-- Я знаю. Но вы же не возражали против его занятий боксом, когда он был подростком?

-- Кто это сказал?

-- Вы были против?

-- Чего мы только не делали, чтобы заставить его прекратить занятия боксом. Каждый день он спускался в подвал и работал с грушей. И так до самого ужина. Одно время он выходил на ринг дважды в неделю. Какая голова это выдержит? Я уже думал, что мозги полезут у него из ушей. Во всяком случае, кровь из носу текла у него каждый раз.

-- Почему вы не запретили ему заниматься боксом?

-- Если у тебя будет сын, ты узнаешь, что в четырнадцать или пятнадцать лет от него не добьешся полного послушания. Чем чаще ты требуешь от него не биться головой об стенку, тем сильнее он будет в нее лупить и никогда не поверит, что мозги пригодятся ему для чего-нибудь еще.

-- Тогда почему он не участвовал в национальном первенствe?

-- Ты не можешь найти ответа?

-- Нет, сэр.

-- Девушки, сынок, девушки. Сколько бы пятнадцатилетние подростки не боксировали в подвалах, рано или поздно они замечают девушек. И тогда боксерские перчатки вешаются на гвоздь, а из кармана достается расчестка. Должен признать, нам потребовалось немало времени, чтобы это понять. Конечно, он хотел поехать на чемпионат, и специалисты оценивали его шансы очень высоко. Но внезапно перед самым отъездом дом перестал дрожать, глухие удары в подвале прекратились. Мы думали, он заболел. Вечер, когда он сказал, что не будет участвовать в чемпионате, стал самым счастливым в нашей жизни. Груши так и висят в подвале. Больше он к ним не подходил. Раньше-то им крепко доставалось, так что они нуждаются в отдыхе. Алан увлекся самолетами. Сыновья никогда не думают о нервах родителей. Я уверен, это можно сказать и о тебе, мистер Джеймс.

-- Наверное, да. Может, и к лучшему, что у вашего сына нет детей?

-- О, нет. Воспитывать детей, конечно, сложнее, чем есть рождественскую индейку.

-- Ну, не буду больше вас задерживать, мистер Стэнвик. Благодарю за помощь.

-- Послушай, сынок.

-- Да?

-- Я обрадовался твоему звонку, потому что не знал, где тебя найти. Все думал о твоей "Бронзовой звезде". Я хотел бы заключить с тобой договор.

-- О?

-- Ты получишь награду и пришлешь ее нам. Мы сохраним ее для тебя, а потом, когда ты захочешь, вернем назад, чтобы ты мог показать ее своему сыну.

-- Спасибо, мистер Стэнвик.

-- Так что ты скажешь? Если с нами что-то случиться, мы позаботимся о том, чтобы "Бронзовая Звезда" никуда не пропала. Мы будем хранить ее в банке вместе с выходными туфлями моей жены.

-- Даже не знаю, что и сказать.

-- Жизнь -- долгая штука, сынок, и наши суждения со временем меняются. Присылай нам свою "Бронзовую Звезду", а мы сбережем ее.

-- Вы хороший человек, мистер Стэнвик. Позвольте мне подумать о вашем предложении.

-- Конечно, конечно. Мне кажется, теперь будет легче принять решение.

-- Спасибо. Большое вам спасибо.

-- Звони в любое время, сынок. Вчера я подкупил акции телефонной компании.

-- "Нонхиген Инн". Добрый день.

-- Добрый день. Это мистер Алан Стэнвик.

-- Здравствуйте, мистер Алан Стэнвик. Рад слышать ваш голос, сэр.

Две молоденькие девушки заглянули в игровую комнату. Очевидно, они искали не Флетча, потому что дверь снова закрылась.

-- Я звоню вам, так как сегодня суббота, а я решил, что возможно, прилечу на следующий уиик-энд.

-- О?

-- Вас это удивляет?

-- Извините, сэр. Но мы привыкли, что вы наезжаете раз в полтора месяца. Ведь вы уехали от нас всего две недели назад.

-- Я еще могу передумать.

-- Как вам будет угодно, сэр. Номер всегда в вашем распоряжении.

-- Благодарю.

-- До свидания, мистер Стэнвик.

-- Свартаут Невада Риэлти Компани.

-- Джима Свартаута, пожалуйста.

-- Извините, сэр, но мистер Свартаут уехал с клиентом.

-- Когда он вернется?

-- Сегодня суббота, сэр, и...

-- Понятно.

-- Если вы оставите ваш номер он позвонит...

-- Нет, благодарю. Он будет в понедельник?

-- Да, сэр.

-- Я позвоню ему сам.

Глава 15

Все еще в белых шортах и тенниске, Флетч медленно ехал по Виззард-роуд. По телефонному справочнику он узнал нужный ему номер-12355.

Красивый, построенный в испанском стиле особняк возвышался посреди зеленого лужка. На подъездной дорожке стоял голубой "кадиллак".

Флетч припарковался на улице.

Заметив поднимающийся дымок, он сразу направился во двор.

За оградой бассейна толстый, лысеющий мужчина в цветастых шортах смотрел на разожженный мангал. Позади него на каменной глыбе стоял большой бокал джина с тоником.

-- Берт?

Мужчина обернулся, готовый приветствовать доброго приятеля, но при виде незнакомого человека улыбка сползла с его лица.

-- Джон Залумаринеро, -- представился Флетч.

-- О, конечно.

Берт Эберхарт протянул руку.

-- Я приехал в город на один день. Джоан Коллинз и ее отец пригласили меня на ленч в "Рэкетс-клаб".

-- А...

-- Я спрашивал о вас. Джоан сказала, что вы живете на побережье и я могу заехать к вам по дороге в отель.

-- О...

-- Я не видел вас со дня свадьбы Джоан. Вы были шафером.

-- Джон! -- Берт Эберхарт словно прозрел. Они вновь обменялись рукопожатием. -- Клянусь богом, как я рад тебя видеть! Где ты скрывался?

-- Продавал мебель в Монтане.

-- Потрясающе! Ты так молодо выглядишь. Так ты говоришь, старик Коллинз угостил тебя ленчем?

-- Сэндвичем с сыром.

-- О боже! Джон Коллинз и его сырные сэндвичи. Он чуть ли не миллиардер, а угощает тебя сыром. Что бы он ел, если бы был беден? Понимаю тебя, сам сыт по горло его сэндвичами. По меньше мере он мог бы купить тебе бифштекс. С егото деньгами. Он боится пополнеть хоть не фунт. Как будто это кого-то волнует. Все интересуются толщиной его кошелька, а не толщиной его талии!

-- У вас тоже очень представительный вид.

-- Вот мне-то надо похудеть. Что тебе налить? Джин с таником?

-- С удовольствием.

-- У меня все под рукой. -- Он подешел к стене дома, где в тени стоял бар. -- Мое правило -- не уходить от бутылки дальше чем на десять шагов.

"Поэтому он так и располнел", -- подумал Флетч.

-- Мы неплохо повеселились на той свадьбе, -- заметил он. -- Но вы, должно быть, не помните.