Литмир - Электронная Библиотека

Шведская штучка

По привычкам своим, по прихотям немолодого тела, по звукам вокруг дома можно чувствовать время, не глядя на часы. Проснулся, едва светает, петухи не поют, собака, старательно лаявшая в темноте, молчит, козьи колокольцы собирающегося стада не звякают. Часов пять, наверное. Часы по-прежнему представляю себе сразу механические, считаю по ним в воображения действия, которые надо будет предпринять, хотя вроде теперь план наступающего дня не зависит от жестких временных рамок. Не нужно, но иногда, встав, надеваю на руку. И потом поглядываю.

Подарок. Виктор его долго выбирал, тщательно сверяясь с интернетом, спрашивал, какие функции мне сейчас важны. Я сам попросил, когда сломались фирменные, что купил в самолетном дьюти фри. Красивые, серьезной марки, с отдельными циферблатиками, с автоподзаводом и влагоустойчивые. Когда сломались, выяснилось, что поддельные, китайские. Нынешние часовщики, способные лишь менять фирменные детали, сказали, что починить не смогут, это повторялось в разных городах и странах. Только Иван, любимый дядя зятя, его постоянно действовавший ориентир, взялся починить. Когда-нибудь, когда его инженерные руки дойдут. А Виктор решил, подстраховывая дядю, пока новые мне подарить, японские, с многолетней батарейкой. И получилась двойная память.

Не починил Иван, не успел, погиб. Он знал о сопровождавшем его профессиональную жизнь риске, говорил о разных его вариантах, но окружающие, хоть и тревожились, были как зачарованы силой его ума и тела. Один из вариантов и сработал…

Виктор был потрясен, наверное, больше всех. Через несколько месяцев он, в самом расцвете, умный и несгибаемый, тоже ушел. В немногие редкие летние дни, когда мы бывали вместе, вокруг него вращался наш маленький мир. Дочь моя и дочь его были с ним в каждодневной гармонии, он и нас включал в свою опеку. В последний день на берегу заботился пристроить случайно привязавшегося щенка, и к ним выходил из кустов, не стесняясь и не сворачиваясь, маленький еж и лежал на его большой ладони.

Виктор погиб от того, от чего предостерегал нас накануне расставания (мы раньше уезжали), на мелкой гальке обтирая блестевшее после двухчасового заплыва тело. Он говорил тогда:

– Прошу прощения, видите во-он те скутера? Осторожнее, они носятся, не замечая людей.

А сам… В километре от берега, где, казалось, нет никого, попал под бешеный трехмоторный глиссер нувориша. Ну и чего стоят все наши предосторожности, прогнозы?

От людей остались часы, одни около меня, до сих пор батарейку не менял, другие – в ящике вместе с другими механическими поделками, в доме вдовы. Непричастная внутри себя внешняя память о том, о чем мы не забываем.

На рассвете можно на них не смотреть, а можно глянуть на портативную метеостанцию, стоящую над изголовьем. Там же много всего, даже если точное время тебе сейчас ни к чему, можешь, например, прогноз погоды узнать. Хотя сейчас эти прогнозы лезут отовсюду в глаза и уши – и радио, и телевидение, и компьютер, и смартфон. А этот показывает не только температуру и давление именно данного дня, но и графики изменений рисует, фазы луны обозначает, влажность… Шведская штучка. Друзья из Москвы привезли, сам напросился на подарок.

Когда-то я писал: “Прошу погоду объявлять точнее, чтоб мог на завтра предсказать себя…” Метеозависимость за сорок лет не исчезла, добавились категории, влияющие на состояние. Давление теперь впрямую можно сравнивать: внешнее и внутреннее, как температуру снаружи и внутри. Разница зависит от толщины стен – во втором случае, и стенок сосудов – в первом…

Правда, с цифрами давления в метеостанции доступны приемы самогипноза. Для точности показаний она требует указать высоту над уровнем моря. Как-то раз я этого не сделал, наши 560 метров не установил, – и станция показала что-то совсем угрожающее и растревожившее, а когда спохватился и выставил нужную отметку – сразу отлегло. Вот что делает с человеком вторая сигнальная система! И он вмешивается в жизнь, сверяясь с неверным прибором. Если давление низкое – будет дождь, огород поливать не надо. Впрочем, дождь ведь не только от давления зависит, есть еще и влажность, ее-то не подделать. И помидоры не обманешь. Так ведь и себя всерьез не уговоришь: заполошный ранний мотор рявкнет – и снова подскочило. Вот и лежи, снова думай о хорошем, смиряй себя…

Впрочем, здесь ведь и время, вместе с батарейками, надо устанавливать вручную, дни, месяцы и годы. А иначе откуда серая коробочка взяла бы дни недели и фазы Луны? Датчик на улице этого не покажет и в комнату не передаст…

Чем только не забьешь голову, лишь бы отвлечься. Можно ли вторжение колонны муравьев в дом назвать эффектом присутствия? А носорогов? Прошлое атакует колоннами с разной стороны, пользуясь тем, что обеднело настоящее. Да еще предрассветная тишина, пустота высасывает из запасников мозга то, что там живет, притаившись.

Но если, меняя показатель высоты, меняешь показатель давления, даже и ощущение его, то может быть, произвольно ставя числа в календарике, можно почувствовать другое время? Бог с ней, с реальностью, включаешь себя, пусть в одиночку, в тот мир, от которого в сию минуту вроде не зависишь. То есть бывший мир, прошедший уже, ушедший – мертвый? Ты же не потащишь за собой ни живущих рядом, ни даже электронную почту.

Но самовнушение-то действует, ты же пробовал представить себе, как “пар” от взвинченных мозгов сквозь кожу пробивается в корни волос и по ним расплывается в воздухе, освобождая тебя от боли и перенапряжения. Ну, обрати этот фокус во время. Если гонишь календарь вперед – новые надежды, если назад – подгоняешь действительное под желаемое, задачу под ответ. Мол, получилось, как и было суждено…

Будущее. Скажем, установил 2050 год и подсмотрел что-то с помощью личной машинки времени, что там в год моего столетия? Нет, не хочется, пусть идет как идет.

А прошлое? События не изменишь, но ощущения… Какой из дней хотел бы оживить в красках и запахах? Хотел бы вернуться к чему-то написанному и переписать? Возможно, но для этого машины времени не нужно. Может, хотел бы испытать удовлетворение от написанного, испытать именно в момент, когда точку поставил? А нет такого текста. Или был, но забыл – и не представить, к чему хотелось бы прикоснуться снова. Нет, есть которые и сейчас нравятся, но был ли ты счастлив, написав, понял ли сразу, что попал?

Подумай о бескорыстном счастье, оно не обманет. Ты же когда-то писал о Крыме, об одиноких блужданиях по раскаленной зноем земле, о долгом плавании под водой. Так хотелось поделиться этим состоянием, вел стихотворный психофизический репортаж.

Это же ты возил в Крым дочерей, привязывал их к этим волнам, раскаленной гальке и рыбам, закладывал именно эти радости в определитель хорошего! Это же ты агитировал Виктора поехать на море, поплавать там по пяти заброшенным бухтам, это же ты настаивал на масках и ластах, на долгом парении над камнями!

И вот спустя годы он смотрел на тебя профессионалом, он стал им, превозмогая поврежденный позвоночник, он переформатировал свое тело – безо всякой машинки времени…

Вернуться к тому мигу, когда он заботливо и победительно объясняет тебе, чего стоит опасаться.

Медуза

Метров двести от берега их было много, приходилось лавировать по глубине и на плоскости, маска и трубка оказались нужны не для поиска интересного, а для обзора, для защиты боков и ног от прикосновений. Все время вертел головой и поневоле рассматривал медуз. Вот почти совсем белые, маленькие – с кулак, вот здоровые тарелки с голубой каёмочкой – мечта Бендера! А вот сплошь синие, созревшие, как баклажаны.

Возвращаться пришлось тоже проталкиваясь, но уже сквозь толпу плещущихся на мели, а не сквозь медуз. Отдельной кучкой в воде по пояс держались подростки, точнее, их держали энергичные накачанные тётки разных размеров и утомлённые ими пловцы-аполлоны, свистки были у тёток. Подростки, тётки и аполлоны представляли какой-то “кэмп”, в этот греческий лагерь их привезли из Сербии. Наши внучки тоже летом вывезены на пару недель в такие же “кэмпы” в России, интересно, без пионерской атрибутики, которую обессмертил фильм “Добро пожаловать!”, что соединяет прежде незнакомых подрастающих людей?

1
{"b":"641834","o":1}