– Обязательно.

– Все красивые?

– Именно. Они все красивые, они все образованные с высоким уровнем интеллекта, они все имеют высшее образование, начитаны, разбираются в изобразительном искусстве и моде, все они отлично умеют готовить и получают истинное удовольствие от ведения домашнего хозяйства.

– Ну, надо же! А я и не знала, что Вы предоставляете такие услуги. И что – подбор мужей пользуется популярностью?

– Честно? Подбор мужей настолько востребован, что мы даже испытываем некоторые (правда, легкие, легчайшие) затруднения с кандидатами. В пиковые часы распродаж кандидатов иногда не хватает на всех, и дамы даже – о ужас! – пару раз устраивали кулачные бои за обладание тем или иным экземпляром. Последний кулачный бой был особенно ожесточенным – и немудрено, ведь на продажу был выставлен высокий привлекательный блондин со всеми навыками по классу superior и со всеми удобствами. Т. е. с семикомнатной квартирой в престижном районе столицы и с большим домом в пятнадцати километрах от МКАД.

– Ужас какой! Хотя, наверное, блондин того стоил – чтобы друг дружку за космы таскать.

– Именно, стоил. Скажу Вам по великому-великому секрету: за блондина бились не только дамы. Несколько очень-очень состоятельных господ также изъявили желание приобрести его в собственность, а мы, как Вы понимаете, не разделяем покупателей по гендерному признаку. В плане приобретения мужей господа имеют такие же права, как и дамы. Тем более господа часто оставляют щедрые чаевые (в смысле, дополнительные комиссионные) скромным менеджерам торгового зала типа меня. Я, кстати, могу рассчитывать на комиссионные, если подберу для Вас вариант «пальчики оближешь»?..

– Вариант «пальчики оближешь» мне бы очень пригодился, – Вера дошла до конца коридора и повернула назад.

Судя по часам, место в выбранном ею ресторане уже освободилось, и так на поверку и оказалось. Свободных мест было много.

Впрочем, уединиться Вере, как она изначально рассчитывала, не получилось. Ее увидел знакомый Зам. руководителя Комитета по Бюджету и Налогам и решил поболтать.

– Верочка, привет! – он быстро перебрался к Вере за столик (прихватив кофе и блюдце с пирожным). Зама звали Денис Александрович, и ему было 42 года. – Как юристы, как служба? Наверное, замучили тебя до невозможности?

– Не то слово, – Вера быстро перелистала меню, убеждаясь – цены не изменились, и прейскурант блюд не изменился. – Иногда на заседаниях у меня возникает чувство, словно я общаюсь с марсианами, и они разговаривают на своем особом марсианском языке. Недоступном пониманию землян.

– Согласен, – весело хохотнул Денис Александрович. – Тоска, юридическая казуистика, переходящая в маразм. Вот то ли дело у нас – конкретика, бабло гремит, министерства и ведомства рвут друг друга на части, пытаясь перетянуть финансовое одеяло на себя. А мы в центре процесса. Красота. И общаемся так, что всем понятно. Но это лирика, ты же понимаешь, художественный треп, который можно не воспринимать всерьез.

– Само собой, – Вера сделала заказ подскочившему официанту и переключила всё внимание на зама. Денис Александрович был не последним человеком в обойме Партии Власти, игнорировать его не стоило. – А на самом деле, ваша работа – ответственна и очень, очень трудоемка. И требует высокого профессионализма, что бы там ни выдавали на гора борзописцы.

– Именно, – зам мгновенно раздулся, как рыба-шар. – Вот бы их – искомых борзописцев – да на наше место. Чтоб пахали, как Стаханов в забое. Чтоб познали, что такое уезжать с работы в час ночи, приезжать в шесть утра, трудиться и выходные, и в праздничные дни.

«Да, да. Тебя послушать, так ты – Гагарин, Ляпидевский и Отто Юльевич Шмидт в одном флаконе, – думала Вера (но при этом лучезарно улыбаясь и строя глазки заму). – Если верить слухам, которые бродят в кулуарах, ты вообще на работе не появляешься, а если и появляешься, всю дорогу сидишь в ресторане – примерное как сейчас».

– Да если хочешь знать, – Денис Александрович все больше и больше распалялся и уже перешел на митинговую словесную чечетку (или на телевизионный полит-рэп нон стоп), – мы там в комитете почти не едим, почти не пьем. И особенно, когда работаем над бюджетом, а над бюджетом мы работаем триста шестьдесят пять дней в году и двадцать четыре часа в сутки. Хочешь, могу доказать!

– Не надо, не надо, – Вера бодро замахала руками. – Лучше расскажи (они с Денисом Александровичем были на «ты») последние новости, у тебя ведь всегда самая свежая информация.

– Верно, верно! – зам хорохористо подкрутил усы – они у него были натурально «буденовскими», пышными и кустистыми. – Информация у меня – первоклассная, как-никак, я – фигура, и фигура весьма заметная. Последнее событие дня: все обсуждают новые часы первого зама Жириновского. Больше миллиона долларов – не хухры-мухры! Что по мне, так это явно перебор. В такое неспокойное и кризисное время нечего раздражать народ излишними бриллиантами. Скромнее нужно жить, скромнее. Не «Бентли», а «Мерседесы», не норковые шубы, а песцовые, не алмазные броши, а рубиновые. Или вовсе из малахита. А что? Отличный поделочный камень – из шкатулки. Помнишь «Малахитовую шкатулку» Бажова? Так вот – отличный камень, видный, броский и экономный. И бюджет не разоряет, и отдельно не разоряет бюджет опять же отдельно взятой семьи.

– Кстати, – Денис Александрович полез во внутренний карман пиджака. – Хочу, Верочка, тебе похвастаться. Я вчера стал полноценным Доктором Политических Наук с правом ношения Специального Докторского значка. Вот он – погляди.

– Ух ты! – Вера заученно (и очень естественно, что говорит о высоком профессионализме) похлопала глазками. – Дай посмотреть! Никогда не думала, что у Докторов Наук есть специальный значок.

– Вот-вот. – Денис Александрович с выражением полного превосходства в интеллектуальной области перед собеседницей протянул Вере значок. – Ты посмотри, какой красивый. С гербом, лавровыми листьями и соответственной надписью, сообщающей всем, с кем они имеют дело. И вот еще. По случаю присуждения мне степени я сегодня вечером устраиваю небольшой сейшн в ресторане. Тут недалеко. Ты приглашена, имей в виду.

– Спасибо. – Вера приняла из рук зама значок, мысленно кляня этого надутого индюка на трех языках – русском, английском и немецком (английские и немецкие ругательства были ей знакомы). – Мне очень приятно, и я обязательно приду. («Чтоб ты сдох, тварь, со своей вечеринкой! Опять придется изображать веселье и строить из себя беззаботную депутатшу-тусовщицу!»)

– Ну, я на тебя рассчитываю. – Денис Александрович шутливо погрозил Вере пальчиком. – Нам без красивых дам никак нельзя, у нас с этим строго. Думаю, что моя помощница уже отправила тебе адрес по электронной почте. Так что имей в виду и готовься…

– Вот ведь! – Вера снова выругалась по-немецки – только теперь уже вслух. Первым делом, вернувшись к себе в кабинет, она проверила почту и действительно обнаружила письмо с вышеозначенным текстом. – Что ж, приходится констатировать: отвертеться вряд ли получится. И нужно еще думать о подарке – или о каком-нибудь знаке внимания, заменяющем подарок. С другой стороны, а зачем? Пусть ему фракция дарит, если что сброшусь деньгами согласно установленному тарифу.

– Да, так и сделаю, – Вера решительно качнула головой, но на всякий случай набрала в поисковике Интернета: «Подарок доктору наук». В ответ вывалилось несколько предложений заказать деревянную рамку для диплома с подложкой из бархата или именное удостоверение – красной кожи.