Он близко подружился с начальником – бригадиром Сережей, инженером-строителем по профессии. Левин ровесник, он оказался интересным, культурным и образованным мужиком. К нам приходил, когда бригада приезжала с вахты. Мы с ним были заядлыми шахматистами. Я раньше обыгрывала перворазрядников, а он играл со мной на равных. Приходил к нам и Левин напарник, моего возраста, тоже хороший мужик. Вообще-то, среди северян я не встречала плохих людей. И была приятно удивлена, что друзья Левы считают меня моложе его.

– Светлана, а Лев говорил, что Вы старше его на десять лет! Он шутник, Вам же нет и тридцати, верно?

Ничего себе! – не скрыл, не постеснялся! Я не стала их разочаровывать:

– Да уж – Лева любит пошутить, это его конек!

Спиртное мы не пили, только кофе и сладости.

Но, приезжая, Лева отводил душу вином, потом просыхал, и клялся, что бросает. Иногда заглядывал Олег. Появлялся, когда Лева не пил, поэтому думал, что у нас все в порядке. А я не жаловалась никому, была рада, что рядом любимый человек, которого я редко видела. Стерплю, и добьюсь, чтобы бросил пить – думала.

Полностью вошла в роль доброй жены, которая все умеет. Демонстрируя кулинарные способности, готовила как в ресторане. Когда испекла первый пирог, Лева признался:

– А моя мать никогда не пекла пироги!

– Да ты что? Впрочем, я поняла, что она плохая хозяйка.

– С чего бы это?

– Да на домашних твоих брюках был шов разорван, дырочка не зашита, и пуговиц на рубашках не хватало. Заботливая мама такого не допустит!

Попробовав первый раз пирог, Лева неожиданно изобразил пальцами кукиш и, выставив его в окно, сказал:

– А у нас пирог вкусный, ни фига никому не дадим! Накося-выкуси!

Я оторопела:

– Да ты чего, Лева?!! Ну, даешь! – мамочка научила?

– Да, как ты догадалась? – она так всегда говорила.

– Нетрудно догадаться. Придется отучать тебя от жлобских привычек!

И, обратившись к окну, пропела:

– Люди, приходите в наш дом, наши двери открыты!

А в постели Лева становился все более слабым. Алкоголь делал моего мужа импотентом. Это был еще один мощный удар. А что дальше?!! Я же безумно любила его! Когда он, приезжая с вахты, пил, а потом выходил из запоя – ну какой тут секс?! Две недели находясь дома одна, я не могла отказаться от редких встреч с бывшими любовниками, с которыми давно отношения перешли в дружбу. Мои поездки в Сыктывкар тоже сопровождались встречами с друзьями в гостинице. Одноразовый секс случался, так сказать, по-дружески. Мне необходимо было поплакаться в плечо друга, чтобы он пожалел, дал совет. Я, конечно, слегка мучилась угрызениями совести, но – не зарегистрированы мы с Левой, так что никаких обязательств я не имею перед ним. Так – маленькая месть! – зачем лишать себя радости встреч с бывшими любовниками, раз Лева не хочет бросать пить и становится импотентом.

Как ни странно, мы очень любили друг друга. Это была привязанность, когда любишь вопреки всему, точнее – жалеешь. Пытаясь угодить любимому, я старалась завоевать его сердце через желудок, готовила всякую вкуснятину. И боялась потолстеть. Как говорила Софи Лорен:

– Худеть просто – утром кекс, вечером секс, а если не помогает – отказаться от кекса.

Похоже, похудеть мне не грозит!

К Новому Году приехала мать Левы Евгения Ивановна. Лева был дома. Мамочка, или старуха, как я стала ее про себя звать, оказалась суровой, с вечно озабоченным недовольным лицом, неулыбчивой. Приехав к нам, переоделась в старый халат с дыркой на коленке, которую она постепенно увеличивала в размерах, но это ее не беспокоило. И делать ничего не умела. Как говорится, руки росли не в том месте. Я перед отъездом стала печь ей на дорогу сырники, да что-то надо было срочно доделать, и я попросила ее допечь сырники. Так она с ними возилась так неумело и долго, что стало ясно – полный аут! Она мне не понравилась! – старая дура. Я, конечно же, не показывала этого, но меня тоже терпеть на могла, как видно .

Я ей рассказала, что Лева алкоголик, а она отпиралась, что не знает, делала удивленные глаза. Уехала, пробыв неделю. Лева при ней не пил.

Мои страдания от Левиных запоев продолжались. Народ активно противостоял сухому закону своим силами и смекалкой, все охотно делились способами о том, из чего делать самогонку и что пить. Как-то я после отъезда Левы я взяла недавно начатую жестяную банку с освежителем воздуха, а она пустая. Я взяла вторую банку – опять пусто. Повертела, глядь, а на донышке дырка проколота. Это что! – Левочка хлещет эту убойную химию?! Дошел до ручки! И что с этим делать?!!

Я любила его, или, скорее всего, как это по-русски – жалела. Сердце доброй дуры не мог победить разум. Любовь и здравый смысл несовместимы. Вот такая бестолковая любовь, головка забубенная! Не выдерживала – устраивала ссоры, скандалы с битьем посуды, руганью, выливала питье в раковину. Появилась полоса отчуждения.

Однажды Лева, приехав с вахты, принял душ и засобирался куда-то.

– Ты куда, а поесть?

– Скоро приду, к другу надо.

– К другу – пить?

Ушел. Я ждала его до позднего вечера. Одолели думы. Все! – ушел, я его достала, нашел бабу!

Господи, ну пусть вернется!

Рвала и метала, кругами ходила по комнате и бешено ревновала, не зная к кому. И вдруг, поздно уже было, открывается дверь и нарисовался в дверях мой пьянехонький Лева. Шагнул ко мне, крепко обнял и прерывающимся всхлипами голосом, заскулил:

– Не могу!.. Ну, не могу уйти от тебя!.. Понимаю, что не сахар, но я люблю тебя, черт возьми, и ничего не могу с этим поделать!.. Если выгонишь – пропаду!.. Никто не нужен, кроме тебя – ты моя жизнь, надежда и любовь моя самая большая и вечная!.. Прости меня, я буду стараться, все сделаю, чтобы ты была счастлива, брошу пить!

Со слезами на глазах я бросилась к нему и мы, смеясь и плача от счастья, не могли намиловаться. Ночь была незабываемой!

Все будет хорошо! – я верила в это и делала все для счастливой жизни.

Стала приучать его к домашней работе. Прекрасная хозяйка, я не очень-то любила готовить, и научила Леву всем кулинарным секретам. Он оказался хорошим учеником, с удовольствием возился на кухне, мыл посуду, солил сало, коптил свиные рульки в коптильне, варил варенье, пек пироги, блины… Ну, не золотой ли мужик, а?!!

Когда девки приходили к нам, и мы, болтая, сидели в креслах перед телевизором, я звала Леву:

– Левочка, Котик, сваргань, пожалуйста, кофейку – как ты умеешь!

Он приносил кофе и сладости, галантно, с улыбочкой и шуточками, острил, вступал в разговор и удалялся, чтобы не мешать дамам. Я видела оценивающие и завистливые взгляды подруг и мысленно ставила высший балл своему мужчине, прощая ему все, что сводило меня с ума, когда он был в запое. Девки приходили, позвонив, поэтому не знали о моих страданиях.

– Как тебе это удается – мужиком командовать?

– Да очень просто! – командовать в доме должен кто-то один, то есть я!

– Да-а! Ну, просто принца какого-то нашла, такой брутальный!

– Да он, девки, только косит под принца, как все мужики.

В квартиру уехавшей Лены поселился новый редактор Гена Ткачев. Мы подружились. Гена тоже был не дурак выпить, – ну, журналист же! Как и Лева не просыхал по выходным, но держался от запоев – на работу надо было ходить. С Геной собутыльники частенько попивали. Его жена Лида, инструктор горкома, вечно пропадала в командировках по району да на собраниях. Как-то она уехала в отпуск к родным. Вот тут-то Гена с Левой и с ведущим Усинского радио Володей, тоже большим любителем выпить, всласть оттянулись. Ну что я могла делать? Терпела и была рада, что все происходит без меня. Домой Лева возвращался к ночи, а Володя, живущий в общаге, оставался у Гены. И вот, когда мужики уже пропились до рубля, Гена стал искать заначку. Как водится – положил вроде туда, где не забудешь, а стали искать – все книги в большой библиотеке и ящик с инструментами прошерстили – не нашли.

– Может Лидка стибрила?