Много лет наблюдаю одно и то же: люди отчаянно хотят полной экологической чистоты своих угодий, но при этом хотят сохранить от наших многочисленных «сотрапезников» всё, что так старательно посажено. Факт: ни один хозяин на моей памяти не радовался, когда экологически нетронутая медведка выкашивала всю рассаду, или экологически чистая совка дырявила половину томатов. Причём никто не согласен обходиться устойчивыми полукультурками – все хотят покрупнее и послаще, хотя оно как раз и болеет шибче, и для вредителей вожделеннее. Отсюда ещё факт: ни один поборник девственной экологии на деле не отказывается от вкусного душистого яблока или фермерской картошки – ему достаточно услышать, что оно «соответствует эконормам».

В общем, мы постоянно ищем разумные компромиссы между «чисто» и «цело». Вот о них, и о своём опыте их применения, я и расскажу в этой книге.

На практике быть и достаточно здоровыми, и вполне безопасными для здоровья нашим растениям помогают три равно важных составляющих.

1 – ЕСТЕСТВЕННОЕ ПЛОДОРОДИЕ ЖИВОЙ ПОЧВЫ,

2 – БОГАТАЯ И УСТОЙЧИВАЯ ЭКОСИСТЕМА,

3 – УМНАЯ ЗАЩИТА РАСТЕНИЙ, в основе коей АГРОМЕТОДЫ ЗАЩИТЫ, а уж когда её недостаточно – ТОЧНОЕ применение ЭФФЕКТИВНЫХ и предельно безопасных препаратов.

Факт: третье не работает без двух первых.

Начнём по порядку.

Как метко сказал основатель функциональной экологии академик РАН А.С. Керженцев, рассматривать почву отдельно от растительного сообщества (фитоценоза) – то же, что изучать отдельно верх и низ человека: верх только ест, а низ только испражняется. Оказывается, это понимание пришло в науку давно. С начала 1970-х до конца 80-х в нашем ВНИИ физиологии растений работала лаборатория почвенной ценологии. Эти ребята смотрели на почву именно как на сверхорганизм.

Рис. 1. Микробиоценоз размножается на границе почвы и органики

Рис. 2. Любая живность активнее размножается на границе разных сред

Они понимали: почва – прямой продукт растений, и её свойства определяются именно видовым составом фитоценоза. В почвах нет ничего, кроме неделимого, цельного, общающегося и генетически взаимосвязанного МИКРОБИОЦЕНОЗА, и его расщепление на отдельности мало что даст для практики. Они не изучали отдельные виды микробов – они искали способы управлять их ценозом, как целым. И они точно знали: этот ценоз управляем, причём очень простыми воздействиями.

Вот одно из их открытий: микробиоценоз взрывообразно размножается именно на границе почвы и органики (рис. 1 и 2). Там, где есть пороговая разница по органическому углероду. Дёрн, лесная подстилка, лепёшка, трупик. Оказалось, что и тут работает общий закон экологии: любая живность в разы активнее на границе разных сред. От сгустков органики волна активности и растущей биомассы микробов расходится радиально. От мульчи – волна вниз. При этом в определённых условиях численность азотофиксаторов временно растёт в сотни, даже в тысячу раз.

Ещё одно открытие ценологов: не всякий богатый видами микробный ценоз проявляет активность – включается. Его включают простейшие: амёбы, инфузории, жгутиковые. Хищники, волки среди зайцев. Гоняя и лопая бактерий, они кардинально стимулируют их размножение. Вот почему многие проблемы почвы решаются не просто массой растительных остатков, но грамотно приготовленным компостом: в нём ещё достаточно органики, но уже сформирован готовый, активный микробный биоценоз с простейшими.

И таких открытий было немало. Увы, в конце 80-х лабораторию закрыли. Но ребята работали не зря. В России появились новые многовидовые биопрепараты – по сути, модели микробных ценозов. И мы теперь знаем, почему и как они работают. Я о них ещё расскажу. Но они – для полей. А как нам, соточникам, быстро восстановить почвенные ценозы?

Напомню: естественное плодородие – это активный круговорот органического вещества. В огороде мы создаём избыточный круговорот органики. Мы не просто возвращаем сюда всё, что тут выросло + навоз от урожая. Мы сеем сидераты, добавляем компосты и перегной, кухонные отходы, листву и ветки деревьев – всё что есть.

Да, сеять сидераты и вносить органику, поливая биопрепаратами – уже не просто природа, а наш труд. Но как иначе? Нам ведь нужны не мелкие горькие дички, а центнеры особо сладких и крупных плодов! Потому и плодородие нужно не обычное, а усиленное. И круговорот органики – усиленный. Но, получив органику, всё остальное почва сделает сама, причём бесплатно. Такой вклад нашего труда – только на пользу.

Два слова о гумусе. Гумус – то есть стабильный, старый гумус – исключительно ценная часть почвы. Он разуплотняет почву, повышает влагоудержание и воздухоносность, создаёт наилучшую среду для жизни почвенных организмов. Он фиксирует в себе токсичные вещества и тяжёлые металлы. Он умеет удерживать растворы, накапливать азот, ежеминутно поглощать и отдавать разные ионы и вещества.

Но подчеркнём жирной чертой: не гумус – их источник. Новые вещества поступают в обменный гумусовый комплекс из новой органики. Стабильный гумус – лишь свидетель и осадок бурной растительной деятельности и высокого плодородия. Опыты И.Ю. Мишиной (Тимирязевка) доказали: если тщательно выбрать органику растительных остатков, плодородность гумуса падает в 7–9 раз, и даже минералка её не восстанавливает. Что мы исключили, удалив органику? Её живой распад. Мы прервали круговорот жизни.

Но и на грядки нельзя валить сколько есть чего попало!

Оказывается, в почве работают две закономерности.

1. УСТОЙЧИВОЕ микробное сообщество, ОПТИМАЛЬНОЕ ДЛЯ ДАННОЙ ПОЧВЫ, использует энергию и вещество в разы эффективнее: из меньшей массы поступающей органики оно извлекает более активный углеродный обмен. Они берут качеством. Меньше органики, но больше плодородия – вот чем отличается нормальный микробиоценоз от мёртвой пахоты, заваленной соломой и залитой разными ЭМ и вытяжками непонятно чего. Вот почему, завалив грядки органикой, мы часто не видим соответствующего эффекта, а часто и наоборот.

2. Чем разнообразнее такое микробное сообщество, тем выше ЕГО СОПРОТИВЛЯЕМОСТЬ ВОЗДЕЙСТВИЯМ, СТРЕССАМ И ПАТОГЕНАМ. Именно поэтому так важно вводить в посев разные пожнивные, подпокровные культуры, сеять сидераты – у каждой культуры своя микрофлора. Почвенная экосистема страхуется на все случаи жизни.

И вот два вывода, стимулирующие мозги органиста.

Первый: дело не просто в огромной массе органики – дело ещё и в качестве, в правильности микрофлоры.

Второй: для обеднённой почвы навоз или свежий сидерат – не «глюкоза», а грубое сырьё и огромный трудовой фронт. Чтобы довести это сырьё до ума, даже при наличии всех нужных микробов нужен целый сезон. А микробов порой не хватает – к примеру, на бывших полях. Вот почему хороший компост более удобоварим и эффективен, чем навоз или солома: он не вызывает перекосов и сбоев в микробной системе, не «взрывает» процесс динамического плодородия.