Спенсер прошел по периметру комнаты позади Фокса, по случаю выглянув в окно.

‒ Ну, ‒ я кашлянул в ладонь. ‒ Я думал об этом голосовании во вторник. Может, если законопроект пройдет, мы сможем что-то с этим сделать. Будем откровенны. Я знаю, что вы хотите заполучить мою компанию.

‒ Да, вы правы. Хочу, ‒ ответил он еще до того, как я озвучил свое предложение полностью.

Прежде чем продолжить, я усмехнулся его откровенности.

‒ Может, я могу предложить вам варианты приобретения акций или наоборот.

‒ Приобретение акций? Почему это должно быть мне интересно? ‒ спросил он и рассмеялся.

‒ Я подумал, что, возможно, если мы объединим усилия, то сможем многое улучшить. Зарабатывать тонны денег. Я знаю, как вы любите деньги, ‒ сказал я.

Мистер Фокс встал с дивана и направился к окну, где стоял Спенсер. Тот выпрямился и отпустил оконную занавеску.

‒ Что-нибудь интересное? ‒ спросил у него Фокс.

От того, что Фокс стоял очень близко к Спенсеру, я заметил на его лице тревогу. Спенсер отрицательно тряхнул головой и двинулся, чтобы сесть рядом со мной на диване. Наблюдая за перемещениями, Ник усмехнулся нервным смешком.

Фокс резко повернулся и посмотрел прямо сквозь меня.

‒ Я, пожалуй, испытаю судьбу на голосовании во вторник, ‒ сказал он.

Пока он произносил эти слова, я постарался, чтобы ни единая эмоция не отразилась на моем лице.

‒ Ну, разумеется. Приношу извинения за беспокойство. Мы не будем стоять у вас на пути. ‒ Я поднялся с дивана, когда Ник подошел к закрытой двери и последовал за ним.

Спенсер неохотно поднялся с дивана, и брови его в удивлении поползли вверх. Я начал задаваться вопросом, что же такого он увидел снаружи. Я пожал плечами, глядя на Спенсера, а Фокс повел нас к выходу.

Мы попрощались и направились к своей машине, припаркованной вдоль дороги. После того как дверь за Фоксом захлопнулась, я первым нарушил молчание.

‒ Спенсер, что ты там такого увидел снаружи?

Он жестом пригласил сесть в машину. И уже сидя за рулем, глубоко вздохнул и запустил двигатель.

Сделав долгую, тяготившую паузу, он, наконец, заговорил.

‒ Там у него куча народу, носившихся на заднем дворе. Все они носили какие-то коробки в специально отведенную комнату, прямиком с палубы.

‒ Интересно, что бы это могло быть, ‒ произнес Ник, наклонившись к передней части автомобиля.

‒ Понятия не имею, ‒ ответил я и посмотрел на Ника. На его лице отразилась тень беспокойства. А я никак не мог разобраться в странном поведении мистера Фокса этим вечером.

Был ли он каким-то образом причастен к исчезновению сенатора?

***

После того, как мы подбросили Ника до его жилища, я вернулся к себе домой c чувством подавленности от того, что рядом не было Гвен. Я скучал по ней. Это чувство для меня было ново. Я не припоминал, чтобы когда-либо скучал по кому-то. В отсутствие сенатора мои дела шли не так хорошо, как я надеялся. Мне нужен был кто-то, кто мог бы утешить меня и разделить чувство потери.

Я ходил по своей квартире, гадая, что делать: позвонить ей или сорваться и побежать к ней со всех ног. Я не мог отделаться от мыслей о ней.

Я никогда не верил, что существуют поистине родственные души, но она просочилась в каждую частичку моей души. Я не мог не вспоминать ее улыбку.

Я решил не звонить, не бежать к ней стремглав, а просто отправить обычное сообщение.

«Просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке».

Я хотел добавить в конце «Скучаю», но потом передумал. Мой телефон лежал на барной стойке, а я начал расхаживать взад-вперед по кухне в ожидании ее ответа.

Через несколько минут мой телефон зазвонил, уведомляя меня о входящем сообщении. Я буквально прыгнул, чтобы схватить его со стойки.

«Немного устала, но в целом все в порядке. Как ты? У тебя все нормально?»

Она слышала наш разговор со Спенсером в машине и аэропорте, пока мы отвозили ее домой. Несомненно, она решила, что у меня какие-то проблемы с компанией. Я не хотел вдаваться в детали и ничего не говорил ей ни о трудностях, ни об исчезновении сенатора.

Я нервно печатал ответ на телефоне, сильно нажимая пальцами по экрану, словно был поглощен оковами нынешних технологий.

«Все в порядке, соскучился. Первым делом завтра утром хочу увидеться с тобой».

Я отнюдь не хотел обсуждать с ней рабочие дела так поздно вечером, так как всегда хотел лично увидеть ее. С исчезновением сенатора Девлина... я был уверен, что законопроект так и не выдвинут на слушание... так что, пусть сама Дева Мария придет нам на помощь, но я выдержу любые тяжбы, уготованные нам мистером Фоксом.

«Я тоже соскучилась. Конечно же, до встречи».

ГЛАВА 18

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, С САМОГО УТРА, я сидел в кабинете и ждал Гвен.

О местонахождении сенатора по-прежнему не было ничего известно, а после того как полиция завела дело, можно было с уверенностью сказать, что СМИ очень скоро пронюхают об этом. Я был уверен, что к полудню всем уже будет известно ‒ как только в деле появляется пресса, история выходит из-под контроля.

Законопроект, ожидающий голосования в конгрессе, определенно будет проигнорирован. Без сенатора и его поддержки билль можно считать тщетным.

С моими финансами все было хорошо, Фокс охотился за моей компанией много лет. Кроме того, это не впервые, когда происходит что-то подобное. У меня всегда каким-то образом получалось спасти свое положение.

Вот и в этот раз я не планировал, чтобы все было как-либо иначе. Когда прибудет Гвен, я ознакомлю ее со своими планами и начну придумывать, как все спасти. Необходимость в помощи сенатора осталась где-то позади; меня не волновало, что у него уже, скорее всего, не получится появиться в Вашингтоне к завтрашнему дню.

Разумеется, меня интересовало, где он и кто его похитил. Мысленно я догадывался, что Фокс имел к этому какое-то отношение. Слишком уж все совпадало.

Как только мои мысли обратились к Гвен, то раздался глухой голос Анны из динамика громкой связи.

‒ Сэр, здесь ожидает Гвен. Мне проводить ее к вам?

Я нажал на кнопку телефона и сказал:

‒ Да, спасибо.

Словно в замедленной съемке медленно открылась дверь, и она шагнула в кабинет. Вокруг меня все замерло; время остановилось. Пылинки, блестевшие в лучах солнца, застыли, когда я заглянул в ее глаза.

Она улыбнулась мне с довольно самоуверенным видом. Та женщина, с которой я занимался любовью менее двадцати четырех часов назад, исчезла. Она была вся деловая и представительная.

Пока Гвен подходила ближе, время уже не стояло на месте. Наоборот, оно словно ускорилось. У меня перехватило дыхание, а сердце бешено колотилось в груди. Я почувствовал боль в ключице, а воздух словно исчез из комнаты.

Она подошла к креслу напротив моего стола и села. Я схватил свой галстук и слегка ослабил его на шее.

В комнате стояла тишина, и Гвен откашлялась, перед тем как заговорить.

‒ Прошлым вечером ты сказал, что хочешь меня видеть.

Переложив еще несколько бумаг на столе, чтобы потянуть время, я, наконец, поднял на нее взгляд.

‒ Да, да. Спасибо, что пришла... ‒ Я взглянул на нее, но не мог вымолвить ни слова. Я словно лишился дара речи и, немного смутившись, улыбнулся. ‒ Прости. Как у тебя дела, Гвен? ‒ наконец, спросил я. Кажется, я вновь мог дышать.

Она напряженно хихикнула, но, все же расслабившись, ответила.

‒ Я в порядке.

Мне хотелось сорваться с места и обхватить ее своими руками. Мне хотелось целовать ее. Вставая из-за стола, я с хладнокровием удерживал наш взгляд.

Я прошел в другой конец комнаты и облокотился на угол стола из твердого дуба в нескольких сантиметрах от нее.

‒ То, о чем я собираюсь тебе рассказать, не должно покинуть стен этой комнаты, ‒ сказал я тихо.

Ее глаза стали шире, и она придвинулась ближе, вся во внимании.