– Случайно вот познакомился с Ма… Ма…

– Мариной.

– Да. Именно. И Марина согласна помочь нам.

– В чем помочь? – не могла сообразить Вика.

– Жизнь половую разнообразить! – грохнул кулаком по столу Ян, выхватил бутылку и одним глотком допил остатки. – Чего тут непонятного? – скривился от вкуса. – Пойдем.

Он взял Викторию за локоть и поволок в спальню. Гостья даром времени не теряла. Нехитрую одежду скинула на пол, расправила кровать и уснула в одной из самых бесстыжих поз, которые может принять женщина. Вика, наконец, сообразила, что от нее хотят.

– Я не буду, – пробормотала она.

– Не выдумывай, – Ян уже стянул майку, непослушные пальцы возились с ремнем на джинсах. – Раздевайся.

Вика бросила короткий взгляд на кровать, которую привыкла считать своей. Перевела на мужчину, которого за неполный год также привыкла считать своим.

– Я не буду, – сами собой повторили губы.

– Не будешь?! – Ян как раз стянул трусы и готовился кинуться в вожделенную кровать. – Не будешь?! Да и не надо! – вытолкнул Вику из комнаты, хлопнув перед носом дверью.

Когда начало светать, Вика встала из-за стола. Заварила растворимый кофе. Его запах разжег аппетит. Вспомнила о пюре, простоявшем всю ночь на плите. Открыла крышку. Как и следовало ожидать, пюре не пережило южной ночи, когда и спать-то без вентилятора тяжело. Тефтели не пропали, Вика переложила их в маленькую кастрюльку и поставила в холодильник. Есть перехотелось, стоило вспомнить, для кого они готовились.

Лишь десять минут назад смолкли ахи и вздохи. Всю ночь Вика просидела за столом, слушая доносившиеся из спальни возгласы удовольствия. Под утро девица начала громко стонать и вскоре все прекратилось.

Кружка обжигала руки. Вика наклонилась, сделала маленький глоточек и поняла, что забыла добавить сахар. Вставать стало лень. Опустила голову на стол. Прикрыла глаза и широко зевнула.

А уже в следующую секунду крепко спала.

Щелкнула ручка на двери в спальню. Вика встрепенулась. В глаза бил яркий полуденный свет. В коридоре послышались неуверенные шаги.

На кухню, щуря заплывшие глаза, вошла девица. Проснувшись, она выудила из шкафа просторную белую майку, до середины бедер. Решила, что одежды достаточно и направилась в кухню. Увидев Вику, на мгновение остановилась, а после подошла к столу. По-хозяйски отыскала кружку и налила воды из фильтра. Жадными глотками моментально осушила и повторила процедуру. Глаза привыкли к свету, а спине стало неуютно от взгляда.

– Привет, – повернувшись, хрипло произнесла девица.

Выглядела она ужасно – мешки под глазами, осунувшееся лицо, рыжие замусоленные волосы свисали космами, руки мелко подрагивали.

Несколько секунд девушки смотрели друг на друга.

– Хороший у тебя брат, – ляпнула первое, что пришло в голову Марина. Она смотрела на брюнетку за столом, когда перед взором, будто двадцать пятый кадр, возник большой черный волк с холодными серыми глазами.

– Он мне не брат, – ответила Вика.

– А говорил… – осеклась девица. Не выпуская кружки, попятилась из кухни. Стукнулась локтем о косяк двери. Кружка выскользнула из вспотевших ладоней, разбилась на три части. Вода, оставшаяся в ней, брызнула в стороны.

Звон бьющейся посуды послужил сигналом. Девица выскочила из кухни. Из спальни донеслась возня. Сонный голос Яна, возглас Марины. Спустя несколько минут она уже натягивала в прихожей туфли на отекшие ноги. Трясущимися руками попыталась справиться с замком.

Вика несколько минут смотрела на безуспешные попытки. Поднялась и медленно подошла к двери. Девица поглядела на нее словно затравленный заяц. Даже отступила на пару шагов.

– По ковру не топчись, – буркнула Вика, но гостья не услышала. Ее глаза бегали с двери на хозяйку. – Глухая?

Марина ничего не слышала. Она до одурения испугалась серых, наполненных ледяной решимостью, глаз. Стоило появиться щелке между дверью и косяком, как она устремилась туда. Побежала вниз по лестнице, пока в начале очередного пролета не сломался каблук.

Бетонные ступени навсегда перекроили лицо Марины.

Вика закрыла дверь. Вернулась за стол. Из спальни послышалось бормотание. Вскоре на кухню, опираясь на стены, выбрался Ян. Выглядел он не лучше девицы – опухшее, с трехдневной щетиной лицо, красные глаза, домашнее трико задом наперед.

– Доброе утро, – буркнул он. – Что за фигня? – заметил разбитую чашку на полу.

– Твоя подруга постаралась.

– Коза! – от чистого сердца произнес Ян. Кружка была подарком покойной матери. Он хотел наклониться поднять осколки, но схватился за голову и застонал. – У нас цитрамон есть?

– Есть.

– Дай, пожалуйста, – медленно сел на стул, потер глаза. – И воды.

Вика подала таблетки и воду. Утолив жажду, Ян несколько минут просидел, глядя на ноги. Потом сказал:

– Пойду, еще посплю.

– Может, поговорим… – робко начала Виктория.

– О чем? – Ян посмотрел на нее мутными глазами. – Что ты не согласилась доставить мне удовольствие? О чем ты хочешь поговорить?

– О твоем поведении…

– О моем поведении?! А может, о твоем поговорить стоит? Нашлась, наконец, девушка согласная на…

– Она даже не знала… – попыталась вставить Вика.

– Да плевать я хотел, знала или не знала! Ты не захотела доставить мне удовольствие, – тыкнул пальцем в лицо подруги. – На этом весь сказ. Тяжело, что ли доставить удовольствие мужу?

– Ты мне не муж… – прошептала Вика.

– Ты чего так расхрабрилась? – Ян резким движением схватил ее за волосы на затылке и через стол нагнул к своему лицу. Локтем она зацепила остывший кофе. Кружка перевернулась, жидкость растеклась по столу. – Каждый сверчок, знай свой шесток, – дыша перегаром, сказал он. – Поняла?

– Поняла, – быстро сказала Вика, пока он не разозлился.

– Вот и чудесно.

Ян отпустил подругу и медленно поднялся.

– Наведи порядок, – приказал напоследок.

– Мне кажется, нам стоит расстаться, – на одном дыхании выпалила Вика.

– Не начинай, – Ян остановился и медленно повернулся. – Проходили мы это. Через день же прибежишь умолять.

– Не прибегу.

– И это мы проходили, – вяло улыбнулся он.

– Нам надо расстаться, – увереннее повторила Вика. – Я всю ночь думала и поняла…

– Да что ты вообще понимаешь?! – улыбка сползла с его лица. – Думала она… Ты, разве, это умеешь? Еще подумай, пока я сплю. Только на этот раз хорошо.

Не дожидаясь ответа, он отправился в спальню.

Когда Ян проснулся, за окном начинало темнеть. Попытался нащупать на прикроватной тумбочке телефон. Затем приподнялся, посмотрел. Мобильник отсутствовал.

– Вика! – закричал он.

Никто не отозвался.

– Вика!

Снова нет ответа.

– Да долго мне тебя звать? – Ян вскочил с кровати. – Вика!

В коридоре стояли две спортивные сумки, раздувшиеся от содержимого.

– Ах ты тварь, – пробормотал он. – Опять начинаешь?!

Виктория сидела на прежнем месте – за столом с чашкой кофе.

– Тебе еще не надоело? – указал он на сумки.

– Одевайся и уходи, – Вика не поднимала взгляд от кружки.

– Так, значит… – ухмыльнулся Ян, вспомнив, как в прошлый раз заставил ее стать при друзьях на колени. Теперь стоило придумать нечто потяжелее, чтоб дурные мысли в голову больше не лезли. – Ладно-ладно.

Он вернулся в спальню. Надел валявшуюся на полу одежду.

– Я у Валька, – сумки показались слишком тяжелыми.

Вика промолчала.

– Я у Валька. Ты слышала?

– Да хоть в аду, – на пределе слышимости произнесла она. – Мне все равно.

Ян бухнул дверью. Переваливавшейся походкой прошел к лифту.

– Ноги мне будешь целовать, – пробормотал, пока кабина поднималась.

Когда он ушёл, Вика собрала постельное бельё, в том числе и подушки с одеялом. Отнесла всё в мусоропровод.

Трое суток Вика боролась с одиночеством. Всеми силами старалась выбросить из головы человека, с которым прожила два последних года.