Покосившиеся тяжелые ворота когда-то передового советского предприятия были закрыты. Перепрыгнув через забор, оперативники направились к серому балку, откуда, очевидно, и похитили Пятака. Когда они открыли дверь, в нос ударил резкий запах перегара; на деревянном топчане в бушлате и валенках спал человек. Тимур толкнул его в плечо – никакой реакции. Тогда оперативники схватили его за воротник бушлата и посадили на топчан.

– Эй, подъем, милиция!

Наконец мужик подал признаки жизни и дыхнул на оперативников таким перегаром, что те отшатнулись в сторону.

– К-кто? – непонимающе озирался он по сторонам. – Какая милиция?

– Родная, советская! – Тимур снял с мужика шапку-ушанку. – Что-то рано надел валенки, на улице еще лужи.

Мужик долго, как будто впервые, разглядывал одетые на нем валенки, а затем ловко стряхнул их с ног и натянул кирзовые сапоги:

– Одеваю только в балке, тут холодно.

– Как тебя зовут-то? – поинтересовались у него оперативники.

– Кузя… Кузьма Петрович.

– Слушай, Кузьма, где твой хозяин?

– Сергей Михайлович на югах. Мы охраняем базу.

– Кто это «мы»?

– С Женей Лошаковым.

– А где он?

– Дома. Сегодня моя смена.

– Хозяин свернул производство?

– Давно.

– А что так?

– А кто сейчас кирпичи купит-то? Людям жрать нечего, а он кирпичи, гвозди… Хотел мыло варить, да, по всей видимости, не успеет в этом году.

– А почему хозяин ринулся на юга, что его толкнуло к этому?

– А бес его знает, вы у него самого спросите.

– Спросим, не сомневайся. Пятака знал?

– Кто такой?

– Тот, кого похитили бандиты. Он в этом балке жил?

– Никакого Пятака не знаю. – Кузьма отрицательно покачал головой и уставился в пол.

– Смотри, Кузьма, увезем с собой в милицию! – припугнул его Василий. – В камеру захотел?

– Да слышал, что кого-то здесь похитили, – наконец после настойчивых вопросов Кузьма сдался, видимо, не желая остаток ночи провести в каталажке. – В ту ночь меня здесь не было, тот парень, по-моему, его звали Сеня, был в балке один. Никто не видел, как его увозили.

– А хозяин?

– Сергей Михайлович, видимо, догадывался, потому и уехал так быстро.

– А напарник твой что-нибудь знает?

– Женя? – Кузьма криво усмехнулся. – Откуда? Он у меня спрашивал, что произошло. Человек он семейный, непьющий, коммунистом был при советской власти.

– Хорошо, надо будет, мы тебя найдем, – оперативники попрощались с Кузьмой и перемахнув через закрытые ворота, сели в машину и выехали в ночной город.

Во время следования в управление Тимур обратился к Василию:

– Оформи командировочные и выезжай в Краснодар, а я тем временем займусь Старым. Надо ему пощекотать нервы.

Тимур не заметил, как пролетела неделя после разговора с начальником криминальной милиции. Более срочные дела помешали вовремя осуществить задуманную комбинацию в отношении Старого. Однажды утром, встав с постели и выглянув в окно, обомлел: земля была белая, выпал первый снег.

– Сегодня-завтра надо выдернуть Старого, – думал он с тревогой, одеваясь в прихожей. – Не дай бог, зарядит снегопад, мероприятие придется отменить.

К обеду снег растаял, появились лужицы. Когда Тимур вернулся из столовой в кабинет, позвонил Василий из Краснодара:

– Иваныч, привет! Я нашел Сирого, выдернул его в краевое УВД, поговорил. Он подтверждает, что Пятак действительно жил у него, поскольку они являются давними друзьями. Пятак рассказал, что на него наехали бандиты за долги и попросился переждать какое-то время у него, пока не найдет деньги. Но однажды он исчез, дальнейшую его судьбу Сирый якобы не знает. Я поинтересовался, почему он уехал из Якутска. Говорит, что хочет заниматься изготовлением порошков и мыла, поэтому ведет переговоры по оборудованию и материалам. Как бы получается резонно: тут на каждом углу продают порошки и хозяйственное мыло собственного производства. При напоминании о Рэмбо дернулся, но сказал, что с ним в нормальных отношениях. Везти Сирого в Якутск не смогу: уголовного дела же нет, получим взбучку от руководства.

– Ладно, оставь его, – кивнул в трубку Тимур. – Пока трупа нет, дело не возбудят, а к Сирому вернемся позже. Возвращайся побыстрее, дел навалом.

– А я уже купил билет, через три часа вылетаю.

– Молодец!

Через день, поздно вечером, когда Тимур собрался идти домой, в кабинет заглянул осведомитель.

– Карпуша, какими судьбами?! – встретил он своего агента. – Что тут шаришься, не соблюдаешь конспирацию? Только что увели в изолятор Муху, встретились бы тут, он же тебя в лицо знает. – Тимур перешел на шепот. – Так и спалиться недолго.

– Извини, Иваныч, но дело не терпит отлагательств, – агент жестом показал «секир-башку». – Михай грохнул человека!

– Майкл?! – Тимур воскликнул от удивления. – Как?!

– Дело было так, – начал агент. – Помня ваше задание, да и мне надо было самому с ним почирикать, вчера вечером наведался к Майклу. Постучал в дверь, он открыл окошечко, через которое продает водку. Увидев меня, впустил в дом. В гостях у него был незнакомый мне мужчина, явно отсидевший: пальцы веером, базар уголовника. Оба были выпившие, меня пригласили за стол. Была и женщина, звать ее Соня, она сожительствует с Майклом. Та немного посидела с нами и ушла в спальню. Стали пить. Майкл, разливая «Старку», проговорился: «Остальное отрава, паленка, а это отличная водка, в городе только ее можно пить». За время нашей посиделки, а длилась она примерно часа два, в дверь несколько раз звонили, и Майкл отлучался, чтобы продать клиенту водку. В самый разгар застолья тот мужчина стал предъявлять претензии Майклу: мол, продаешь народу отраву, имеешь большие бабки и не делишься. Предлагал ему покровительство. Майклу это не понравилось, он сказал, что в крыше не нуждается, намекая на связи с бригадой Якова. Мужчина не унимался и продолжал наседать на хозяина. Тогда Майкл молча встал, откуда-то у него в руках появилась бита, и он ударил ею мужчину по голове. Тот молча брякнулся на пол. Майкл еще несколько раз ударил его по голове, а после таких ударов человек вряд ли выживет. Я даже немного потревожился, что меня как ненужного свидетеля он отправит следом за этим несчастным. Но Майкл налил полный стакан «Старки» себе и мне, залпом выпил и приказал: «Поможешь спрятать!» Мне ничего не оставалось, мы вывезли труп… Потом вернулись в магазин и продолжили застолье. За молчание Майкл дал мне неплохие бабки, – агент похлопал себя по карману.

– Куда вывезли?! – Тимур удивленно посмотрел на агента. – Сможешь указать место?

– На Вилюйский тракт.

– Опять?! Этот тракт становится братской могилой бандитских разборок! Пора там засады устраивать, уже двенадцатый труп за последние полтора года. Какой километр?

– Примерно девятый – десятый, на месте смогу сориентироваться.

– Поехали!

Киреева уже не было на месте, Тимур заглянул в другие кабинеты, но никого не застал, поэтому, попросив у дежурного машину, с агентом выехал на Вилюйский тракт. Осведомитель, немного заплутав, нашел место. В тридцати метрах от трассы в небольшом овраге лежал труп, закиданный ветками. Тимур попросил водителя дежурной машины подсветить фонариком и обшарил карманы убитого. В нагрудном кармане куртки нашел справку об освобождении из мест лишения свободы на имя Кашина Аркадия Леонтьевича. Положив справку обратно в карман покойника, Тимур направился к дежурной машине, агент и водитель потянулись за ним. По пути следования Тимур по рации попросил пробить Кашина в адресном бюро. Узнав, где он прописан, решил сразу же выехать по месту его жительства.

Была уже ночь. Тимура встретила заспанная женщина сорока лет в наспех наброшенном на плечи халате:

– Вам кого?

– Здесь проживает Кашин? – Тимур изучив интерьер дома поверх головы женщины, сделал заключение, что здесь проживает нормальная семья.

– Да, я Кашина… Алевтина Васильевна. Что вам надо?

– Аркадий Леонтьевич ваш муж?