Мельком просмотрев парочку сообщений в ленте новостных агентств, убедился, что ничего совсем нового и экстраординарного пока не случилось. Поврежденный, едва не затонувший авианосец «Джордж Вашингтон», с трудом покинул зону театра боевых действий, а армии США и Китая после первого столкновения на время разорвали дистанцию, словно приходящие в себя после короткого обмена сильными ударами поединщики.

Россия, после недавнего подписания союзного соглашения с Китаем, от прямого участия в войне пока всеми силами открещивалась – ценой огромных финансовых и репутационных потерь, даже несмотря на многочисленные провокации по всему миру. Низкоранговые союзники США по НАТО – за исключением набирающей силу и вес в Европе Польши, а также Японии, на войну пока не явились – но все демонстрировали завидное рвение. Британцы и вовсе едва демонстративно не утопили на выходе из порта Портсмута одну из своих «Вангардов», атомную подводную лодку с ракетами «Трайдент», оснащенными ядерными боеголовками. Правительство моментально наложило вето на участие в боевых действиях – до момента полного расследования инцидента. Месяц назад я бы лишь посмеялся над тупостью островитян – вырождающихся потомков авантюристов и колонизаторов, в прошлом создавших самую большую в мире Империю, над которой никогда не заходило солнце. Но после нескольких уроков Ребекки лишь удивился неприкрытому и беззастенчивому цинизму, с которым англичане решили пока подождать в стороне от основных событий.

Европа сейчас больше всего напоминала тлеющую карту. Войско Польское – теперь армия возрожденной Речи Посполитой, – заняв Львов, а также малую часть Галиции и Волыни, демонстративно остановилось, не вступая в столкновение со спешно мобилизованной украинской армией. На улицах не только Киева, но и белорусского Минска начались массовые народные демонстрации за присоединение к теперь уже не эфемерной, а настоящей Европе. Активно поддерживаемые прибывшими польскими политиками, взывающими к исторической памяти и обещающими – по давнему примеру Великого княжества Литовского —равноправное членство в Великопольше, раскинувшейся от моря до моря. За спинами разгоряченных и экспансивных поляков, совершенно не скрываясь, маячили те, кого мельком глянувший вчера на экран моего лэптопа де Вард охарактеризовал как «мальчики из Лэнгли». И очень удивился, когда я спросил, что такое «Лэнгли» – не каждый же должен знать местонахождение штаб-квартиры ЦРУ.

В Западной Европе волнения начались в Стране Басков, в полыхнувшее Косово ввели спешно сформированный корпус общеевропейской армии, а Франция и страны Бенилюкса вдруг синхронно заинтересовались соблюдением прав человека в Саудовской Аравии. После чего по линии Париж-Брюссель-Амстердам прокатилась волна жестоких терактов, но французские истребители уже обеспечили чистое небо над аравийским полуостровом – демонстративно не координируя свои действия с иранским экспедиционным корпусом, по удивительной случайности рвущимся в это же самое время к Мекке и Каябе.

Полистав дальше, мельком глянул на описание колоритного восстания в Калифорнии – испаноязычные студенты захватили Калифорнийский университет города с символическим названием Санта-Круз и вывесили флаги Ацтлана, демонстративно сжигая звездно-полосатые стяги. После – увидев новость о полном уничтожении русской ЧВК в Дарфуре на Северо-востоке Африки с грубо прифотошопленной картинкой из фильма про Марс, – решил, что с меня хватит и лег спать. Перед тем как провалиться в объятия Морфея почувствовал, что яхта набирает ход – видимо, де Вард уже был на борту, и мы двигались в сторону Фамагусты.

Проснулся сам за несколько секунд до звонка будильника на телефоне. Несмотря на ранний час – без четверти пять, – де Вард уже был на камбузе, а меня ждал готовый завтрак. Выпив опостылевшего апельсинового сока, заев его хрустящими – разогретыми в микроволновке – круассанами, собрался было на палубу, но столкнулся с взглядом де Варда. Немногословный пожилой бельгиец кивком головы попросил следовать за собой, и мы двинулись в кают-компанию. Здесь де Вард указал мне на одно из кресел, а сам присел напротив.

– Мсье Джесс, прошу вас изложить наш план действий на сегодня.

План мой на сегодня был, конечно, удивителен. Можно даже сказать, интересно-безумен.

Когда мы оказались на Кипре, и я услышал от де Варда о том, что никто не знает о нахождении Ребекки в Фамагусте, мне пришла в голову удивительная идея. Я, пользуясь тем, что графиня приказала начальнику своей службы безопасности и поверенному в делах слушаться меня, выполняя даже кажущиеся нелепыми просьбы, решил кое-что проверить. И теперь надо было изложить весь порядок действий де Варду, как бы дико это ни звучало.

– Когда выйду с Ребеккой из… – я слегка замялся, не зная, как назвать хранилище Аренберга. Паузой тут же воспользовался бельгиец:

– Прошу вас, мсье Джесс, упоминая госпожу, говорить «ее милость» или «графиня».

– Когда я вместе с графиней выхожу из здания, ты ждешь нас в машине. По моему сигналу в условленном месте – я тебе его уже показывал, увеличиваешь скорость и делаешь вид, что за нами погоня. Высаживаешь меня с ее милостью, где скажу, и едешь на побережье к первому катеру. Когда мы с графиней – ногами через оливковые рощи – туда доберемся, ты должен будешь взорвать лодку, приземлив в нее квадрокоптер. На квадроцикле – сделав вид, что украл его, я повезу графиню ко второму катеру. Аренду вертолета продлили?

– Да, – быстро кивнул де Вард, несмотря на целую гамму эмоций, отголоски которых я отчетливо ощущал.

– Когда с катера нас подберет Франц на вертолете…

– За штурвалом будет Мартин.

– …когда нас подберет Мартин, он должен отлететь к месту стоянки яхты и запалить фейерверк в жестяной банке. Взрывпакет, как я заказывал, готов?

– Да.

– После того как взрывпакет будет приведен в действие, я сообщу графине, что мы падаем. И мы с ней выпрыгнем из вертолета.

Теперь – судя по взгляду Де Варда, ему стал понятен смысл моего вчерашнего показательного выступления. Но в его глазах читался откровенный вопрос, поэтому я поднял руку, сжал ладонь черпачком, словно вытягивая из воздуха энергию и через пару мгновений продемонстрировал ему небольшой, напитанный силой огненный шар.

Бельгиец лишь едва расширил глаза, больше ничем не выдав обуревающих его эмоций при взгляде на жидкое пламя, напоминавшее сгусток расплавленного свинца, парящее над моей ладонью.

За спиной едва ощутимо дохнуло холодом, приоткрылась дверь – и в каюте оказалась гостья, появлению которой я почему-то совсем не удивился. Чужое присутствие за тонкой переборкой ощущал давно и догадывался, кто это может быть. Де Вард коротко глянул поверх моего плеча, едва заметно кивнул и поднялся. Не оглядываясь, он развернулся и в несколько шагов оказался у выхода из каюты. В тот момент, когда он закрыл за собой дверь, я встретился глазами с Ребеккой.

Графиня практически не отличалась от своего отражения в Новых мирах. Совершенная подтянутая фигура, широкоскулое, словно выточенное гениальным скульптором лицо скандинавского типа, на котором блестели огромные голубые глаза. Вот только сейчас в них отсутствовал магический зеленый отсвет, постоянно мерцавший в Атлантиде – и к которому я уже успел привыкнуть. Зато зеленым – оттенка спелой майской листвы – было ее платье, под которым, судя по соблазнительно упругому вздрагиванию полушарий груди, больше ничего не было.

Ребекке удавалось сохранять невозмутимой вид, но я отчетливо ощущал ее сильное волнение. Едва наклонив голову, она с поистине кошачьей грацией сделала несколько шагов навстречу и посмотрела на комок жидкого пламени в моей ладони. Поднявшись, я вдруг ощутил исходящий от Ребекки сдерживаемых страх. Она то и дело пыталась заглянуть мне в глаза, постоянно сталкиваясь со своим отражением в солнцезащитных стрелковых очках. Ткань платья на груди аритмично колыхнулась – Ребекка уже настолько испугалась моего молчания, что у нее сбилось дыхание. Впрочем, если бы я не умел ощущать чужие эмоции, по ее виду этого было бы не определить – внешне графиня Аренберг сохраняла абсолютное спокойствие.