– Тебе следует одеться, Эвери. Семья уезжает на фестиваль через тридцать минут,–произнес он, доставая рубашку из шкафа. – Игры начнутся, как только все будут на месте.

– Давай-ка проясним, – начала я, поглаживая его накрахмаленную белую рубашку. – Это что-то вроде той игры «Бочче», за которой я наблюдала в Риме, когда несколько пожилых мужчин играли в неё около апартаментов, только вместо шаров они использовали головки твердого сыра?

Кивнув, он закончил завязывать шнурки на своих черных туфлях. Марчелло сидел на краю кровати, его волосы были влажными, и выглядел обеспокоенным. Нервное покачивание ногой выдавало его с потрохами. Он вместе со старшим братом и с несколькими знакомыми были одной их шести команд, которые будут соревноваться на Piazza Pio в городе. Одетый в черные брюки и шарф, сочетавшего в себе зеленый и белый цвета, который он обернул вокруг шеи, он выглядел так, словно пришел из другого века.

– Я ожидаю проявление мужской силы.

– Ты будешь разочарована. Всю свою силу я берегу для тебя,– поддразнил он, оставляя на моих губах легкий поцелуй.Он шлепнул меня по попке, когда я встала с кровати, чтобы начать подготовку к сегодняшнему дню.

Двадцать пять минут спустя, стянув волосы в хвостик, и надев ярко-зеленое легкое платье, я была поймана симпатичным итальянцем, с которым мы и вышли из комнаты. Взяв меня за руки, он поднял их вверх и зафиксировал над моей головой, прислонив меня к двери, прижавшись губами в страстном поцелуе.

– Что с тобой происходит? Не то, чтобы я жаловалась, но мне потребовалось двадцать минут, чтобы замаскировать те засосы, которые ты оставил вчера.

Он прислонился лбом к моему плечу.

– Находиться здесь, в доме моей семьи вместе с тобой... Это очень много значит для меня.

– Для меня тоже,– ответила я, обняв ладонями его лицо.

Когда мы присоединились ко всем во дворе, то семьи уже начали рассаживаться по автофургонам. Мы решили поехать на Alfa, потому что... Черт побери, а почему бы и нет. Извилистые итальянские дороги, горячий итальянский мужчина, так что невероятный итальянский автомобиль лишь дополнил эту картину.

– А теперь, ты расскажешь о фестивале?

Ему понравилось, что я решила спросить об этом.

– Он довольно простой, традиционный. Il Gioco del Cacio al Fuso– это фестиваль, который проводится уже в течение нескольких сотен лет.

– Архитектор Росселино заново построил мой город и спроектировал площадь, которую посвятил священнику Пиусу. В центре есть кирпичный узор, дизайн которого выложено кольцо из мрамора. В центре круга есть стержень, и вокруг него мелом рисуются круги. Каждое кольцо стоит определенных очков. Мы катим головки сыра, пытаясь выиграть.

– Но почему именно сыр?

– Пьенца известен своим сыром пекорино. Этой игрой увлекались крестьяне в качестве развлечения в свободное время, но в последствии это приобрело более спортивный характер. Участие принимает каждый район города. Надеюсь, ты считаешь, что это весело,– ему нравилось говорить об этом, а мне нравилось слушать его рассказ. Его история была интересна не только тем, что в течение стольких лет семьи пытаются следовать старинным традициям, но и потому, что он говорил об этом так увлеченно, словно передо мной сидел маленький ребенок, которому только что подарили новую игрушку.

– А это сложно? – серьезно спросила я. Катание сыра не выглядит чем-то уж слишком сложным.

– О, да. Это скорее, comesidice (как говорят у нас в Италии), испытание духа, чем силы. Очень сложное. Мой отец принимал участие в течение многих лет, как и его отец, и отец его отца. Целые поколения. Это мой первый год.

– Серьезно? – это объясняло его нервозность, и одновременно я осознала важность того, что в этой ситуации я сейчас рядом с ним. Взяв его под руку, я прошептала.– Значит, сегодня ты будешь использовать свой большой мозг. А мускулами мы воспользуемся позже.

***

Сотни людей вокруг были одеты в одежду своих любимых цветов. Каждый из горожан относился к определенному району – почти как в Голодных играх, кроме того, что в этот раз не было убийств. Шесть команд, или районов, которые должны были соревноваться, а победитель становился предметом для гордости.

Хотя, это была не просто игра, это было развлечение на целые выходные. Теперь я понимала, почему вся его огромная семья собиралась для этого события. Это было очень важное объединение для семей во всем городе, которое в то же время привлекало невероятное количество туристов. Рестораны, которые располагались на главной площади, выставляли снаружи стулья, чтобы люди могли смотреть за конкурсантами во время обеда, и одновременно общаться с друзьями, которых не видели в течение года.

Магазины выставляли витрины с товаром на улицу для привлечения взглядов прохожих.Почти везде можно было найти флаги, рубашки и значки в цвете каждой из команд. Я выбрала зелено-белый шарф и обернула его вокруг шеи, как сделала женщина, которая тоже болела за команду Марчелло.

Марчелло как раз проводил собрание со своей командой, когда его взгляд нашел меня.Я сидела на краю площади вместе с его семьей. И тогда он гордой и уверенной походкой направился ко мне, и, оказавшись рядом, заключил меня в свои объятия, оставляя на губах такой жаркий поцелуй, что со всех сторон послышались подбадривающие возгласы.

– Это за что? – спросила я, обмахивая лицо программкой фестиваля, которую раздавала женщина на площади.

– На удачу, tesoro,– подмигнув, он присоединился к своей команде. А я напомнила себе не забыть прикупить домой еще кое-какие вещички с эмблемой команды.

Несмотря на то, что это всего лишь игра, Марчелло был настроен очень серьезно. Я даже не знала, насколько он любит соревноваться. И еще, он был прав, это был не просто процесс проката головки сыра, скорее это было испытание, где вы должны проявить всю свою точность, терпение и возможность продумать стратегию того, как наиболее близко к оси проложить путь головки сыра. И считать, что это какая-то шутка, только из-за того, что в испытании участвует сыр, было большой ошибкой с моей стороны. Я закричала также сильно, как и остальные болельщики, когда мой мужчина побежал, катя огромное сырное колесо, и на его лице расплылась широкая улыбка, которую я никогда не видела ранее.

Я стояла в ожидании второго раунда, когда ко мне подошла его сестра, держа в руках рожок мороженного.

– Тебе понравился Рим? – спросила Аллегра.

–Очень. Это самое лучшее, что случилось со мной за всю жизнь, –путешествие, воссоединение, каникулы,– самое лучшее.

Она оглядела толпу прежде, чем повернуться в мою сторону. И наклонившись как можно ближе, спросила настолько тихо, чтобы могла услышать только я.

– Ты остаешься? – Аллегра продолжила есть мороженое, словно начавшийся разговор не перешел в более серьезное русло. Я была настолько сконцентрирована на его матери, что не учла наличие старшей сестры, опекающей сестры.

– Ты имеешь в виду в Риме?–Или с твоим братом?

– Рим не является его домом. В Риме он проживает. В Риме он работает. Но если говорить о доме, то он здесь.

Я посмотрела на его маму, взгляд которой в данный момент был направлен в нашу сторону.

– Я это знаю.

А затем всего лишь четыре произнесенных ею слова буквально выбили весь воздух из моих легких:

– Я знаю о тебе.

– Что? – взглядом я нашла Марчелло в толпе.Он опустился на колено рядом с отцом, и они о чем-то беседовали. Я не могла повернуть голову, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, так как боялась того, что могу увидеть во взгляде. Или, возможно, я боялась, что она увидит что-то в моём.

– Когда он вернулся из Барселоны, то рассказал о своей американской девушке.Девушке, которой были заняты все его мысли. И от которой он не мог дождаться ответа.

Черт возьми.

Тем временем она продолжила.

– Вначале он ничего мне не рассказывал. И мне пришлось заставить его говорить. Он очень долго ждал тебя, Эвери. Ты не можешь снова так с ним поступить.