящей едой. А каких титанических усилий стоило оттащить от вкусняшек светлую эльфу, дерущуюся тентаклями даже вспоминать не хочется! Различные порошки, гели, дихлофос с нарисованным перечеркнутым гуманоидом, срабатывающий от нажимной плиты и вершина коллекции гигантский тапок, едва не прихлопнувший гномку.

Не сказать, что врагов вообще не было, но едва свет от факела освещал рыжие хитиновые тела с длинными усами, как те с нереальной скоростью срывались с места и скрывались в отнорках, которые были повсюду. Пришлось потушить весь свет и уже в полной темноте тараканы восьмого уровня стали подпускать нас на расстояние дальнобойной атаки, после которой неслись карать обидчиков. Несмотря на достаточно прочную броню никаких проблем фарм не доставлял, сами насекомыши агрессии не выказывали и мстить за сородичей не спешили, но вот их количество похоже вообще не уменьшилось, ни после первой, ни даже второй сотни трупов.

Можно было плюнуть на все и спокойно качать опыт, но я решил обойти весь этаж в поисках возможных ништяков и сокровищ, однако несмотря на большое количество ходов в которые могла пролезть только Сакура или кицуне, делать это они в ультимативной форме отказались, да и черт с ними. В итоге после трех часов фарма у нас было двести сорок девять убитых прусаков и аналогичное количество хитина, плюс почти все кроме дроу и набравшей нужное количество опыта, но не апнувшейся лисы повысили уровень.

Трогать босса я не стал, им оказалась уродливая матка на пол комнаты, беспрерывно рожающая сразу живых таракашек, как они еще не заполнили все пространство осталось загадкой, видимо каннибализмом баловались, выглядело все это как и весь уровень в целом, откровенным стебом, но уж что есть. Терять такой читерный источник опыта было равносильно преступлению и мы двинулись к спуску, решив сначала зачистить нижние этажи.

Вот на пятом этаже возникла проблема, которую я ну никак не ожидал. Здесь повсюду была паутина и соответственно те, кто ее плел, несколько разновидностей пауков девятого уровня, но проблема была не в них, а в том что дроу наотрез отказалась причинять им вред и вдобавок своим петам запретила. Причина уважительная, пауки являлись священными животными богини Ллос и она накладывала проклятье на своих последователей, если те отнимут у восьмилапых жизнь. Ну и соответственно за пушистиков, как хозяйка отвечала она. Хорошо хоть за убитых сопартийцами той никаких штрафов не шло и не выдавали задания анально покарать святотатцев, поэтому почти половина отряда вынуждена была остаться личерами в переходе между ярусами.

Качаться самостоятельно на кухонных усачах дроу не захотела, сославшись на чрезвычайно необходимые тренировки для своих любимчиков, наверняка заставит педобира в догонялки с тигрой играть и провернуть подобную аферу по нейтрализации убивашки уже не выйдет, придется нечто новое придумывать, эх а такая схема шикарная была!..

Пришлось мне брать в руки меч и изображать из себя танка, а я последний раз танковал еще в данже с гоблинами и то они для моего уровня владения мечом были не самыми простыми соперниками. Схема лабиринта напоминала предыдущий, те же самые разветвленные коридоры с узловыми пещерами побольше, в которых сходилось несколько тоннелей, только отнорков, позволявших тараканам сбежать не было.

Первого встреченного паучка, высотой по грудь Алисы в детской форме мы нашли практически сразу, едва пройдя пять шагов по выбранному мной левому тоннелю. Весь проход был занавешен паутиной, за которой угадывалась ее сестра-близнец, но Апфиэль разглядела в углу пятой паутины хозяина этих сетей и ориентируясь по указанному рукой направлению кицуне запустила в ту сторону огнешар, спаливший три из пяти преодоленных заграждений. К сожалению коммерческой ценности паутина не представляла, а то проснувшийся от спячки хомяк готов был за каждую утерянную нитку глотку перегрызть и ткача девятого уровня задело только краешком взрыва, все же прицел по направлению чужой руки не самая точная вещь. Чувство опасности пока молчит, но знание, что на меня несется ядовитая тварь ростом около метра, заставляло ладони потеть, а сердце стучать чаще, тем более, что я пауков с детства побаивался, по крайней мере ядовитых. Эта тварь еще и проскочить меня надумала, несясь по стене к своей обидчице в приличном темпе. Выскочила она довольно неожиданно для меня, двойка восприятия это конечно жопа и пригвоздить насекомое мечом в дальней от врага руке я не успевал. Пришлось в прыжке всей массой припечатывать едва не проскочившее насекомое щитом к стене, живого веса во мне было с центнер, плюс амуниция и инерция, короче добивать не самый толстый в мире блин не понадобилось, а я был весь в вонючей жиже, брызнувший из лепешки.