Я никогда не замечала много прислуги — повар с помощниками, два или три уборщика и личная прислуга Энниса. Возможно, была охрана, иногда пробегали техники в три-д комнату и центр связи и, конечно, портной. У меня не было своей прислуги, Эннис хотел устранить это неудобство, но Ричард не реагировал на это. По крайней мере, это освобождало меня от слежки.

В начале архаста, когда из Гильдии прислали последние запасы на зиму, я нашла способ отправить сообщение домой. Посылка от Гильдии должна прийти с корабля Гильдии. Крейты на упругих подушках бросают с корабля на большую площадку на поверхности. От сильных ударов платформа быстро опускается.

Я подошла, когда платформа только что была установлена для разгрузки. Эннис еще спал, и мне не нужно было придумывать предлог, чтобы остаться одной. Я накинула плащ, так как в лифте было прохладно.

Я наблюдала, как кок и его помощники оттаскивали ящики с продуктами. Солдаты распаковали остатки, затем установили пустые крейты на платформу. Весной платформа снова будет поднята на поверхность, а Гильдия пришлет флайер, чтобы забрать крейты, если их скопится много, или наймет караван, если их будет немного. Я не заметила, как закрылись двери на поверхность.

Крейты представляли собой крепкие пластиковые ящики. Их можно было использовать многократно. Кто-то в Гильдии проверял их исправность. Это я знала, так как иногда имела дело с Гильдией как хозяйка поместья Онтар. Этот проверяющий и мог обнаружить мою записку.

Я ходила медленно вокруг платформы, как будто изучая ее работу. Солдаты, устанавливающие крейты, подозрительно поглядывали на меня, но продолжали заниматься своей работой. Я подошла к ряду крейтов и стала тыкать в них.

— Эй! — Солдат поставил свой крейт и подбежал ко мне. — Уйди отсюда.

Я обернулась к нему и жестко посмотрела на него.

— Я дочь одной из Девяти фамилий. Будьте уважительны со мной.

Солдат испугался.

— Леди, я вас не узнал. Вы очень странно одеты…

Я чуточку успокоилась. Солдат не мог догадаться о моих намерениях. Было не так важно для меня, что я была одета не соответственно своему положению.

— Я выбираю маленькую коробку. Если бы у меня была прислуга, я бы прислала ее.

Солдат откликнулся на мою просьбу.

— Моя госпожа, позвольте помочь вам. — Он направился к горе крейтов. Я внимательно осматривала близлежащие крейты, пока он выбирал мне подходящую коробку. Я отыскивала поврежденные крейты. Наконец незаметно я пометила один из них, который должен быть явно отправлен на ремонт и молила бога, чтобы во время ремонта в Гильдии ее кто-нибудь бы нашел.

— Нашел! — Солдат подобрал мне что-то, хотя мне было все равно что, так как я все успела сделать.

Он принес плотную коробку с крышкой, открыл ее. Внутри она была тщательно размечена.

Возможно, в ней прислали что-то небольшое или очень ценное.

Я улыбнулась.

— О, это то, что мне нужно. Благодарю вас.

Солдат покраснел от удовольствия, поклонился и вернулся к своей работе.

Я взяла коробку и поторопилась в свою комнату. Энниса, слава богу, не было. Я должна быстро написать записку, пока Эннис не вернулся, а я не хотела показываться ему, и пока солдаты не заперли комнату с крейтами.

Когда я вернулась, комната уже была заперта, записка для Гильдии была засунута за манжеты. Более получаса я убеждала солдата-охранника, что мне нужно войти в комнату, так как коробка, которую для меня подобрали, оказалась слишком маленькой, а мне нужна коробка для очень ценной книги, доставшейся мне от моей любимой бабушки…

Я молола всякий вздор до тех пор, пока солдат не посчитал мои доводы убедительными, поверив в мою историю, и не открыл дверь.

Огромное количество крейтов было установлено в огромной клети, подготовленной для подъема на поверхность. Я обходила штабеля крейтов с краю, ища поврежденный крейт. Я чувствовала сзади напряженное дыхание охранника, который хотел убедиться в правдивости моей истории. Я должна найти кроме поврежденного крейта еще и другую, маленькую коробку. Я ее быстро подобрала, чуть меньших размеров; но еще около получаса, до тех пор, пока не нашла помеченный мною крейт, что было нелегко, и не бросила незаметно в щель крейта записку, когда солдат был далеко, я делала вид, что занимаюсь поиском нужной мне коробки.

— Я нашла! — крикнула я охраннику, размахивая коробкой над головой, не скрывая необычайную радость.

Любопытство солдата было удовлетворено. Он бросил на меня снисходительный взгляд, как на легкомысленную женщину, выпустил меня, слегка поклонившись.

Вечером, когда я сидела, потягивая успокоительное, я думала, что записка может опоздать. Архаст, курт, немб, керенстен, затем вердейн, затем Совет в тау и наконец рождение ребенка. Я обдумывала поводы, для которых могли прислать флайер. В это время года Гильдия не может забрать свой груз с поверхности, и, конечно, ни один флайер не вылетит отсюда.

Никто не прилетит в это время года. Даже Ник, бесстрашный и искусный пилот, никогда бы не полетел в архасте. Довольно опасны ветры с Фермы-3 в конце уля. Моя записка пролежит, по крайней мере, до керенстена.

Я согласна и на это, чтобы хотя бы спасти других наследников нашего Дома. Сначала я была в отчаянии, а потом под действием успокоительного я уснула с возобновившимся желанием найти возможность предупредить Халареков. Я должна уровень за уровнем освоить тщательно весь домик.

Я сказала Эннису, что мне нужно больше гулять и что я могу это делать и одна. Он отпустил меня без возражений. Я начала с верхнего уровня. На первом уровне не было ничего для меня полезного. Запасные ступеньки вели на поверхность, но сейчас был архаст, и люди на поверхности в архасте погибали в течение нескольких минут пребывания снаружи. Не было запасных реактивных снарядов, хотя они должны были быть, но даже если бы они и нашлись и я смогла бы запустить хоть один, не было в воздухе ни одного флайера, который мог бы заметить снаряд. Может быть, весной я воспользуюсь запасной лестницей или запущу ракету.

«Во всех приличных домах у выхода есть ракеты», — бормотала я, спускаясь на следующий уровень.

К полудню я уже исследовала четвертый уровень. Вдруг я услышала работу насоса. Впервые за несколько месяцев я обрадовалась. Здесь где-то есть вода. Я открывала дверь за дверью, пока наконец не вступила на ступеньки, ведущие в комнату, где работал насос. Живой поток подземной речки, которая обеспечивала водой домик, втекал с одной стороны комнаты и вытекал с другой стороны.

«Слава Богу!» — прошептала я.

На минуту я прислонила голову к косяку двери, чтобы избавиться от головокружения. Внизу был выход, по крайней мере, для записки. Это была надежда на спасение. Я внимательно осмотрела все кругом. Не было ни служащих, ни техников у насоса, ни уборщиков, ни контролеров воды в комнате. Я шагнула по ступенькам и остановилась, прислушиваясь, не появится ли кто-нибудь на звук моих шагов, чтобы узнать, что происходит. Никого.

Как можно тише я спускалась по железной лестнице. Я внимательно изучала все пространство в комнате. Я обнаружила, где вода поступает в домик, где была турбина, которая впускала воду, где из турбины вытекала вода, в каком месте вытекала из домика. Карн приказал закрыть все открытые водоемы в Онтаре для безопасности рабочих и детей, которым непременно захотелось бы поплавать. Такая предосторожность была введена недавно, и многие считали ее необязательной. Благодарение Богу и всем Святым, что река в домике Макниса была еще открыта. Я быстро вернулась в нашу комнату.

Ручку мне вернули. Бумаги нет, только ручка. Нигде не было во всей комнате ни кусочка бумаги, кроме чужих книг. Без бумаги и чернил у меня, по-видимому, ничего не получится. В конце концов вместо бумаги я взяла салфетку, жир, оставшийся от полдника Энниса, стал чернилами, а ручкой был мой палец. Я окунала мой палец в жир, натянула ткань, держа с одной стороны ее свободной рукой, а с другой придавив стопкой книг, и писала. Подходило время ужина, а я еще не закончила. Я писала быстро, насколько могли позволить мои орудия труда, и молила Бога, чтобы не застали меня за моим занятием. Когда я закончила, я перечитала записку и спрятала под кроватью.