А затем я увидела, как что-то изменилось в нем. Осторожность, да, совсем немного. Но та стена между нами постепенно рушилась, меняясь, сглаживаясь. И сегодняшний день был тому доказательством. Я буквально ощущала, как тяжкий груз свалился с моих плеч, растворился в воздухе и улетел куда-то за пиццерию.

– Хорошо, – я кивнула. – Друзья.

С этими словами я забралась на Веспа без капельки сомнения, счастливая от того, что могу снова обхватить за талию и крепко прижаться к нему. В боковом зеркале я поймала его взгляд, он широко улыбнулся, довольный тем, что теперь я чувствовала себя более комфортно в нашей поездке.

Когда мы подъехали прямо к дому Дэйзи, я позволила ему помочь мне слезть со скутера, желая быть к нему ближе. Сейчас, когда я уже обнимала его несколько раз, моё тело неохотно отпускало его.

Тем не менее, мне пришлось это сделать, но он всё-таки поднялся со мной по лестнице до двери квартиры, и я заметила, что расстояние между нашими телами сократилось. Во всех смыслах. И от этого я почувствовала себя счастливой. Во всех смыслах.

– Пицца тебе понравилось, Эвери?

Господи, я обожала, когда он называл меня по имени. Подойдя к двери, я развернулась к нему лицом, мечтательно посмотрев в глаза.

– Очень понравилась. Спасибо. – Я протянула ему руку.

Он опустил взгляд на руку, затем посмотрел на меня и улыбнулся.

– И что мне с этим делать?

– Пожать? Подержать? Поцеловать? – Было еще слишком рано приглашать его в дом, но я прекрасно могла флиртовать.

Взяв мою руку мучительно медленным движением, он поднес её к своим губам и прижался ими к костяшкам пальцев. Взгляд он продолжал удерживать на мне, прожигая меня сначала одним легким поцелуем, затем еще одним, и, наконец, третьим. Взяв вторую руку, он повторил ритуал, целуя костяшки пальцев три раза. Держа мои ладони своими, он поднес к губам обе руки и поцеловал их, продолжая держать их вместе.

Я издала слабый вздох. Когда он выдохнул:

– Доброй ночи, Эвери. – Его дыхание коснулось моей разгоряченной кожи.

Он игриво потянул меня за шарфик, когда начал спускаться по лестнице, а затем умчался в ночь, бросив напоследок слова прощания. Я захихикала от вида этого сильного и сексуального мужчины за рулем крошечного скутера. Мне не очень хотелось признавать, что поездка по городу на этом крошечном средстве была очень даже приятной. Войдет ли это в привычку?

Может быть. Возможно. Мы все могли бы пользоваться этими маленькими врум-врум-машинками в нашей повседневной жизни.

***

Следующий вечер мы с Дэйзи пошли гулять вместе, и наша ежевечерняя прогулка привела нас в окрестности Монти. После того, как мы осмотрели окрестности и убедились, что и сами уже проголодались, мы зашли поужинать в милую небольшую закусочную со столиками на улице, с которых открывался прекрасный вид на Санта-Мария деи Монти, вокруг которой уже начали зажигаться вечерние огни.

Я буквально впитывала всю эту красоту, разбавляя её бокалом прекрасного просе́кко.

– Что за взгляд?

– М-м...?–переспросила я, отрывая взгляд от фонтана.

– Ты только что блаженно вздохнула пока пила шампанское. Что это было?

– Это был вздох счастья. Не беспокойся.

– Детка, я перестала беспокоиться в тот день, когда ты сошла с трапа самолета из Бостона. – Хмыкнула она, роясь в сумке в поисках звонящего телефона. – И говоря о беспокойстве...Ciao, Марчелло, что случилось? – Я улыбнулась, делая еще один глоток просе́кко, бессовестно вслушиваясь в разговор…– Что? Нет! Нет, они не могли этого сделать! Кому пришло в голову приклеить скотч на стену четырнадцатого века. Что? Ничего себе, хорошо, передай им, что нам придется соскабливать каждый дюйм этого скотча, так что мы возьмем с них еще 500 Евро. По-моему, вполне честно, так ведь?

Она прикрыла телефон рукой и прошептала:

– Что за идиот мог подумать, что это нормально приклеить поздравление с Днем Рождения на стену, которой уже более шестисот лет? – Затем она вернулась к разговору. – Хорошо, дай мне знать, если нужно моё присутствие. Ты же знаешь, как я люблю надирать задницы. Нет, я в Монти – то местечко с трюфелями и сыром. Ага, она со мной. Хм-м... Хорошо. Да,да, я спрошу.

Я стеснялась признаться в том, как заколотилось сердце, когда я поняла, что он спрашивает обо мне. Также мне я признаюсь, что пить просекко с широкой улыбкой на лице процесс достаточно сложный. Я приложила салфетку к губам, пока Дэйзи заканчивала разговор.

– Да. Да. Да. Пока он не перестанет орать. Хорошо. Ciao.– Затем она убрала телефон обратно в сумочку, скрестила ноги и уткнулась в меню, начав спокойно листать его.

– Итак... – сказала я, побуждая ей рассказать о звонке.

– Итак... Думаю заказать тортеллини с артишоками и белыми грибами. Звучит великолепно, правда?

–И-и...?

– Хм-м... Полагаю, что можно заказать еще жареные креветки с лимоном и бобами – вот это, похоже, действительно вкусно. Здесь недалеко от Треви есть местечко, где подают лучшие бобы...

–Это я. И я официально ненавижу тебя,–сказала я, откинувшись назад и со злостью продолжила листать меню. – Именно так это выглядит.

– Да ладно, ты выглядишь такой милой, когда влюбляешься. Всего один вечер за пиццей, и ты уже вся сгораешь от страсти! Хотя, учитывая то, что было между вами раньше, можно ли это технически считать влюбленностью? Ты уже забыла о том, что было, когда...

– Смотри, это я, официально готова придушить тебя. Именно так я выгляжу в такие моменты.

– Поняла, я поняла, – со смехом ответила Дэйзи. – Он спросил о тебе, спросил, как у тебя дела. Он хотел убедиться, что я передам тебе, что ты отлично справилась с вазой.

– Серьезно? – пискнула я, мгновенно прикрывшись меню, когда несколько столиков обернулись в нашу сторону. Скорее всего, удивляясь тому, как обычная американская девушка может быть такой жизнерадостной. – Серьезно? – Уже менее громко переспросила я.

– Также он поинтересовался, придешь ли ты на открытие нового банка, реставрацией которого мы занимались.

– Ох. Правда?–Я очень старалась, чтобы мой голос звучал равнодушно и спокойно. Но подруга ни на секунду не купилась.

Она лишь хмыкнула.

– Там будет полно людей искусства. Все эти старинные картины и мозаики привлекают в город различных деятелей искусства, а также кого-нибудь из министерства по работе с произведением античности. Им нравится смотреть на все эти старинные пыльные кусочки, которые мы откопали во время реставрации, а затем поместили их под лампы, и вывели на экраны. Но знаешь, мне кажется, ты не выглядишь очень заинтересованной, поэтому я просто скажу им, что подобное тебя не привлекает, так что...

– А теперь я официально утверждаю, что уже планирую твою смерть. И вот как это будет...

– Именно так ты выглядишь, когда понимаешь, что проведешь весь следующий вечер с Марчелло и кучкой старинных фресок, и вазой, к реставрации которой приложила руку. – Изображая меня, она стала улыбаться широченной сумасшедшей улыбкой, с мечтательным и восторженным взглядом. – На случай, если тебе интересно.

***

– Расскажи мне еще раз, как вы получили этот заказ?–попросила я, беря ее под руку, пока мы шагали в сторону вечеринки в банке.

Она поморщилась, пропуская ругающуюся между собой пару.

– Это был настоящий кошмар. Наши конкуренты снизили цену на свои услуги. Мы сказали заказчикам, что это подло и что они пожалеют о своем выборе, потому что квалификация той фирмы была далека от той, которой обладали мы, так как наша компания уже имела дело с фресками того периода и с подобной степенью износа.

– Полагаю, что вас не послушали?

– Точно. Они отдали объект компании с более низкими расценками, но уже через месяц буквально на коленях приползли к нам.