Анна начала выкладывать новую звезду из готовых радаров.

Вообще, методы и средства войны, выработанные людьми за столетия войн друг с другом, оказались малоэффективными против неизвестной расы инопланетян. Их «ход конём» оказался полной неожиданностью – высадить на планету десант из тысяч мощных чудовищ и улететь. Мегистотерии, названные так за внешнее сходство с древними млекопитающими, населявшими землю в эпоху раннего миоцена, приступили к набору бойцов в свою армию из самих же людей путём быстрой мутации. Нет нужды нападать на цивилизацию, обнаруженную на планете, которую планируешь колонизировать. Можно просто поглотить её другой формой жизни, и через некоторое время вернуться, уж не встретив никакого сопротивления.

Анна приставила последнее устройство в кончик звезды и взглянула на ящик с взрывчаткой, стоявший у стола.

Если всё-таки Бестужев действительно придумает способ проникнуть в улей, а в этом Лазарева не сомневалась, то просто грех не снабдить радары разрушительным элементом. Так что этот ящик она выписала сразу, как получила приказ собрать новые устройства.

Бестужев пока о таком усовершенствовании не знал, но Анна была уверена, что ему понравится. Что ж, сегодня надо будет обо всём спросить, раз уж майор заговорил не по уставу.

3.

– Зондер команда, прибываем! Екатеринбург! – крикнул в салон пилот.

У Бестужева ожила личная рация:

– Капитан, все лаборатории готовы, как вы просили.

– Хорошо, встречайте, – ответил Дмитрий.

За иллюминатором были видны городские огни. Погода сегодня была мрачная, так что сейчас в половине четвёртого вечера, город уже сверкал на фоне тёмного, затянутого облаками неба. Цепочки огней освещали городскую стену из бетона, арматуры и навала колючей проволоки.

Вертолёт пошёл на снижение над корпусами лабораторий научного центра РХБЗ, пролетел над ограждением, защищающим главный научный объект округа, и приземлился на одну из вертолётных площадок.

Спустя пару минут команда учёных вошла в холл центрального корпуса, где располагалась зона обработки. Помещение от стены до стены пересекало сооружение из прозрачного стекла, разделённое на отдельные боксы для приёма образцов и прохода персонала. Внутри работали установки подачи аэрозоля с дезинфицирующим веществом.

В холле ждали по человеку из каждой лаборатории и начальник научного центра полковник Пименов.

– Данные по мутагену и остаткам железы в лабораторию генома, – быстро раздал указания Дмитрий. – Образцы кожи в отдел биосемиотики, пусть начинают подготовку к проверке «хамелеона», я к ним присоединюсь.

– А это?

Один из принимающих кивнул на здоровый контейнер в руке капитана Бестужева с окровавленным позвоночником внутри.

– Это я сам, – кивнул Дмитрий. – Биотехнологии подготовить ванну.

– Есть.

Учёные группы Бестужева передали контейнеры из рук в руки коллегам, и те, не задерживаясь, разошлись по своим направлениям.

– Все на обработку и по секторам, – кивнул Дмитрий своим.

Парни отправились в бокс дезинфекции, снимая по дороге куртки и обувь.

Пименов подошёл к главному учёному:

– Телемост с генштабом по твоему запросу будет через час.

Ещё по дороге, пока летели, Бестужев просил подготовить к срочной работе три лаборатории: генетиков, биотехники, и биосемиотики, а также организовать к восемнадцати часам сеанс связи с генштабом Министерства обороны.

– Спасибо, – кивнул Дмитрий. – Новости из ЦРК?

Пименов отрицательно покачал головой:

– Сводка не пришла.

– Значит ничего хорошего, – произнёс Бестужев.

Данные центра разведки космоса просто так не задерживаются.

– Ладно, мы сейчас разберёмся с делами и придём.

– Через час в брифинг-зале, – кивнул Пименов.

Полковник быстро прошёл по коридору между боксами в чистую зону. А вот группа учёных застряла надолго.

Костя и Дмитрий зашли во второй предбоксник. По правилам надо было снять оружие, куртки и обувь, вытащить из карманов личные вещи. Но Дмитрий ничего с собой не носил, а у Кости была только маленькая ламинированная фотография на брелоке. Крыльцо деревенского дома со всей его большой семей, собравшейся на деревянных ступенях – родители, брат, сестра, и он сам.

Для Багирова эта вещица была самой ценной среди немногочисленных разрешённых личных вещей. Но Костя не расставался с брелоком не только по этой причине. Каждый солдат носил что-то подобное. Что-то, напоминающее о ком-то очень дорогом. И хотя учёные сразу сказали миру, что удержаться в сознании при мутации не получится, потому что химические процессы, происходящие в мозге человека, и его кардинальная перестройка не позволят личности человека сохраниться, каждый солдат наделся… устоять. Но нужно было напоминание о тех, ради кого устоять надо.

Костя положил брелок на ленту пропускного дезинфекционного устройства к верхней одежде и оружию.

В холле работали телевизионные экраны. Шли местные новости. Диктор зачитывала стандартную информацию о том, что военным удаётся успешно сдерживать ближайшие к городу ульи. Хромтау не упоминался. Этот городок Казахстана был далеко от Екатеринбурга. Большую опасность представлял Курганский улей всего в трёхстах километрах. Карта на экране показывала линии наблюдательных мачт вокруг него, и границу самого инопланетного сооружения.

Курганский улей поглотил весь город до самых последних домов, но пару месяцев назад перестал расти и ушёл в глухую оборону. Это была основная тактика пришельцев – занять себе место на планете и не допускать никого в свои владения. Постепенно расти, покрывая всё большую территорию. В случае прямой атаки держать оборону средствами электромагнитной и ударной защиты против техники, и живой силой – мегистотериями. Коротко прозванными военными – меги.

– Майор, контейнер на ленту! – оператор установки засмотрелся в телевизионный экран и едва не пропустил Бестужева с необработанным сосудом в руках.

Дмитрий приставил контейнер к куче одежды, и всё вместе поехало через прозрачный бокс.

– Что на этот раз? – произнёс парень, оглядывая кусок позвоночника в контейнере.

На этом посту привыкли к банкам с органами и отрезанным конечностям в целлофане.

– Пока не знаю, разберём на запчасти, решим, – ответил Дмитрий.

Парень взглянул на него с опасением, вызвав улыбку на молодом лице главного учёного.

– Всё, всё, не робей, не заразно, – засмеялся он, – всё заразное уже унесли в лабораторию генома. Обычное БПУ, не было времени извлекать.

– Ладно, – кивнул оператор.

Костя и Дмитрий вошли в прозрачный бокс. Потоки пара на две минуты превратили помещение в слепую зону. Перестал быть виден холл, и только телевизионный экран выдавал цветные вспышки сквозь завесу.

– Первым делом к биотехникам? – спросил Костя.

– Да, – кивнул Дмитрий.

Это первым пунктом плана. БПУ будет цело, самое большое, ещё час. А вопрос о БПУ – биологическом передающем устройстве в позвоночниках всех особей, оставался одним из ключевых.

Это средство связи вырастало внутри тела во время мутации. Универсальный приёмник и передатчик, работающий в полном спектре сигналов. Координация действий мегистотериев на поле боя ещё с первых сражений оказалась лучше, чем у людей, именно из наличия этих уникальных средств связи.

С помощью БПУ командующий улья – Альфа, управлял не только боевыми особями, но и средствами защиты – оборонительными и наступательными образованиями из необычного вещества – живой субстанции, содержащей биологическую нейронную нервную систему. Она растекалась в жидком виде после приземления корабля, и затвердевала в необходимые формы: башни постановки помех, световые ударные стержни, защитный купол и сооружения вокруг него.

И до настоящего момента все попытки влезть в «переговоры» противника, разорвать координацию действий или перехватить управление «живыми» средствами обороны улья не удались.

– Нам нужна живая особь, – произнёс Дмитрий.

Костя серьёзно взглянул на него, покачал головой: