Мариет предположил сперва, что до него здесь побывали какие-то грабители, а может быть византийские монахи что безжалостно уничтожали «идолов». Но в византийских летописях ничего не было о разгроме «капища», а грабители вряд ли бы сумели снять крышки.

Или это магометанские завоеватели использовавшие для вскрытия саркофагов толпы рабов дабы присвоить древнее золото? Но следов вторжения нет… Изучение самих саркофагов для быков тоже ставило в тупик. Они представляли собой цельные выдолбленные блоки из асуанского гранита. Но Асуанская долина находится примерно в тысяче километров от Серапеума. Уже одно только изготовление, полировка и транспортировка саркофага с крышкой, весящего сотню тонн, предполагают труды непосильные. Потом тяжеловесные, неподатливые громадины нужно было втащить в заранее подготовленную нишу, установить там и закрепить…С большим трудом, при помощи стамесок и канатных лебедок крышки саркофагов были подняты… Но в саркофаге оказалась лишь едко пахнущая масса битума в которой было множество мелких обломков костей, ссыпанных в саркофаг еще тогда, когда совершалось погребение.

Перед этой загадкой оставалось лишь изумленно качать головой – известно какое значение сохранности мумий придавали жители древнего Кемета.

Раздосадованный, он, тем не менее, продолжал раскопки с прежней настойчивостью. Наткнувшись на стену за которой гулко звучала пустота он взорвал ее порохом. Его взору открывались новые своды, а под ними – деревянные саркофаги – как оказалось времен XIX династии правившей за тринадцать веков до рождества Христова.

Когда на пути встретилось новое препятствие – огромная каменная глыба – Мариет, не раздумывая, вновь использовал взрывчатку.

Сквозь образовавшуюся дыру в свете факелов стал виден ещё один массивный деревянный саркофаг. Его крышка оказалась сорвана с места взрывом. Когда убрали обломки дерева, в саркофаге обнаружилась мумия.

Лицо ее покрывала золотая маска на шее висел на золотой цепи миниатюрный жезл из зеленого полевого шпата и красной яшмы. На еще одной цепи были два амулета из яшмы, и на них было начертано имя принца Хемуаса, сына Рамзеса II… Но где же священные быки? Наконец 5 сентября 1852 г. было найдено два нетронутых саркофага. В пыли на земле Мариет увидел следы ног. Три с половиной тысячи лет назад они были оставлены жрецами, которые творили тут неведомые обряды! Было отчего замереть сердцу ученого… У входа в нишу, словно охраняя ее, стояла позолоченная статуя Осириса.

В 1858 г. Мариет принял от египетских властей место смотрителя древностей. Он первым в истории он осуществил раскопки в Карнаке, Абидосе, Дейр-эль-Бахри, Танисе и Гебель-Баркале, открыл храмы Сети I, и храмы в Эдфу и Дендере. Великий Сфинкс под его руководством был освобождён от многовековых песчаных наносов и стал известен всему миру. С Египетское правительство удостоило его титула паши. Именно он основал всемирно известный Египетский музей, и подсказал идею знаменитой оперы «Аида», сочиненной Джузеппе Верди к открытию Суэцкого канала.

Но разгадать тайну Серапеума он так и не смог. Незадолго до смерти в восемьдесят первом году он написал что осмотрел не больше одной десятой Саккары и не хватит даже второй жизни на то чтобы изучить ее…

Елена вздохнула.

Неведомо – посетит ли она Египет когда либо… Ведь времени на это у принцессы Орлеанской почти не остается, а императрице всероссийской скорее пристало изучать древности Кавказа и Самарканда – и то если супруг сочтет что это не помешает ее обязанностям государыни.

Конечно в Эрмитаже есть целый Египетский зал – который она так и не увидела в свою поездку и говорят большие коллекции в запасниках. Но это не совсем то.

Однако же кое-что она делает уже сейчас.

Из книги выпало недавно полученное письмо.

На конверте было типографским способом отпечатано.

«Джонсон и Мак-Грегор. Гранитные и камнерезные работы. Лондон»

Глубокоуважаемая мисс Орлеан! – гласило вложенное в конверт послание – тоже отпечатанное – на новомодной «пишущей машинке».

Мы внимательно изучили ваш заказ относительно гранитного саркофага указанных размеров, и с сожалением вынуждены Вам сообщить что изготовить его по указанным вами условиям, а именно – из цельного гранитного массива – не в состоянии. Это не говоря о крайне затруднительном вопросе транспортировки изделия в любое из возможных мест – даже в пределах Лондона. Однако если Вы рассмотрите возможность изменения условий с тем чтобы саркофаг был изготовлен из шести или более частей и собран на месте, мы готовы рассмотреть…»

С улыбкой принцесса сложила письмо и спрятала его в конверт который исчез среди страниц книги.

Вот так господа! Невозможно ни изготовить, ни перевезти – это в самой развитой промышленно стране мира! Жрецы науки ищут загадочные расы мыслящих осьминогов и великанов на Луне и Марсе – но не видят того что вполне возможно древняя великая мудрость и наследие великих цивилизаций лежит у них рядом – среди египетских песков…

Это как раз то чем им стоит заниматься – но куда там! И даст Бог – она попробует пройти этим путем – раз уж штатные историк и археологи не думают об этом.

…В это время вернувшись к себе Луи – Филипп о чем то подумал, потом вытащил из шкафа переплетенный в кожу толстый том. Покачивая время от времени головой начал читать…

Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги. Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Деньги – это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога… Деньги низводят всех богов человека с высоты и обращают их в товар. Вексель – это действительный бог еврея. Его бог – только иллюзорный вексель…

И как венец Эмансипация евреев в ее конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства.

Да – подумал граф о новостях из России. Оригинально и изящно – как точный неожиданный выпад искусного фехтовальщика. Прежде – да и теперь били по самим евреям – порождая озлобление в тех и невольное сочувствие в прочих. А главное – не добиваясь почти ничего. А его будущий тесть поступил умнее – сделав мишенью идола «сего народа жестоковыйного» – Золотого Тельца.

«Но неужели этот мальчик читал Маркса?» – удивлено покачал головой Луи Бурбон.

Утро. В комнатах и залах Зимнего пустынно… Хрустальные люстры, портреты, статуи и недвижные как статуи застывшие на постах гвардейцы. В открытые настежь (чтобы злоумышленник не спрятался – еще с дедовских времен заведено) двери видна роскошь интерьеров и ампирная мебель. В тишине гулко звучат шаги. Из комнаты в комнату, через залы идет император Всероссийский, Георгий Александрович. Высокий худощавый, черный мундир без знаков различия кажется почему то немного схожим с облачением протестантского пастора. Лицо непроницаемо – кто-то может счесть это привычной маской высокомерия – но на самом деле это всего лишь отрешенная задумчивость – даже сейчас он не замечает ничего вокруг себя погруженный в мысли о державе. Не замедляя шагов проходит мимо замирающих часовых. В кабинете, за большим письменным столом ждут его бумаги на подпись и для ознакомления, а дежурный адъютант уже сидит перед раскрытым журналом в котором записаны посетители на сегодня. Сегодня впрочем ждут разрешения дела семейные.

К половине десятого к парадному подъезду Зимнего дворца подъехал экипаж. Солидные лакеи распахнули дверцы, с низким поклоном пропуская осторожно ступающую юную даму, и деликатно посодействовав тучному господину в кавалерийской шинели. Впереди гостей важно шел церемониймейстер – все же это была особа императорской крови. Конечно это не торжественный визит на какой – то семейный праздник – когда гостей встречают кавалергарды с развернутым штандартом, серебряными трубами литаврами и всюду придворные чины: все эти камергеры, гофмейстеры, и камер-юнкеры. Тем не менее чету со всей почтительностью проводили до кабинета… – Герцог Георгий Георгиевич Мекленбург-Стрелицкий и Наталья Федоровна Вонлярская просят допустить их к Государю Императору – возгласил герольд трубным басом «С этим церемониалом надо что-то делать!» – ощутив неподдельное раздражение подумал Георгий.