- Такие же, как во время всех предшествующих. Следующий вопрос, пожалуйста. Да, передайте микрофон корреспонденту CNN.

   - Господин Немов, ресурсы экспедиции не безграничны. Не повлияет ли эта дополнительная высадка на благополучное возвращение на Землю?

   - Госпожа Псаки, вы каждый раз задаете один и тот же вопрос. Какой ответ вы надеетесь получить?

   Мы, конечно, про эту пресс-конференцию не знали, но собственное благополучие нас беспокоило ничуть не меньше, чем все информагентства мира. И все же мы решились. Игорь и Артем с вероятностью девяноста процентов просчитали наш 'запас живучести' с учетом затрат ресурсов на еще один спуск ВПК. Не скажу, что решение было легким. Ни одна тайна не стоит твоей собственной жизни. Но и улететь, не узнав хотя бы чуть больше о, быть может, главной загадке человеческой - и человеческой ли только - цивилизации, мы не могли. И это было не безрассудство, а здоровый риск. Точно так же, как главным доводом послужила не моя энциклопедическая образованность, а трезвый анализ.

   - Программа обработала две трети снимков поверхности, - немного устало начал Артем, машинально постукивая костяшками пальцев по столу. - Вы знаете, что северное и южное полушария Марса отличаются. Метеоритные кратеры покрывают семьдесят процентов поверхности планеты, и основная их часть приходится на южное полушарие. Северные равнины выглядят совершенно иначе. Компьютер выдает сведения о том, что когда-то на них также было множество метеоритных кратеров. Но потом какое-то катастрофической силы событие стерло их с этой части планеты и ее рельеф в этой области начал формироваться заново. Отдельные метеориты падали туда и позже, но в целом ударных кратеров на севере мало. Я мог бы сказать, что таким образом мог бы работать противометеоритный щит.

   Я также написал программу, позволяющую определить закономерность расположения как обнаруженных, так и скрытых под позднейшими нанесениями пирамид. Всего их почти девяносто. Самое интересное, ребята, - они расположены так, что образуют основание пирамиды.

   - Все за высадку, как я понимаю. Давайте обсудим цель и приоритеты.

   Как скажешь, командир. Как скажешь.

   Мы с Катей остались на борту. Игорь и Артем высадились вдвоем, хотя раньше обязательным условием было, что бы один из двух пилотов обязательно оставался на борту. Объем предстоящих работ и ограничение во времени и ресурсах вынудили Игоря нарушить это правило. За решение не голосовали, но все с ним молча согласились.

  Спустя семь часов тяжелой работы и нелегкого ожидания, мы с подругой топтались у переходного люка. Я нервничала и злилась, потому что Игорь запретил нам с Катей входить в ВПК без скафандров. Глупо, по-моему. Они же скафандры все равно снимут. А их находка все равно с нами до самой Земли ехать будет. И если она действительно опасна, мы все об этом узнаем, в скафандрах мы будем или без...

   Я угадала - вход действительно оказался под самым фронтоном. Вернее, не сам вход, а глубокая, высокая и узкая - по сравнению с высотой - ниша в камне. Мужчины расчистили ее почти полностью, чтобы добраться до внутренней стены. Свет фонарей не передавал все оттенки цвета, но мне показалось, что она много светлее внешней. Никаких швов и стыков на камне заметно не было.

   - Люда, это так и должно быть? - спросила у меня Катя, вглядываясь в картинку. - Дверь нарисовать забыли, похоже.

   Нашли эксперта. Вернее, сама заявилась, теперь и отдувайся.

   - Я какую-то книжку читала, - Катя закатила глаза. - Там вход был скрыт за штукатуркой. Поковыряй, Игорь.

   Игорь, наверное, тоже глаза закатил, но потянулся к укладке, достал самую обыкновенную болгарку и начал осторожную попытку очистить верхний угол.

   - Командир, погоди, - проговорил Артем. - Видишь?

   Нам было не понятно, что они там углядели, и оттого еще интереснее.

   - Что там, а? - причитали мы с Катей в два голоса. - Скажите!

   - Игорь, я понял, вроде, - мужики нас дружно проигнорировали. - Давай по краю. Сначала верх, потом по всему периметру.

   Полетела пыль, по ушам ударил неприятный звук, усиленный динамиками. Я смотрела, как под фрезой начинает отделяться от стены краешек какого-то тонкого полотна, как будто наклеенного на поверхность.

   - Кучу времени убьем, пока очистим, - спрогнозировал Русанов.

   - А если так, - сам с собой посоветовался Игорь, провел перчаткой по верхнему срезу 'пленки', взялся за углы и сделал резкое движение на себя. Полотно, тонкое, может быть, меньше миллиметра, неожиданно легко оторвалось от стены. Наверное, так бы выглядела амальгама, если бы ее удалось отделить от стекла. Невесомая непрозрачная полоса не изменила форму, даже когда Игорь отпустил руки. Встала у стены, как Митрофанушкина 'прилагательна' дверь.

   - А как мы ее повезем? - проснулась во мне мелкая собственница. - Ее надо обязательно взять на исследования!

   Мне никто не ответил. Я отвела глаза от 'приобретения' и посмотрела вместе со всеми. Под покрытием оказалась сплошная каменная плита, обозначенная едва заметным контуром. На уровне метра семидесяти-метра восьмидесяти от пола по центру четко выделялся вдавленный на собственную толщину отпечаток человеческой ладони.

   Я смогла выразить свое потрясение только одним словом.

   - Очешуеть!

   Замерев, я смотрела, как Игорь поднял руку, приложил свою ладонь к следу и несильно, просто по инерции, нажал. Кажется, мы все вздрогнули, когда тяжелый каменный пласт начал легко поворачиваться по вертикальной оси.

   - Это турникет, что ли? - высоким голосом пискнула Катя.

   Артем и Игорь молча светили в открывающуюся щель. Пятна фонарей царапали темноту. Когда дверь повернулась торцом, стало понятно, что она почти квадратная. Протиснутся или рассмотреть что-либо в промежуток между проемом и дверью было невозможно.

   Плита тем временем повернулась на сто восемьдесят градусов. Теперь вместо вдавленной ладони над плитой выступал испещренный какими-то мелкими значками тонкий металлический круг сантиметров тридцать в диаметре.

   - А я уж совсем было подумал, что впустят, - услышала я голос Артема.

   - Мы код от подъезда не знаем, - откликнулся Игорь.

   - Там особо отполированных кнопок нет? - попыталась пошутить я.

   Любимый шутку поддержал и наугад нажал несколько символов.

   Диск как будто щелкнул и еще чуть подался вперед. Игорь рефлекторно протянул руку, то ли пытаясь поддержать, как падающее стекло, то ли вытащить. Но едва он дотронулся до края, как диск отделился от основания, как старинная пластинка и остался у него в руках. Каменная плита снова пришла в движение.

   Мы с Катей ничего не слышали, но увидели, как сначала Игорь, потом Артем отключают микрофоны и наушники. Вот Артем сгибается, обхватывает ладонями шлем, машинальным жестом закрывая уши. Игорь резким жестом берет его за плечо и встряхивает, а потом сам трясет головой, как будто оглушенный.

   Мы с Катей с ужасом смотрели на эту немую сцену. Очевидно, там что-то происходило.

   - Катя, что это? - трясущимися губами спросила я. - Что? Они что-то слышат? На них как-то воздействуют?

   - Артем! Игорь! Ответьте! - кричала Катя в бесполезный микрофон. - Артем! Уходите оттуда!

   Мне казалось, что прошли часы, но бесстрастный секундомер отсчитал всего полминуты.

   На экране Игорь щелкнул нагрудным тумблером, и я услышала родной голос, только хриплый, как будто сорванный.

   - Все нормально. Не плачь, Мила.

   И я наконец-то заплакала.

   Земля. Россия. Вечер дня высадки. Итоговый выпуск новостей одного из центральных каналов.

   - Сегодня информагентства всех стран мира выпустили сообщения с пометкой 'молния'. В разных концах Земли очевидцы стали свидетелями необъяснимого явления, получившего название 'Стон Земли' или 'Шум Земли'. Низкочастотный гул неизвестного происхождения слышал жители Нью-Мексико и Окленда. Его зафиксировали в Онтарио и Москве, о нем сообщают из Австралии и Азии. Научные экспедиции в Арктике и Антарктиде подтверждают наблюдение подобного феномена. До сих пор этих звуков никто и никогда не слышал. Предлагаем вашему вниманию наш репортаж.