Солит был не совсем обычным коллектором. Нет, иногда он обзванивал свиней, но чаще предпочитал работать не с номерами, а адресами. Он считал, что свин более сговорчив, когда ты смотришь в его глаза, а он смотрит в твои. Переступал границы дозволенного Солит редко и обычно работал по закону и по той бумажке, которая значилась «значком коллектора». Переходил границы он обычно при работе с различным отребьем, вроде наркоманов. И вот однажды Солит встретился с тем свином, который был ему так нужен, хотя до встречи с ним он об этом даже не догадывался.

Солит стоял и стучал в дверь, которая, кажется, была готова развалиться под его ударами. Звонок был, но не работал. Подъезд дома представлял собой свалку, забитую мусором и спящими алкашами (представляющими собой тоже мусор, только биологический). Все стены были разрисованы граффити нижайшего качества.

Открыли далеко не сразу. Солит стучал как минимум пять минут, пока за дверью не начали раздаваться щелчки. Через секунду дверь чуть приоткрылась, и за ней показался худой и низкий свин лет тридцати. Волосы его были коротко стрижены, лицо напоминало переспелую сливу.

«Всё понятно», – почти сразу пронеслось в голове Солита.

– Здорово, мужик… ой, блядь, погодь!

«Не повесил цепочку? Он что, совсем отбитый?» – мысленно спросил себя Солит.

Через секунду дверь резко распахнулась благодаря ловкому движению бывшего следователя, а наркоман полетел на пол.

– Какого… Что тебе, ебана в рот, нужно? – спросил наркоман.

Солит резким движением закрыл дверь и повернул замок.

– Я пришёл просто поговорить.

– Да-а-а… Хорошо ты начинаешь разговор! – произнёс свин и начал подниматься с пола.

Солит двинул рукой, и наркоман сразу понял, что вставать не стоит. Он просто сел на задницу и поднял голову.

– Ты знаешь, зачем я здесь? – спросил Солит.

Наркоман напрягал мозг секунд пять, затем театрально хлопнул в ладоши и произнёс:

– Не имею ни малейшего понятия. Хули тебе здесь надо?

– У тебя долг «Со́ржу» – отделу по выдаче кредитов, который я представляю. Помнишь что-нибудь подобное? Хотя… говорить, что не помнишь, нет смысла.

– Бля-я-ядь… Я сейчас на мели, мужик. Но скоро рассчитаюсь, обещаю.

Солит вздохнул и через несколько секунд произнёс:

– В принципе, я могу изъять имущество для частичного покрытия.

Глаза наркомана раскрылись шире.

– Нет! Ни хрена ты не можешь! Н-не… не посмеешь!

Солит действительно не мог, а точнее, не имел права. Но такой ход можно было использовать, чтобы запугать должника, а наркомана в особенности.

Проведя рукой по своему носу-пятаку, Солит обошёл наркомана и, положив руки в карманы, молча двинулся вглубь квартиры.

– Эй, погодь! У меня там… это самое! Какого хера ты творишь?! – Голос наркомана сорвался, и он стал чуть ли не пищать.

Солиту было плевать. Он молча шёл по коридору и вскоре оказался у кухни. Та была забита различным барахлом. Со стороны могло показаться, что по ней недавно прошёлся смерч или типа того. На столе находился большой кусок фольги, рядом с которыми лежали небольшие полупустые пакетики. На окне висело толстое одеяло.

«Вот же сукин сын», – подумал Солит, после чего вошёл на кухню.

– Погодь! Мужик… не надо! – хриплым голосом прокричал наркоман.

Солит подошёл к холодильнику, открыл морозилку и улыбнулся. В ней лежали раскрытые кусочки фольги, на которых блестел вновь закристаллизованный метамфетамин.

«Для догонки, – подумал Солит, после чего закрыл морозилку. – Ничего необычного».

Наркоман зашёл на кухню. Дышал он так, будто только что пробежал марафон, а в глазах его бегали огоньки.

– Не надо… друг, – сказал он. – Я тут…

– Да понял я всё, – произнёс Солит, после чего взглянул на столешницу одного из шкафчиков.

Там лежал ещё один небольшой пакетик с белым порошком. Что удивительно, лежал он не в общей куче, а отдельно от всего остального.

– Давай договоримся так… – произнёс бывший следователь, после чего подошёл к шкафчику и взял пакетик.

Глаза Солита широко раскрылись, когда он взглянул на то, что взял. Через несколько секунд он раскрыл пакет и поднёс его к своему носу-пятаку.

«Не может быть…» – пронеслось в голове Солита.

Бывший следователь закрыл пакет и посмотрел на наркомана. Взгляд у Солита был уже другой. Он был переполнен гневом.

– Откуда это у тебя?! – рявкнул он.

– А? Что? – Наркоман испугался такого тона.

Солит подошёл к нему, схватил за воротник и приставил к стене.

– Не прикидывайся, блядь, тупым! Откуда эта хрень у тебя?

– Погодь, да… да у одного знакомого взял!

– Какого такого знакомого?

– То есть там… у одного парня!

– Я-я-я-ясно, – протянул Солит, после чего резким движением бросил наркомана на пол и пошёл к столу.

Добравшись до стола, он схватил все пакеты с метамфетамином и поднял над собой.

– Говори, или будешь сегодня догоняться одеколоном! – произнёс он.

– Погодь! Да… н-не н-надо! – промямлил наркоман и вытянул руки так, будто хотел помолиться.

– А ещё я ту поебень из твоей морозилки выброшу. И остатки тоже. И не надо мне говорить, что у тебя больше нет!

– Прошу… – процедил сквозь зубы наркоман и зарыдал. Секунд через десять он произнёс: – Ну ладно… ладно! Я взял это у Ре́джина!

– У кого?!

– У… Р-ре́джина! – повторил наркоман. – У моего знакомого. У него… всякого… предостаточно. И он мне скинул это. Сказал, что вещь отличная.

– И как?

– Что как?

– Ты, блядь, понял!

– А… Да! Неплохо!

– Конкретнее!

– Ну… как… Как будто всё плохое на время стирается из головы! И знаешь… я почему-то хорошее начал вспоминать. – Пауза. Наркоман чуть выше поднял голову, улыбнулся и секунд через пять добавил: – Я… я мать вспомнил…

Солит сделал шаг назад, после чего протёр нос-пятак рукой.

«Да, похоже, я угадал. Похоже, это тот наркотик», – мысленно произнёс он.

– Мне… плевать, кого ты там вспоминал, – тихим голосом произнёс он, после чего секунд через десять сказал значительно громче и уверенней: – И где твой Реджин?

– Он… он живёт на Фораме́не. Дом… ну… дом шестьдесят два, а квартира тридцать.

Солит записал это в свой блокнот, после чего спросил:

– Он твой знакомый? Ладно… Говори кодовое слово.

Наркоман несколько секунд помялся, потом ответил:

– Нужно спросить: «Как твои брекеты сегодня поживают?»

Солит записал и это, после чего вернул блокнот и ручку в карман пальто и спросил:

– У него что, брекеты?

– Нет… Это… Это просто кодовое слово.

– Ладно, были коды и глупее. Теперь слушай: ты сдал своего друга. Позвонишь ему – и можешь распрощаться не только с ним как с источником наркоты, но и с половиной других источников. Обманешь меня – и я тебя из-под земли достану. А потом закопаю обратно. Нашёл тебя сейчас – найду и после. И ещё: я знаю, что эта квартира записана на тебя. Понял всё?

Наркоман понятливо замахал головой, после чего Солит утвердительно хмыкнул и задумчиво опустил голову. Через несколько секунд бывший следователь двинулся к выходу из кухни.

– Эй… погодь! Ты… ч-чего? – крикнул наркоман.

Солит кинул один пакет к окну и продолжил движение. Наркоман сразу после этого вскочил и кинулся к пакету.

– Эй… Эй! А как же остальное? – спросил он, когда его поймал.

Солита уже не было на кухне. Наркоман кинулся в коридор и, когда добрался до него, услышал, как из ванной раздался плеск. Кто-то слил воду в унитазе.

Почти сразу после этого Солит вышел в коридор и двинулся к выходу.

– Можешь, в принципе, попробовать вскрыть трубу, возможно, они там застряли. Мне плевать.

Всхлипнув, наркоман сломя голову побежал в ванную. Положив пакетик с нужным ему наркотиком во внутренний карман пальто, Солит покинул квартиру.

Солит сразу направился к Ре́джину. Вначале он хотел проверить наркотик в лаборатории, однако вскоре пришёл к выводу, что у него нет времени на это. Он не особо доверял наркоману, которого посетил, даже при том, что он предупредил его о том, чем грозят ему лишние звонки.